Джордж Гатри.

Рут Карсон.

Алистер Карсон.

Дик Вагнер.

Джейкоб Милн.

Джеффри Карсон.

Президент Магиба.

Фрэнсис.

Гатри – уже разменял пятый десяток, коренастый крепыш, следит за собой, носит обтягивающую одежду, голубые джинсы, спортивную обувь.

Рут – ей под сорок, высокая, красивые лицо, фигура и особенно голос; волосы длинные до плеч.

Алистер – светловолосый мальчик восьми лет, ученик начальной английской школы.

Вагнеру, как и Гатри, за сорок, он носит костюм и галстук, это мужчина крупный, но не толстый, он австралиец, и акцент его заметен.

Милн – молодой человек двадцати двух – двадцати трех лет, привлекательный какой-то мальчишеской красотой, одет небрежно.

Карсон – муж Рут, несколько старше ее, хорошо сохранился; одевается небрежно, но со вкусом.

Магиба – президент страны; ему пятьдесят лет, он черный африканец, получивший британское образование, говорит мягко, но стелет жестко; одет в свежевыстиранный камуфляж армейского образца.

Фрэнсис, слуга и шофер Карсона, – молодой черный африканец лет двадцати пяти, носит черные брюки и чистую белую рубашку с короткими рукавами.

Время от времени зритель слышит мысли Рут. В тексте пьесы не указывается, каким образом достигается этот эффект (возможно, в идеале, никакие указания технического характера в пьесах вообще не нужны). Когда мысли Рут слышны, она обозначается как «Рут» (в кавычках) и рассматривается как отдельный персонаж. Именно «Рут» может перебивать реплики Рут.

Этот принцип в общих чертах можно применить и к первой картине второго действия, где ситуация несколько отличается.

Пустая сцена, представляющая открытый воздух, и декорации гостиной сменяют друг друга или присутствуют одновременно, занимая в различных ситуациях большую или меньшую часть сценического пространства. Это означает, что декорации гостиной должны быть подвижными. Попытаемся осторожно выдвинуть несколько догматических утверждений. Пьеса начинается на пустой сцене (возможно, с африканским пейзажем вдали, нарисованным на горизонте). Гостиная при первом появлении занимает половину сцены, другая же часть сцены становится садом. К моменту появления Алистера гостиная занимает уже почти все пространство, вытесняя сад куда-то в угол. К концу первого действия соотношение между садом и гостиной становится обратным. Второе действие начинается в гостиной, занимающей всю сцену (любым образом), с единственным условием: прилегающая комната – рабочий кабинет, в котором находится телекс, – должна хорошо просматриваться. Мы видим кабинет и находящийся в нем телекс, только когда двери открыты, поскольку иногда они закрываются. При первом появлении гостиной двери открыты, и видно, как телекс работает и из него ползет лента. После появления Алистера внутренность кабинета может быть и не видна, но затем, в начале второго действия, снова необходимо, чтобы был виден аппарат и сидящий за ним человек. Желательно, чтобы телекс был в рабочем состоянии и включался тогда, когда этого требует действие.

Все события разворачиваются в воображаемой африканской стране, бывшей британской колонии. Гостиная, в которой происходит часть действия, находится в большом и богатом доме. Меблировка – европейская, с налетом местного стиля, комната выглядит уютной и обжитой. Обязательно наличие телефона, мраморного столика с бутылками и стаканами и большой софы. Веранда, расположенная на просцениуме, тоже меблирована; присутствуют, в частности, журнальный столик и пара кресел. В саду следует поместить хотя бы одно плетеное садовое кресло. В комнате за столиком должно свободно рассаживаться пять человек. Желательно, чтобы действующие лица появлялись откуда-нибудь сверху, тогда декорации гостиной не помешают нам видеть входящих актеров. Действующие лица могут появляться из дверей, желательно двойных, которые ведут в остальные помещения дома, или же из кулис.

Действие, следующее за прологом, начинается перед самым закатом солнца, последние лучи которого освещают сад; вскоре вслед за этим опускаются сумерки, и к моменту второго появления Рут становится совсем темно.

Африканский закат.

Пустая открытая сцена, из-за кулис, возможно, торчит пара-другая ветвей. Вдалеке виден пейзаж, но это необязательно. Горизонт должен быть ярким и красочным. Солнце почти зашло, и небо стремительно темнеет.

Вдали слышен шум вертолета. К тому времени, когда вертолет пролетает «над головой», совсем темнеет и сцену освещает лунный свет.

Вертолет уже совсем близко. Тени от лопастей мелькают по полу сцены. Потоком воздуха колышет листву на деревьях. Луч вертолетного прожектора пересекает сцену и исчезает. На сцену въезжает джип с зажженными фарами. В нем сидят несколько человек; из-за темноты невозможно разглядеть, сколько именно. Один из пассажиров – Гатри. Джип разворачивается в сторону зала, так что, кроме фар, уже вообще ничего не видно.

К моменту появления джипа становится слышна перестрелка из автоматического оружия. За гулом вертолета и звуками стрельбы шум мотора джипа практически не слышен. Кто-то (это Гатри) кричит что-то насчет фар, и фары гаснут. Джип пытается развернуться, но тут луч прожектора появляется снова и на этот раз натыкается на джип. Гатри выпрыгивает из джипа и бежит, но не убегает со сцены, а носится по ней, спасаясь от луча прожектора, который следует за ним. Оказавшийся в темноте джип тем временем уезжает. Гатри падает и забивается в дальний угол сцены. Он что-то кричит, но его почти невозможно расслышать. А кричит он следующее: «Я представитель прессы! Я журналист, уроды тупорылые!» Луч прожектора наконец настигает его. Гатри встает с земли, поднимая руки вверх и продолжая кричать. Слышны выстрелы. Гатри пятится назад, но тут пуля попадает в него, и он падает.

Освещение вновь сменяется на предзакатное, и мы видим Гатри, заснувшего в садовом кресле. Позади него лестница, ведущая на веранду и в комнату. Мы видим также телекс, который работает, производя шум, напоминающий перестрелку из автоматического оружия. Очевидно, именно этим шумом и вызвано сновидение Гатри. Телекс продолжает работать все время, пока происходит перемена сцены. Слышен также шум приближающегося автомобиля. Телекс замирает. Рядом с креслом Гатри стоит его кофр фотографа с кармашками для объективов, проявленной и непроявленной пленки и других мелочей. Рядом с креслом валяется пустой стакан.

Судя по всему, Гатри спит. Фрэнсис входит, поднимает стакан и удаляется с ним. Подъезжает автомобиль. Слышно, как хлопнула дверца.

Рут входит, неся в руках несколько пакетов. Она заходит сначала в комнату, ожидая найти там кого-нибудь (машина Гатри стоит у ворот дома), но затем обнаруживает его в садовом кресле. Рут подходит к креслу и с любопытством изучает Гатри. Тот не шевелится. Рут замечает кофр, наклоняется к нему и берет в руки, очевидно, для того, чтобы ознакомиться с его содержимым.

Гатри. Прошу вас, ничего не трогайте!

Рут. Извините.

Гатри. Боже мой, какой ужас!

Рут. Мне казалось, что вы спите.