В назначенное время Виктор на сеанс не явился. И не позвонил. Звонки из регистратуры Аллы Сергеевны тоже ничего не прояснили: сотовый не отвечал, а дома были совершенно не в курсе его дел. На всякий случай жене оставили телефон приемной психиатра и напомнили, что пациент не оплатил несколько последних сеансов. А еще через неделю к Алле Сергеевне пришел вежливый человек с удостоверением. Его интересовал Виктор Бункуч. Алла Сергеевна отказалась демонстрировать личные документы пациента. Тогда вежливый оперативник сам рассказал, что пропавшего Виктора Бункуча ищут банки, ищут коллеги по работе; от него зависят множество людей и масса денег. Многие полагают, что Виктор Бункуч сбежал, но проверка показала, что за пределы страны он не выезжал. Алла Сергеевна сказала, что тем не менее помочь ничем не может. Оперативник ушел, оставив врачу свою карточку с телефоном.

Всю ночь Алла Сергеевна промучилась без сна, а утром позвонила оперативнику. Вскоре они вдвоем, прихватив архитектора, летели на служебной машине к коттеджному поселку. И только там выяснили, что уже две недели, как перестали подавать в поселок электроэнергию за неуплату.

Архитектор рыдал в голос, глядя на люминесцентный индикатор «занято».

Издавать это – просто преступление. Коллеги засмеют. Но он пристал как банный лист. Обещает выкупить треть тиража. А еще треть возьмет по его просьбе благотворительное общество, помогающее детям-сиротам. Бедные сиротки! Нет, нельзя отказать. Ладно, давай разбираться. На то ты и хозяин, и главный редактор, и все на свете.

Так, первый рассказ. Печатать его нельзя ни в коем случае. Одно только название чего стоит – «Смерть всей семьи». Значит, так: герой приходит жить в семью своей молодой жены. Там, естественно, тесть с инфарктом и теща, которая героя немедленно возненавидела. Поэтому теща пытается отравить зятя толченым стеклом по примеру диетологов товарища Сталина. Пока она кормит его в соответствии с этой диетой, тот трудится в спальне над ее дочерью. Как-то он обращает внимание на тещу и, ни слова не говоря, загибает ее прямо на кухонном столе. Теще такой прием приходится по душе, и она начинает своего мужа выгонять из дома на прогулки. Возвратившись раньше времени с одной из прогулок, тесть услышал из спальни характерные звуки, вошел туда и получил очередной инфаркт. На похоронах рыдающая дочь слышит от рыдающей матери признание в грехе. На следующее утро герой находит жену бездыханной с пустой бутылочкой от снотворного в руке. Теперь убитая горем теща пытается найти успокоение в церкви; она ходит туда трижды в день через оживленную дорогу и, естественно, попадает под автомобиль. В конце рассказа герой сидит на скамеечке возле трех могил с пистолетом в руке. Остается множество вопросов: где он взял оружие, умеет ли он им пользоваться и будет он стреляться или нет?

Нет, такое печатать нельзя. Я понимаю, что герой – это автор. Ему хочется улучшить свою жизнь, изменить ее, стать, хотя бы в рассказе, сильнее, сексуальнее. В жизни он просто тряпка. Тесть здоров как бык и, как бык, кроет тещу и соседок в своем подъезде. А теща… Ну, что касается тещи, у меня бы не встал ни при каких обстоятельствах. И как это бедному автору пришла в голову мысль отодрать тещу?

Следующий рассказ. М-м-м… Некий Архарат живет в бухарском ауле с красавицей женой, скрипачкой по профессии. Уже интересно. Красавица скрипачка в ауле. И почему аул бухарский? Халат бухарский может быть, плов. Но аул… Надо будет посмотреть в энциклопедии. Так, что дальше? Жена заболевает. Ей может помочь только козье молоко. Архарат покупает козу, учится ее доить и поит жену козьим молоком. При доении у Архарата возникает теплое чувство к козе, и он начинает с ней жить. Красавица скрипачка, почувствовав отчуждение мужа, заподозрила измену, убедилась в факте плотской любви Архарата и козы. Расстроенная, она выступает на концерте с песней Сольвейг, в которой достигает неведомых высот трагизма. Публика рукоплещет. А красавица сразу после концерта бежит к мосту. Лучше бы он написал, как у Ильфа и Петрова, – «изменившимся лицом бежит пруду». Где тот мост в Бухаре? Здесь все чистый бред, включая скрипичное исполнение Грига в бухарском ауле. Надо переписать. Сменить имя, убрать козу, лечить жену обычными антибиотиками. И никаких страстей: живет человек в московской квартире, лечит жену, не обязательно скрипачку, пусть она работает, к примеру, на множительном аппарате «Ксерокс». А лучше этот рассказ просто выбросить.

А вот третий рассказ мог бы дать заголовок всей книге: «Чирей на заднице». Мне нравится, ей-богу. Надо основательно прочитать его. Так, сколько страниц? Двадцать четыре. Это же повесть. Завязка – ну, понятно, вскочил чирей. Так, сидеть приходится боком, на одной ягодице. Хорошо, но сколько же это можно описывать? Ага, директор обратил на него внимание. Так, так. И что? Где выговор, где повышение? Пропал директор, больше о нем ни слова. Надо напомнить автору слова Антона Павловича о ружье на стене. Кстати, зачем робкому Чехову понадобилось ружье?

Далее. Теперь дома; жена накладывает на чирей мазь Вишневского. Так, одна, две, три страницы про эту вонючую мазь. Еще две страницы о том, что неудобно спать на животе. Да, действительно. Ну слава Богу, помогли компрессы. И все? Так это не рассказ, а история болезни. Сократить в пять раз. Поскольку сидеть не может, пусть бегает. Это замечает директор и дает ему повышение. Чирей проходит, и вот он уже сидит в новом кабинете. Что-то примерно так, а?

Следующий рассказ о жаворонке. Девочка, кроха такая, подобрала птенчика, выпавшего из гнезда, принесла домой. Умница. Что она теперь делает? Попросила у мамы разделочную доску и нож. Боже мой! Какой супик? Должна же мать воспитывать дочь. Ну наконец-то. Дала ей подзатыльник. За что? А надо быть экономной, не выбрасывать кишочки, а отдать их киске. Хороший рассказ. Нравоучительный. Оставляем.

Про внеземную цивилизацию. Про это есть у любого писателя. Зеленые человечки в летающей тарелке. Что еще можно придумать? Ну, здесь розовые человечки, одетые в кружевные женские панталоны. Интересно. Органы размножения нелокализованные, блуждающие такие, можно случайно прикоснуться – и поймать кайф. Так, хватают пьяного бомжа, наслаждаются с ним, тот ничего не понимает, только требует бутылку. Они улетают, а он становится умнее Эйнштейна и получает Нобелевскую премию.

Что-то здесь есть. Выкинуть весь этот бред про Эйнштейна и про бомжа, панталоны оставить. Вернуть козу из рассказа о красавице скрипачке. Розовые человечки вводятся в заблуждение, хватают эту козу, удовлетворяют с ней свои плотские желания и наделяют ее нечеловеческим разумом. Коза, понимая, что с таким разумом ее ни один козел не осеменит, яростно палит из гранатомета по отлетающим розовым человечкам. И такой финал: коза отбрасывает оружие, устало вытирает пот со лба и говорит по-французски: «Дерьмо». Кажется, «мерд», надо бы посмотреть в словаре.

А неплохая книжка получается. Так, не отвлекаться. Рассказ про пансионат ветеранов. Неужели про это можно написать что-то, кроме некрологов? А вот можно. Смотри-ка, дается описание огромной столовой, за каждым столом пожилые женщины и один мужчина. Так, суп наливают половником из кастрюли. В супе всего один хрящик. Та, что вытащила хрящик из супа, прямо светится. И что дальше? Обсасывает хрящик, откладывает на отдельную тарелочку под завистливыми взглядами соратниц по столу. Обед продолжается. Съедают второе блюдо, запеканку, чай с булочкой. Официантки убирают посуду на тележки и протирают стол тряпочкой. Призерша расстегивает мужчине штаны, достает его дряблое достоинство и шелковой ленточкой привязывает к нему хрящик. Остальные женщины помогают старичкам взгромоздиться на стол. Потом садятся, подпирают щеки ладонями и наблюдают за процессом. И так на каждом столе. Через некоторое время то на одном, то на другом столе раздаются аплодисменты. Великолепно. Должен сказать, что у этого графомана хорошее воображение. Так, и чем заканчивается рассказ? Ну, это не годится: мужик тайно насыпает в кастрюлю дуст. Надо что-то позабористее. Пусть подумает.