Ранее она считала, что будет гораздо сложнее вычислить стоявших за этим происшествием, но сейчас она едва сдерживалась, чтобы сейчас же не встать и не пойти поубивать этих сукиных детей.

Дождавшись очередной паузы в рассказе сестры, Тони наклонилась к уху Саманты и прошептала:

— Я хочу, чтобы она все это забыла. Пусть считает, что попала в аварию, что угодно. Но пусть забудет случившееся.

— Но…

Попыталась возразить Саманта.

— Все. Пусть забудет абсолютно все. Меня не волнует, что для этого нужно ей внушить, сколько провести сеансов. Пусть после этого она будет бояться ездить на машине, но это пусть забудет.

Саманта Уоррен знала Антонию Морти слишком хорошо, чтобы понимать, что она не шутит. Но она также знала насколько это ненадежное предприятие. Человеческий мозг слишком сложен, чтобы что-то знать наверняка.

— Но…

Тони лишь слегка приподняла бровь, дав понять, что разговор окончен.

Бросив быстрый взгляд на Говарда, она вместе с ним вышла в коридор.

— Андерсон, черт побери, где ты шляешься? Я уже час тебя дожидаюсь. Что выяснили? Вы сумели допросить Морти? Докладывай.

— Мы только что вернулись из больницы, сэр. Возникли некоторые трудности.

Детектив Малкольм Тирстон, глава чикагского отделения ФБР, сорока пяти летний мужчина среднего роста и весьма необыкновенной внешности, раздраженно уставился на своего подчиненного.

— Что еще за трудности?

— Мы как раз проводили допрос и уже убедили Александру Морти начать отвечать на наши вопросы, как появилась Антония Морти. Она мягко намекнула нам, что это не наше дело, и ее семья не будет настаивать на его расследовании. Мы пригрозили ей, что вернемся с ордером, так эта… женщина, усмехнулась и спросила, не посодействовать ли ей в его получении.

— Что она спросила?

— Нужно ли ее содействие.

— Да за кого возомнила себя эта сучка, она ведь дает ясно понять, что прокуратура и суд в ее руках.

Отвернувшись, Тирстон разъяренно уставился на стену, сплошь увешанную наградами и знаками отличия. С одной фотографии на него смотрел он сам и президент. С силой сжав кулаки, он стукнул по спинке кресла.

Будь проклято это задание, эта работа и эта женщина. Еще совсем недавно он был убежден, что они вышли на верный след и что же теперь? Появление на арене Антонии Морти ему совсем не было нужно. Большинство считает Антонию биологом. Биологом! Ха. Да она не больший биолог, чем он. Кому как не ему знать, что это всего лишь прикрытие. Конечно, у нее есть исследовательская группа. Но он уже давно подозревает, что эта группа не просто исследует болезни, а работает над созданием новых. Взять хотя бы случай в Нигерии три года тому назад. В поселении, где она со своей группой якобы проводила исследования, резко возникла эпидемия. В результате было сожжено целое поселение. Лишь не многие остались живы.

Будь она проклята.

Да ведь это именно она наладила большинство контактов ее отца в Италии. Легальный бизнес, как же. Но будь оно все проклято, ни одного доказательства того, что через эти фирмы отмываются деньги, или что через ее систему транспортировки переправляются наркотики или оружие, не было найдено.

Сколько ни старались он и его офис, повязать ее семью так и не удалось.

— Есть новости от Сандерса?

— Нет, но он сказал, что свяжется с нами, как только будет что-то новенькое. И думаю, это произойдет скоро. В конце концов, собрание состоится сегодня, возможно всплывет что-то новенькое в свете последних событий. А, учитывая еще и возвращение наследницы Морти, что-то обязательно произойдет.

Тирстон стиснул зубы. Конечно же, что-то произойдет.

— Сэр, я думаю, она собирается начать войну, как только узнает имена виновников.

— Конечно же, она ее начнет. Чтобы она не отомстила. Но на этот раз я дождусь, пока она допустит ошибку. И уж тогда, Антония Морти, ты не уйдешь.

Самый надежный способ устроить всеобщее собрание, не привлекая лишнего внимания — это устроить его на чьей-либо свадьбе. Вот и на этот раз все самые влиятельные семейства Чикаго собрались на свадьбе, которая должна была породнить два крупнейших семейства.

И, конечно же, как и на всех подобных свадьбах, главной темой разговора было отнюдь не радостное событие, а обсуждение последних новостей в жизни семей. И, конечно же, не на последнем месте была трагедия, разыгравшаяся в семье Морти.

Морти были достаточно влиятельной семьей, так что для многих это происшествие, хоть и вызывало сочувствие и недоумение, было прекрасной возможностью. Открыто этого, конечно же, никто не говорил, но все это прекрасно понимали. Поэтому каждый подозревал друг друга и уже задумывался, как бы это происшествие использовать в своих целях.

Лишь немногим было известно истинное положение в семье Морти, и то, что произошло, их отнюдь не радовало, ибо теперь на сцену выходило главное действующее лицо семьи, которым уже давно перестал быть глава семейства. Уже все знали о возвращении Антонии Морти, что давало еще одну тему для разговора, ибо никто с точностью не мог сказать, что на уме у этой женщины. Отлично понимая, что она начнет ответные действия, те не многие, знавшие ее, содрогались, представляя, как это отразится на них.

Но еще большее число собравшихся никогда не встречалось с Антонией Морти. Поэтому, слушая все рассказы о ней, они лишь улыбались, ибо, если верить последним слухам, она уже несколько лет увлекалась тем, что занималась исследовательской работой в джунглях. Ну, чем она может нарушить устоявшиеся порядки? Все они были уверены, что она и вернулась то лишь из-за того, что являлась единственной уцелевшей в этой истории представительницей своего рода. Уверены, что она передаст управление правой руке своего отца — Густаво Саресу.

Возможно, именно поэтому большинство прекратило свои разговоры, когда в дверях появилась облаченная во все черное брюнетка. Прекрасная как ночь и жестокая как самая разрушительная стихия, как сказал кто-то, из знающих ее. Но даже они были поражены, ибо с последней их встречи двадцати пяти летняя принцесса семьи Морти превратилась в сногсшибательную королеву: ее фигура еще более округлилась, кожа приобрела прекрасный золотистый оттенок, а глаза, давно поражавшие своей зеленью, сейчас казались еще зеленее.

— Давненько тебя не было видно.

Антония повернулась на голос и наткнулась на улыбающееся лицо Майкла Лоренсо (когда-то они вместе учились).

— Здравствуй, Майкл.

— Я знаю о том, что случилось с твоей семьей. Прими мои искренние соболезнования.

— Спасибо.

Тони слегка улыбнулась, хотя эта улыбка и была слегка натянутой — все-таки ей не очень нравилось то, как были сказаны им эти стандартные слова, как будто у нее погибла вся семья, а не только отец.

— Тебе должно быть сейчас очень тяжело.

— Антония сильная, она все переживет.

Оба одновременно обернулись на голос. Перед ними стоял, как всегда хмурый, Густаво Сарес.

— Что-то долго тебя не было видно, Густаво.

— На то были свои причины. — Густаво повернулся к Тони. — Нам нужно поговорить.

— Позже. Сейчас я хочу поприветствовать старых друзей, и познакомится с теми, кого еще не знаю.

— О, тогда я тебе буду просто необходим. Пойдем.

Майкл взял Антонию под руку, и они двинулись вглубь «веселой» толпы. Им вслед был устремлен раздраженный взгляд серых глаз Густаво…

…Этого не может быть. Это не может быть он. Кто угодно, но не он. Ведь он погиб и тому есть несколько свидетелей, в том числе и она. Но вот он стоит перед ней. Тоже лицо, та же улыбка, те же… хотя нет, не те глаза. Эти глаза карие…