Оказалось, их хватились утром, когда Энрике так и не дождался Вэла с ключом от ангара, пришел на причал и не обнаружил «Барракуды» в положенном месте. Он заволновался, но оставалась еще надежда, что пара просто увлеклась романтическим путешествием, пристала к красивому участку берега и забыла про время.

Но стрелки часов бежали вперед, а «Барракуда» и ее пассажиры так и не появились на горизонте.

Тогда Энрике сообщил о происшедшем спасателям. Их катер пару раз проходил мимо острова, но со стороны берега. Так и не найдя потерпевших крушение, спасатели вернулись к причалу.

Тогда Энрике позвал Висенте, у которого был мотор, и они вместе принялись прочесывать окрестности, благо оказалось, что сеньор Альмансио запомнил направление, в котором отплыла «Барракуда».

Наконец у берега за островом мелькнул сине-белый парус «Барракуды», который Энрике Мартинес узнал бы и из миллиона. «Кальенте» подошел к берегу как раз в тот момент, когда Вэл и Джинджер, насытившиеся друг другом, наконец оделись и взялись за ланч.

Робинзоны долго рассыпались в благодарностях, извинениях и клятвах компенсировать ущерб, пока не были доставлены на берег, где тут же стали героями сенсации местного масштаба. Их увлекли в ближайший бар, где принялись наперебой протягивать кружки с чаем, рюмки с текилой и тарелки с едой, словно они провели на острове не один день, а по меньшей мере месяц.

– Сегодня я хочу выполнить свое обещание и сводить тебя в лучший ресторан, какой только смогу найти, – сообщил Вэл.

Целый день после приключения они провели в постели, только перед обедом выбрались в бассейн. Джинджер очень хотелось отдохнуть от переживаний минувшей ночи, от всеобщего внимания, которое обрушилось на них после счастливого спасения… Да и просто понежиться с рядом Вэлом, обретенным благодаря этому неожиданному происшествию.

Она впервые оказалась в его номере, впервые вышла на балкон, которым любовалась прежде через ажурную решетку. Теперь их больше не разделяли никакие преграды. Стоявшая между ними виртуальная стена, серая и мерзкая, как в фильме «Пинк Флойда», рухнула и не оставила даже осколков на сувениры.

– Ресторан? Замечательно, а то я так и не выгуляла еще ни одного своего вечернего платья, – рассмеялась она. – Так и скучают, бедные, в шкафу.

– Главное, чтобы ты у меня не заскучала, – ласково улыбнулся Вэл.

– С тобой? Заскучала? Да никогда в жизни, – моментально отреагировала Джинджер. – С тобой не соскучишься. Ну я пошла к себе – пора собираться.

Она нехотя поднялась с кровати, накинула легкое летнее платье, в котором пришла, и наклонилась поцеловать Вэла. Он обнял ее и притянул к себе, так что Джинджер рухнула на него как подкошенная.

– Что ты делаешь? – сквозь смех пыталась сопротивляться она. – Мне надо одеться.

– Хочу обнять тебя еще раз, ведь мы так долго не увидимся, – деловито пояснил Вэл. – Я же знаю, сколько времени у тебя занимает макияж.

Вэл не солгал: это действительно был один из лучших ресторанов в Акапулько. Дорогой, изысканный, красивый. И потом, Джинджер так соскучилась по привычному меню… Хотя теперь в знакомых европейских блюдах ей не хватало остроты.

Ненавязчивая музыка, исполняемая оркестром, ласкала слух, но не трогала душу. Джинджер уже привыкла к тому, что ее ноги сами пускаются в пляс, стоит им переступить порог «Текилового рая» и ему подобных заведений.

Зато обстановка служила идеальным фоном для нее, изящной леди, облаченной в серебристо-сиреневое платье из атласа. Все – от гладкой высокой прически до кончиков туфель соответствовало нужному образу. Пострадавший вчерашней ночью маникюр скрывали шелковые перчатки.

Вэл томился в костюме, взятом напрокат в специальной службе при отеле, и утешал себя лишь тем, что может ценой своих страданий доставить любимой женщине приятные минуты.

– Давай потанцуем, – предложил он, когда с едой было покончено. – Иначе я усну.

Джинджер уже и самой казалось, что они выбрали неподходящее развлечение на сегодняшний вечер, но она так долго пропагандировала этот образ жизни, что сдаваться было как-то неловко.

– С удовольствием, – ответила она, и Вэл провел ее на площадку, где несколько пар кружилось в вальсе.

– Где ты так потрясающе научился танцевать? – спросила она, обнаружив, что Вэл хорош не только на дискотеке, но и в классическом танце.

– Отец меня научил перед школьным выпускным. Я пытался ему объяснить, что там будет только рок и рэп, но он настоял на своем.

Видишь, пригодилось…

– Браво, браво, миссис Сноухарт! – раздался каркающий голос, когда музыка смолкла. – Вы великолепно танцуете!

Оглянувшись, Джинджер обомлела: она узрела перед собой миссис Вирджинию Бэнгз, супругу вице-мэра Далтонмора. Ничего себе, сюрприз. Джин широко улыбнулась и привычно солгала:

– Вирджиния? Рада вас видеть. Какими судьбами? (Что в переводе означало; «За каким чертом сюда принесло эту вредную старую каргу?»).

– Решила провести уик-энд в апартаментах Эдуарда VIII, который в свое время ввел моду на поездки в Акапулько, – высокомерно сообщила Вирджиния и перевела свой цепкий взгляд на Вэла; – О, а вы – тот самый студент, который подрабатывал у нас на каникулах, когда мы решили надстроить третий этаж?

Миссис Бэнгз смерила их взглядом, в котором явственно читалось: ага, разведенка Сноухарт не нашла ничего лучше, как поразвлечься на курорте с прислугой.

– Вы знаете, столько совпадений, – зачастила Джинджер. – Вот тоже решила отдохнуть и встретила здесь мистера Брунера… Случайно, знаете ли…

– Гм. И в каком отеле вы остановились?

– Мистер Брунер – в отеле. А я снимаю виллу на побережье…

Джинджер и сама не знала, зачем ей эта ложь.

Все вышло случайно, рефлекторно. Мысль о том, что она порывает с обществом Далтонмора и ей отныне наплевать, что о ней говорят, была для Джинджер так нова, что девушка не успела свыкнуться с ней и сделать ее определяющей для своих действий и слов.

– Не думала, что вам по карману подобные заведения, мистер как вас там… Браун? – хмыкнула Вирджиния.

– Вэл Брунер, архитектор, – с ледяной вежливостью отрекомендовался Вэл. – Вы напрасно беспокоитесь об уровне моих доходов, мэм.

Миссис Бэнгз отвернулась от него, не дослушав, как от дерзкого ребенка, которого не стоит принимать во внимание, и продолжила светский треп.

Джинджер, холодея от унижения, поняла, что Вирджиния сочла Вэла альфонсом. А ее, Джин, – павшей особой, которая оплачивает пребывание любовника на курорте и водит его по ресторанам.

– Простите, мне пора, – сказала она. – Голова немного кружится… Спокойной ночи, Вирджиния. Спасибо, мистер Брунер. Благодарю за приятно проведенный вечер. С вашей стороны было очень любезно пригласить меня.

Пусть Кочерга Бэнгз видит, кто платит по счету!

– Я возьму такси и провожу вас, – с легким полупоклоном ответил Вэл. – Вы правы, миссис Сноухарт, надо поспешить. Уже поздно, а мой отель находится слишком далеко от вашей виллы.

Светскую улыбку и туфли Джинджер скинула одновременно, едва оказалась на заднем сиденье такси.

– Чертова кукла! И что ей дома не сидится! – взъярилась она на стерву вице-мэршу и тут же осеклась, глядя на окаменевший подбородок Вэла и его потухшие глаза. – Эй! Ты чего?

Вэл молчал.

– Ну что я такого сказала?

Вэл молчал.

– Пойми, я не хочу, чтобы она о нас сплетни распускала! Такой только попади на язычок:

– Удивительно, что она вообще меня узнала, – наконец разжал он побелевшие губы. – Я же для нее так, мальчик на побегушках. Я действительно подрабатывал у них после первого курса, так она на меня вообще не глядела и звала «эй ты, поди сюда».

– Не скажи… Вирджиния и на том свете узнает. У нее взгляд, как липучка для мух: ничего не упустит, все подметит, она же – гений сплетни, ей бы статьи писать в желтую прессу. – Джинджер обрадовалась, что Вэл прекратил игру в молчанку, и тут же попыталась обратить все в шутку.

Но ей это не удалось.