Девушек провели в служебное помещение, всем выдали поразительно красивую униформу, которая ловко подчеркнула достоинство каждой из них, не выставляя напоказ ни ноги, ни декольте. После этого им прикрепили на грудь бейджик с надписью «эксперт» и провели в большую комнату с множеством столов. Каждая села за свой стол. Недоумение нарастало. Девицы перешептывались и вопросительно смотрели на Сандру. Неожиданно в комнату вошла группа хорошо одетых пожилых господ. Возглавлял их сам директор страхового общества.

– Итак, господа, – сказал Перье, – мы начинаем продвигать новый страховой продукт. Вы являетесь первыми покупателями этого продвинутого, на мой взгляд, продукта. Главным пунктом предлагаемого страхового пакета является впервые введенное нами страхование от сексуальной неудачи. После подписания и оплаты пакета присутствующие в этой комнате эксперты проводят каждого из вас в удобное помещение, где вы сможете обстоятельно ознакомиться с существом нового продукта. Прошу не торопиться, наши эксперты хорошо обучены и выполнят свою работу в оговоренные в страховке сроки.

И Жаклин, и Жак были в маечках и шортах, поэтому в мрачных кельях монастыря, в узких и высоких коридорах и переходах им было холодно. Сопровождавший их монах шел быстрым шагом, не забывая ни на минуту свои обязанности гида. Он бегло рассказал историю монастыря, так же, на ходу, показал в нескольких местах раскопки фундамента IX века и объявил, что как только они придут в нужную келью, он начнет подробный рассказ о тайных обрядах и ежедневной жизни монахов в древние века.

Они достигли овальной кельи, мрачно освещенной лампой, имитирующей факел. Кроме входной двери, там имелись еще два закрытых входа. Около каждого виднелись узкие окна, напоминающие бойницы. Гид предложил им сесть на жесткую каменную скамью, сам он устроился напротив них на другой скамье. Кто-то извне закрыл входную дверь и громко щелкнул задвижкой. Жаклин с изумлением обернулась к двери.

– Начиная с четырнадцатого века, – начал свой рассказ монах, – в монастыре царили жестокие нравы. Попадающие сюда послушники либо люди, искавшие защиты от мирских властей, испытывали страшные мучения, которые проходили бесследно не для всех. Я попрошу вас заглянуть в смотровое окно возле правой двери.

Жаклин и Жак, ежась от холода, подошли к окну. Им представилось большое помещение, в котором можно было разглядеть в свете настенных факелов каменные ложа с различными приспособлениями.

– Это помещение называется «келья блаженства». Вы видите замысловатые устройства, конструкция которых не менялась уже много веков. Только в последнее время пришлось провести сюда воду и канализацию. Теперь я объясню вам назначение каждого предмета, но прежде всего надо сказать несколько слов о тех, кто попадал в это помещение. Обычно убежища в монастыре искали знатные супружеские пары. Как правило, это были молодые люди, попавшие в опалу к правителю. Еще надо сказать, что в монастыре, как в любом мужском заведении, бытовали весьма специфические сексуальные пристрастия.

– Это понятно, – усмехнулся Жак.

– Но это не значит, – поправил его гид, – что монахов интересовало только мужеложство. Поэтому попавшая сюда супружеская пара принуждалась занять свои места на этих топчанах. Вначале женщина привязывалась ремнями, как лягушка, таким образом, что ее можно было переворачивать вниз или вверх спиной. Обратите внимание, там, на поперечном устройстве, имеются шарниры для таких поворотов.

– Ничего себе! – воскликнула Жаклин.

– Но это еще не все. Мужчина устанавливался на колени и локти так, чтобы он мог наблюдать за своей любимой супругой. Он также фиксировался в этом положении ремнями. Потом в келью заходили монахи и в соответствии с их склонностями обращали свое внимание на мужа и жену. С мужчиной занимались, говоря современным языком, анальным и оральным сексом на глазах жены. А с женщиной использовали и обычные генитальные совокупления. Причем изобретательные монахи практиковали свои развлечения и по двое, а иногда и втроем. В прежние времена мало думали о гигиене, поэтому отбросы организма, вы понимаете, о чем я говорю, в том числе рвотные массы, попадали прямо на каменный пол. Естественно, грязь и невыносимый запах. Поэтому, как я упоминал, сейчас там имеется все необходимое для поддержания соответствующей чистоты.

– Вы сказали «сейчас»? – дрожащим голосом спросила побледневшая Жаклин.

– Естественно. Практика в монастыре не приостанавливалась ни на один месяц. Взгляните теперь в другое окно. Что вы там наблюдаете?

– Какие-то монахи едят за столом, – сказал Жак.

– Правильно. Это трапезная. Вскоре монахи закончат обед и войдут сюда, чтобы проводить вас в «келью блаженства» и ознакомить со всеми перечисленными устройствами.

– Уж не имеете ли вы в виду, что, заплатив 150 евро, мы станем объектами ваших сомнительных многовековых привычек? – дрожащим голосом, но, как ему казалось, надменно заявил Жак.

– А что делать, – ответил гид, – такие правила.

При этом он быстро подошел к двери, она немедленно отворилась, гид вышел. В закрытой двери снова громко щелкнула задвижка.

Жаклин схватила Жака за плечи и начала его трясти в истерике.

– Ты понимаешь, – визжала она, – что с нами сейчас совершат эти скоты? Ты понимаешь? Ну, сделай что-нибудь!

Но Жак не только что-то сделать, он даже не мог ответить жене. Он позеленел и, кажется, готов был рухнуть в обморок.

– Ну сделай что-нибудь! – визжала Жаклин, носясь по келье.

Она замолчала в изнеможении и оперлась руками на входную дверь, собираясь упасть.

– Нет, – сказала Жаклин, поднимаясь из-за большого стола с бокалом в руке, – это не настоящий риск. Вот, все, сидящие в этом роскошном ресторане, испытали прыжки с резинкой, парашют, слалом, серфинг. Разве это настоящий риск? Инструкторы, показы, как надо, всякие страховки… Нет, нет и нет. Вот древний монастырь – это другое дело. Вот где кровь стынет по-настоящему.

Все зааплодировали.

– Но это не все. Внимание! Мы достали для вас билеты на несколько сеансов, – закончила Жаклин свою речь.

Любовь мужа к собакам определенной породы Светлану удивляла. Одна псина умирала от старости – а век их был короток, – и покупалась следующая. Конечно, породистая и, конечно, за бешеные деньги. Все собаки были абсолютно одинаковы: короткие ноги, морщинистая морда складками и злобный характер. Кормить их было для нее сущей проблемой. Хорошо, что муж, освобождаясь от работы на кафедре, иногда отваривал собаке морковку и перетирал прокрученное комбайном мясо. В остальное время эта забота лежала на ее плечах, потому что она была всего-навсего доцентом на кафедре своего мужа и свободного времени у нее было существенно больше.

Они не завели детей, поскольку берегли время для научной работы, и вместо детей получили дипломы кандидата и доктора наук по прикладной математике. Она, естественно, была кандидатом. Занятия со студентами у нее начинались во второй половине дня, поэтому утром она выгуливала собаку. А вечером с ней выходил сам заведующий кафедрой.

Прогулки с собакой вошли в привычку. Она выходила из подъезда, шла проходным двором мимо сараев, выходила на улицу и выгуливала морщинистую псину на поводке, ожидая ее возле каждого куста или столба. Редкие знакомые при встрече удивлялись глубине морщин на морде собаки и всегда находили какой-либо повод похвалить псину. Она вежливо благодарила, но понимала, что ласкать такого урода никто из знакомых не осмелится. Вероятно, выводил эту породу собак злобный собаковод. Светлана не сомневалась, что дело обстоит именно так.

День был пасмурный. Шел снег с дождем. Все старались пробежать быстрее в автобусы или магазины. Умные люди просто не выходили в такую погоду. Но собаке нужно было посикать, поэтому Светлана надела легкое пальто, защелкнула поводок и в тоске побрела из подъезда. Проходя мимо сараев, она заметила открытую дверь и костерок, медленно умирающий под редким снегом и дождем.