Доктор экономических наук Г. ПОПОВ

С точки зрения экономиста

(О романе Александра Бека "Новое назначение",

Журнал "Знамя" №№ 10 - 11, 1986.).

Роман Александра Бека "Новое назначение" был написан в начале 60-х годов, но до читателя дошел только сейчас. События тридцатилетней давности: упразднение министерств, создание совнархозов, связанный с этим перевод одного из руководителей Совета Министров СССР на работу послом - показались мне (как и автору предисловия к роману Григорию Бакланову) прямо относящимися к проблемам нашей перестройки. Январский (1987 г.) Пленум ЦК КПСС еще больше укрепил это мое убеждение, и я попытаюсь поделиться мыслями о том, что непосредственно касается меня как экономиста, занимающегося проблемами управления общественным производством.

1. АДМИНИСТРАТИВНАЯ СИСТЕМА

Литературный герой романа - Александр Леонтьевич Онисимов - лицо вымышленное. Он работает председателем созданного воображением писателя Государственного Комитета по делам металлургии и топлива в Совете Министров СССР, ведающего группой министерств тяжелой промышленности. Но рядом с Онисимовым живут и действуют в основном не вымышленные лица, а руководители тех лет - Орджоникидзе, Те-восян, Сталин, Берия. События романа, по призванию самого писателя, в своей основе документальны, основаны на записях их современников. Но как и всякое подлинное произведение искусства роман перерастает в типический анализ типических явлений. Поэтому он стал событием и нашей управленческой науки.

Год назад в статье "Управлению экономикой - экономические методы" (см. "Наука и жизнь" №№ 2 - 3, 1986 г.) я рассматривал проблемы комплексного, системного применения экономических методов в управлении и лишь отчасти касался системы администрирования.

Со страниц романа в живой, наглядной, осязаемой форме перед нами встает механизм управления, основанный преимущественно на административных методах, - Административная Система. Попытаюсь, оставаясь полностью в пределах материала романа, показать, чем она характерна.

В основе этой системы - централизация решений и пунктуальное, неукоснительное, беззаветное исполнение директив Верха и особенно личво Сталина - Хозяина. Не щадя себя, интенсифицируя прежде всего свою личную работу, Онисимов "держит аппарат в напряжении". День и ночь для значительной части высших служащих ничем не отличаются. Совещания в 12, час, а то и в два часа ночи - обычное явление.

Добиваясь выполнения директивных заданий, Онисимов говорит резкости, отчитывает, бьет наотмашь, подхлестывает - и наедине, и публично. Но те, на кого он обрушивается, воспринимают все это как должное. Это - правило, обычный порядок.

Овисимова самого тоже проверяют, подхлестывают, контролируют. Тевосян - давний друг Онисимова. Но это не означает, что Онисимов может рассчитывать на малейшую поблажку. Зная Онисимова, Тевосян тем не менее ежемесячно устраивает ему форменные допросы-проверки. Как всегда, тот безупречен, но в следующем месяце все повторится.

Официальность - основа административного процесса. Официальность отстраняет любые, не относящиеся к делу разговоры и взаимоотношения. Жестко накрахмаленный, всегда белый воротничок Онисимова ежесекундно напоминает, что перед вами человек дела, звено механизма, а не Александр Леонтьевич.

Вот как руководит Онисимов-нарком подчиненными. Регулярный отчет начальника главка. Сначала о состоянии дел в целом по главку. Порядок. Теперь - по цехам, по печам. Затем - по станам. Почему отстают отдельные цехи и печи? Начальник главка не готов к детализации ответов: "Я не знаю, у меня нет сведений". Онисимов: "Что же вы тут делаете? Для чего вы тут сидите? За что вам выдают зарплату?" Отчет продолжается. Как идет реконструкция трубного завода? Укладываетесь в график? Есть сбои? Какие? Покажите график! И так деталь за деталью.

А вот отчет самого Онисимова - тогда начальника танкового главка перед Сталиным, перед Политбюро. Ему не надо прибегать к записной книжке. Он характеризует положение дел на том или ином заводе, даже в цехе. Приводит результаты испытаний в лабораториях и на полигонах. На память называет цифры. Анализирует трудности. Онисимов докладывает прямо, не выгораживая себя. Сталин тоже не нуждается в записной книжке. Он не интересуется успехами. Об уже завоеванном, сделанном - ни слова, ни минуты на это. Трудовые заслуги остались даже неупомянутыми. Сталин сверлит только больные места танкостроения: крепление гусеничного башмака, масляный дифференциал, коробка скоростей, серый чугун. Сталин обнажает слабость за слабостью.

Такие же жесткие отношения не только по вертикали, но и по горизонтали. Вот нарком танков Онисимов говорит с исполняющим обязанности наркома металла, своим давним другом и соседом по дому. Приводит данные анализов, результатов испытаний, снимки шлифов, акты, протоколы. Доказывает: танковый наркомат не получает сталь нужного качества. И здесь беспощадность, ничего личного, никаких уступок. Мы делаем государственное дело и обязаны его сделать. Страна, Сталин требуют сотен и сотен танков, лучших, чем немецкие. А для этого, считает Онисимов, надо выработать лучшую - по мировым стандартам - технологию. Разработать детальные инструкции, дать конкретные задания. А затем заставить всех подчиненных беспрекословно, точно, строго соблюдать все детали директив, все буквы инструкций. Надо постоянно, неукоснительно всех контролировать, ловить малейшие промахи, чтобы они не переросли в провалы, подавлять отклонение в зародыше. Вот почему так кричит нарком на мастера в цехе по поводу корочки при разливе стали: эта корочка вписана в инструкцию, без нее качество металла ухудшится.

Культура в работе, технологическая грамотность, четкость в каждой мелочи - вот стиль руководства отраслью. За эту тщательность Орджоникидзе называл Они-гимова "немцем". И сам Онисимов воспитывал подчиненных в духе строжайшего контроля технологии и качества.

Особое напряжение возникает в Административной Системе, если задание идет от самого Хозяина. Когда Онисимов получал задание Сталина, он неизменно обретал "белое каление". Стягивал силы аппарата, проектных центров, науки. Он "готовил вопрос". Он лично все просчитывал и выверял, доводил предложения до блеска деловитости.