Фургон исчез. Сьюзан решила, что бабушка Хендрика и Такер чем-то похожи. Они оба говорят так, словно считают правыми только себя, а все остальные должны с ними соглашаться. Мама говорила, что бабушка Хендрика пишет книги. Наверное, и воображение у неё, как у Такера, хотя Сьюзан была уверена, что невидимых существ она в дом не приводит.

—  Ну, что ж, — прервала бабушка Хендрика размышления Сьюзан. Майк расталкивал коробки по углам, словно считал, что с ними нужно что-то сделать, но не знал, что именно. У Майка случаются такие порывы — что-нибудь сделать, но редко. Такер присел у края гравийной дорожки и разглядывал какое-то растение.

—  Тут большой зелёный червяк, — провозгласил он.

—  Я не удивлена, — ответила бабушка Хендрика. — Червяки бывают коричневые, жёлтые, чёрные и зелёные — и, конечно, обычные, красные. Обычно они поселяются   на  растениях,   которые   мне  больше  всего  хочется сберечь. Пойдём, Такер, мне нужно вам кое-что сказать, и я хочу, чтобы меня выслушали.

Прежде всего, домом управляют миссис Кингсли и её племянница Элоиза. Я владею домом, а они им правят. У них свои комнаты в каретном доме. Когда я здесь поселилась пятнадцать лет назад, его переделали в жилой. Вы должны их слушаться и помогать, если они попросят что-то сделать. Я полагаю, вы сами можете заправлять постели — Майк, Сьюзан? Очень важно быть аккуратными. И выполнять работу, о которой попросит миссис Кингсли. В саду управляется мистер Бейнс. Если ему понадобится помощь, он вам скажет.

Я встаю утром очень рано. От вас я этого не жду. И ложусь я тоже рано. Работаю я по утрам. И отрывать меня в это время можно только в случае крайней необходимости. Пока таких случаев не бывало.

—   А что такое «крайняя необходимость»? — Такер внимательно слушал, а это для него уже много. Сьюзан подумала, что бабушка Хендрика произвела на него впечатление.

—  Пожар в доме, торнадо или что-нибудь в этом роде, бабушка Хендрика восприняла вопрос Такера совершенно серьёзно. — Я работаю в новом крыле дома. Сплю тоже там.

Занятия в школе начались неделю назад, и так как продолжительность вашего пребывания у меня неизвестна, я предприняла некоторые меры, потому что не верю в частые изменения. Я двадцать лет проработала в школе, — словно не видя детей, бабушка посмотрела на дом. — Только приехав сюда, я, можно сказать, вышла в отставку. Мой сертификат по-прежнему в порядке, и я могу какое-то время сама вести уроки. Поэтому, — она указала на дверь, — мы позаботимся, чтобы вы не пропускали уроки и не отстали.

Майк наконец-то оторвался от коробок и выпрямился. Лицо у него приняло хмурое выражение. Сьюзан догадывалась, в чём дело. Майк хотел быть уверенным, очень уверенным в хороших отметках. Он хотел поступить в Академию военно-воздушных сил или в один из университетов, где готовят специалистов по космосу. А если не учишься в хорошей школе, можно ли надеяться на хорошие отметки для получения стипендии? Ведь теперь он нуждается в стипендии.

Но если он и собирался возразить, то не успел, потому что Такер поднялся на ступеньку и остановился перед бабушкой Хендрикой, расставив ноги и задрав голову, чтобы смотреть ей прямо в лицо. Бабушка Хендрика и так высокая, а прямая спина делала её ещё выше.

—  Ты похожа на неё, — объявил он, когда бабушка Хендрика замолчала, чтобы перевести дыхание, — только она... — мальчик удивлённо покачал головой. — У тебя нет таких интересных вещей, которые были у неё, и лицо у тебя не с перекошенным ртом.

Сьюзан сделала полшага вперёд. Опять Такер за своё. К счастью, он говорил не об индейцах и не о мёртвом Дигби. Но кого невидимого привёл он на этот раз?

— Лицо с перекошенным ртом? — медленно повторила бабушка Хендрика, глядя сверху вниз на Такера. Лицо у неё стало напряжённым и странным. — А где ты такое видел, молодой человек?

Впервые Такер как будто не испытывал желания делиться полётом своего воображения. Напротив, он чуть попятился, как будто даже испугался. Потом энергично покачал головой.

—  Не скажу! Это тайна — большая тайна! Странное напряжённое выражение бабушки Хендрики не исчезло. Она заговорила, как будто не отвечала Такеру, а размышляла вслух.

—  Большая тайна... да, вероятно, так и было. А теперь... — она мигнула, и голос её снова стал голосом главнокомандующего, каким был до вмешательства Такера. — За последние годы, я вынуждена сказать, искусство чтения и письма словно полностью исчезло из общественнных школ. Я часто получаю письма, в них ошибки, неграмотные формулировки, их авторы как будто ничего не знают о простейших правилах грамматики, о том, как построить предложение. Начнём с библиотеки. Перейдём туда.

И она скрылась в дверях. Майк, по-прежнему хмурясь, отошёл от коробок, а Сьюзан схватила Такера за руку. Этой осенью Такер должен был пойти в первый класс. Он даже читать не умеет. Ну, если бабушка Хендрика считает, что ей удастся заставить Такера делать то, что он не хочет... что ж, вероятно, им предстоит увидеть настоящее сражение, не хуже чем с индейцами. К счастью, сейчас Такер согласен был идти, он даже не вырвал из руки Сьюзан свою липкую ладошку.

Они вошли в большую квадратную комнату по ту же сторону от центрального холла, что и столовая, но у передней стены здания. Одну стену занимал камин, такой огромный, что все трое Виланов могли бы войти и встать в нём. По обе стороны от этого большого чёрного рта располагались скамьи, похожие на парковые, только с высокими изогнутыми спинками и с тёмно-красными подушками. В дальней конце стоял большой стол, вокруг него несколько стульев; занавеси на окнах были тоже красные; сейчас их развели в стороны, чтобы проходило как можно больше света. Тут и там стояли лампы.

И ещё два стола, длинных и узких, с высокими застеклёнными ящиками. Это витрины; вещи, которые лежат внутри, можно рассматривать, но нельзя трогать.

Однако большую часть пространства комнаты занимали книги. Сьюзан никогда не видела столько книг, только в публичной библиотеке. Но даже в библиотеке не было таких старинных книг, с потемневшими корешками. Бабушка Хендрика махнула рукой в сторону ближайшей занятой полками с книгами стены.

— Лучший материал для образования, — объявила она. — Много лет это поместье использовалось только как летний дом. И все эти годы основным видом развлечения служило чтение — в одиночку или вслух для всей семьи. Книги покупали и привозили сюда — для вечеров, дождливых дней, для информации и удовольствия. Эта часть... — она указала пальцем на нижние полки, где стоял длинный ряд больших красных книг, довольно похожих, с золотыми буквами; и ещё несколько меньших книг, — принадлежала детям. Но вы можете рыться на всех полках, где захотите. Неизвестно, что вы найдёте. Даже в наше время можно отыскать что-нибудь удивительное, — она посмотрела на Майка, который сунул руки в карманы и вообще не смотрел на книги.

—  Вы должны проводить здесь определённые часы и узнать, что может найти тот, кто ищет, — она повернулась к большому столу. — Здесь вы найдёте бумагу, ручки и достаточно места для письма. Вы будете регулярно отчитываться передо мной о своих открытиях — в течение одной недели. К концу этого времени я закончу переработку рукописи и освобожусь. Из ваших отчётов я также пойму, в каком направлении нам двигаться.

Такер вырвался из руки Сьюзан. Возможно, вначале он и слушал бабушку Хендрику. Но теперь снова стал самим собой и сразу направился к столу с витриной. Проявляя полное отсутствие внимания, он спросил:

—  А что делают здесь все эти бусы?

Сьюзан ожидала, что бабушка Хендрика попытается одернуть Такера, как обычно поступают взрослые, замечая, что он их не слушает. Но бабушка просто ответила:

—  Их тоже читают, Такер.

Мальчик удивлённо посмотрел на неё, словно не думал, что кто-то может сравниться с ним в нелепых утверждениях.

—  А как читать бусы? — спросил он. Впервые бабушка Хендрика чуть улыбнулась.

—  Попытайся сам узнать, Такер. Прекрасное начало образования. Кто читает бусы — и почему? Если сумеешь ответить на эти вопросы к концу недели — я буду считать, что ты успешно начал обучение.