—  Отставить разговоры,— подытожил Соловец.— Наливай!

Питерской погоде в конце концов надоело играть не свою роль. Через пару дней небо затянулось серыми шторами. Зарядил мелкий промозглый дождь. Всем, кто выходил на улицу, ветер горстями бросал за  шиворот холодную клейкую сырость. Не хотелось покидать дома. Не хотелось ничего.

В один из таких дней капитан Ларин пришел в тюремную больницу. Он открыл дверь в палату, где лежал Александр Сапожников. Кроме убийцы манекенщицы, в палате не было никого. На лице Сапожникова отсутствовал пластырь, прикрывавший некогда «порез от бритвы». Теперь Ларин мог разглядеть на его щеке следы от ногтей Натальи Матвеевой.

—  Здравствуйте, Сапожников,— сказал капитан.

Лицо убийцы не выражало ничего.

—  Здравствуйте,— сказал он тихо.

Казалось, мысли его были где-то далеко.

—  Как вы себя чувствуете? — спросил оперативник.

—  Не надо было вам меня спасать,— ответил неудавшийся самоубийца.

—  За что вы убили Матвееву?

Наступила пауза, после которой Сапожников заговорил.

—  Я полюбил ее с первой минуты, когда она появилась в нашем доме,— сказал он,— Эти годы, что Наташа жила здесь, были для меня самыми мучительными и самыми счастливыми. Поймите, я единственный любил Наташу бескорыстно. Из тех двоих один покупал ее, а второй, наоборот, тянул деньги. Поверьте, это не месть отвергнутого влюбленного, а восстановление справедливости! Восстановление мировой гармонии.

—  Вы это серьезно? — спросил Ларин.

—  Разве такими вещами шутят?

Сапожников отвернул голову от капитана и уставился в потолок. Ларин понял, что перед ним философ, и его философия потрясла оперативника. Он вздохнул и, ничего не говоря, вышел из палаты.

В тот же день капитан доложил подполковнику Петренко о результатах проделанной работы. Он принес видеокассету с Натальей Матвеевой, которую дала ему Ольшанская. Мухомор вставил ее в видеомагнитофон. На экране появилась красивая манекенщица. Подполковник оценивающе покачал головой.

Ларин доложил Мухомору о ходе расследования и пересказал последний разговор с Сапожниковым.

— Таким образом, Юрий Александрович,— подытожил он,— Сапожников, видя, что дверь в квартиру Матвеевой осталась открытой и что подозрение падут на Гордеева, проник в квартиру и задушил девушку. Я не знаю, что скажут медики, но, по-моему, он псих.

Мухомор, не отрываясь, смотрел на экран, где была Наталья Матвеева.

—  Псих не псих, не тебе решать. Суд разберется.

Подполковнику явно нравилась покойная манекенщица.

—  Да...— сказал он.— Недаром из-за нее такая каша заварилась!