Им еле-еле удалось поднять его в верхний коридор, и только здесь он вновь обвис и потяжелел. Майку и бабушке Хендрике пришлось вдвоём поднимать продолжавшего стонать мальчика, а потом он закричал: —  Наружу... наружу из темноты! — но Сьюзан забежала вперёд, включила свет, и темноты не стало.

Когда они наконец затащили мальчика в его комнату, Такер вскрикнул в последний раз. Сьюзан обессиленно прислонилась к стене. От криков брата тело её цепенело. Они положили его на кровать, и он лежал неподвижно и широко открытыми глазами смотрел в потолок.

—  Сьюзан, — голос бабушки Хендрики дрожал, лицо её побледнело, и впервые она показалась по-настоящему старой. — Сходи подними миссис Кингсли. Включи наружное освещение — выключатель у задней двери. Под выключателем кнопка звонка. Нажимай на неё, пока не увидишь свет в каретном доме. Она придёт, как только сможет. Мы договорились о сигнале, если мне потребуется помощь. Потом... пойди в мою комнату и принеси записную книжку. Она лежит у телефона...

Сьюзан повернулась к двери, обрадовавшись — в то же время ей было стыдно за свою радость, — что может больше не смотреть на Такера. Ей не хотелось возвращаться в кухню, но она нашла там выключатель и кнопку звонка под ним и нажала.

Неужели никогда не загорятся огни в том доме? Но вот в окнах каретного дома появился свет. Сьюзан взлетела по лестнице и побежала в новое крыло. Бабушка Хендрика оставила свет в своей спальне, и Сьюзан сразу нашла записную книжку в крытом шёлком переплёте. Схватив её, она побежала назад.

Миссис Кингсли уже поднималась по лестнице, под обычным чёрным плащом был виден край платья.

—  В чём дело?

—  Таки... Таки заболел! — ответила Сьюзан, пробегая по коридору. В комнате брата стояла тишина, криков не было слышно, не раздавались и странные стоны. Вбежав в комнату, она увидела, что Такер по-прежнему лежит на кровати, укрытый лоскутным одеялом. Майк стоял, глядя в лицо брату.

Держа в руке записную книжку, Сьюзан присоединилась к старшему брату. —  Майк, он никогда раньше не был таким, — сказала она. — Почему?..

—   Не знаю! — выпалил он, не отводя взгляда от Такера. — Надо позвонить папе и маме...

Сьюзан дважды глотнула, горло у неё болело, вернулось ощущение, что ей трудно дышать. Майк... Майк испугался!

Когда вошла миссис Кингсли, бабушка Хендрика держала руку на лбу Такера.

—   Термометр, Марта. Я попробую дозвониться до Уолтера Филлипса. Сейчас как раз нужен срочный домашний вызов.

—  Мама и папа... — Майк заговорил громче. — Надо позвонить им!

Не глядя на него, бабушка Хендрика кивнула.

—  Позвоним. Но вначале вызовем Уолтера, хоть сейчас и ночь, — лицо у неё было напряжённое. — Можете последить за ним, пока не вернётся миссис Кингсли?

— Да, — Майк выпятил челюсть вперёд, словно хотел сам заботиться о Такере. Сьюзан только надеялась, что Такер не возбудится снова и не попытается убежать.

Они слышали, как бабушка Хендрика начала спускаться по лестнице к телефону внизу в холле.

—  Майк, в чём дело... — Сьюзан протянула к брату руку.

Но прежде чем он смог ответить, Такер, впервые с того времени, как его положили на кровать, зашевелился. Он поднёс перевязанные руки к лицу и заплакал. Он плакал не резкими всхлипами, как когда ему больно или он чего-то хочет. На этот раз он казался одиноким и очень испуганным.

И в этом момент Сьюзан почувствовала, как вокруг неё всё кружится, комната, свет — всё. И её охватил такой страх, что она перестала быть Сьюзан Вилан. И никакого убежища, только вечный мрак вокруг...

В её ладони оказалась чья-то рука. Протянув свободную руку, она нащупала ещё одну. Закрыла глаза, потому что от слабости не могла стоять. Она сидела... частично лежала... и держала две руки, одну большую, другую поменьше. Руки были вполне реальны, только они отгоняли ужасный мрак и страх. Но в них не было утешения. Однако она должна их держать.

—  Каролус, Флорри... — имена соответствовали рукам. Они все вместе в темноте. И света больше никогда не будет... — Каролус! Флорри! — страх её холоден, как лёд, темнота буквально проглатывала её. — Нет! — что-то ещё, что-то рядом в темноте заставило её открыть глаза.

Она лежала на кровати, в комнате было светло.

—  Флорри?

Нет, это Такер. Он повернул к ней голову и смотрел на неё.

—  Анни? — голос его был еле слышен. — Мы выбрались, Анни!

—  Такер! Сьюзан!

Сьюзан не хотела отвечать. Но почему Такер назвал её этим чужим именем, она не понимала. В одной её руке лежала перевязанная рука Такера, другой она до боли сжимала руку Майка.

Майк смотрел на неё с тем же необычным страхом, с каким раньше смотрел на Такера.

—  Такер! — настойчиво позвал он. — Такер!

Такер отнял у Сьюзан руку и посмотрел на Майка. Сьюзан выпустила руку старшего брата. Исчезла тьма, ощущение, что её проглатывают. Голова больше не кружилась. Но всё же она ощущала необычность момента.

—  Карл... мы выбрались! — послышался шёпот Такера. Сьюзан чувствовала, что он тоже был захвачен той ужасной тьмой. Но почему он называет Майка другим именем?

Лицо Такера начало хмуриться. Он закрыл глаза и снова медленно открыл их.

—  Ты... ты другой, — пробормотал он жалобно. — У тебя другое лицо, только не нарисованное. Сними его. Пожалуйста, Карл, сними его! — теперь он говорил торопливо, чуть приподнявшись, размахивая перевязанными руками перед лицом брата, заставляя его снять маску. —  Такер... — Майк осторожно уложил его. — Послушай, ты Такер, а я Майк, а это Сьюзан, — и он кивком указал на сестру.

—  Такер, Майк, Сьюзан... — слабо повторял Такер. Сначала так, словно имена ему незнакомы, потом произнёс их вторично. — Я Такер! — в этом полукрике прозвучала сила. — Я не там, я не   т а м!

Сьюзан вздохнула, ослабев от облегчения. Это Таки. Таки, которого она знала и который куда-то исчезал. Был ли он тоже захвачен в том ужасном тёмном месте из её сна?

—  Ты Такер, — подтвердила она. — Я Сьюзан, а это Майк. Мы все вместе. О, Таки, как я рада!

—  Они тоже вместе, — лицо Такера снова затуманилось. — Только... я не могу вспомнить... а должен... должен!.. — он кулаком ударил по кровати. — Помоги мне вспомнить, Сьюзан, пожалуйста!

—  Сьюзан, Майк, пожалуйста, отойдите от брата. Я хочу измерить ему температуру, — миссис Кингсли сбросила плащ. В руке она держала термометр. — Открой рот... вот так... под язык... Ну, давай! — она высвободила руку младшего брата и оттеснила девочку от кровати.

Сьюзан ожидала, что брат воспротивится. В прошлом Такер всегда буйствовал во время болезни. Однако сейчас он лежал спокойно, из его губ торчал кончик термометра, на лбу собрались морщины. Она чувствовала, что Такер пытается что-то вспомнить. И понимала, что для него это было бы хуже всего на свете. Но зная упрямство Такера, не понимала, как его остановить.

Минут пятнадцать спустя появился доктор Филлипс и выслал из комнаты всех, кроме миссис Кингсли (с ней он обращался, как со своей доверенной ассистенткой). Он заявил, что Такеру вредно вспоминать события ночи.

В комнате по другую сторону коридора он встретился с бабушкой Хендрикой, Майком и Сьюзан. И взглянул на них так, словно не знал, с чего начать.

—  Как он, доктор? — спросила бабушка Хендрика. — Температура есть, но невысокая. И по-моему, мальчик испытал какой-то шок. Я понял так, что он и раньше ходил во сне? — врач взглянул на Майка.

— Да, после несчастного случая. Видите ли, он ходил два года назад в садик и попал в автокатастрофу. Таки не пострадал, только руку поцарапал, и на голове была шишка. С неделю провёл в больнице, потому что доктор сказал, что возможно сотрясение мозга. Но рентген показал, что всё в порядке. После этого он много спал и изредка ходил во сне. Но потом его отвели к доктору Рамишу, и постепенно всё прекратилось. Доктор так и сказал, что прекратится.

—  Понятно. А что произошло сегодня ночью? Очевидно, с мальчиком что-то случилось...


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: