XIX. Ничего не зная о случившемся, мы шли к Дециму. Увидев весьма подходящее место для лагеря на расстоянии тридцати пяти стадий от Децима, Велисарий возвел надежное укрепление и, поместив в него всю пехоту, созвал войско и сказал следующее: (2) "Соратники наступает момент решительного боя, я чувствую, что враги идут на нас; из-за условий местности наши корабли находятся очень далеко от нас; вся надежда на наше спасение заключена в силе наших рук. (3) Нет здесь для нас ни дружественного города, ни крепости, положившись на которую мы могли бы чувствовать уверенность в собственной безопасности. (4) Однако если мы проявим храбрость, вполне возможно, что мы в войне победим врагов; если же окажемся малодушными, то нам ничего не остается, как позорно погибнуть побежденными. (5) У нас много преимуществ, которые дадут нам одержать победу: справедливость дела, с которой мы идем на наших неприятелей (ибо мы пришли сюда, чтобы вернуть себе то что нам принадлежит 120), а также ненависть вандалов к своему тирану. (6) Помощь Божья всегда бывает с теми, кто выступает за правое дело, воин же, враждебно настроенный к своему правителю, не способен проявлять достойной храбрости. (7) Кроме того, все это время мы воевали с персами и скифами; вандалы же с того времени, как завладели Ливией, не видели ни одного врага, если не говорить о нагих маврусиях. (8) А кто же не знает, что во всяком деле упражнение ведет к опытности, а бездеятельность к неумению? Укрепление, из которого нам придется продолжать военные действия, сделано у нас прекрасно. (9) Мы сможем оставить здесь оружие и все остальное, чего нам не унести, и идти дальше, а если мы вернемся сюда, мы не испытаем недостатка в необходимом. (10) Я молю, чтобы каждый из вас, помня о своей личной доблести и об оставленных дома близких, шел бы на врага с чувством презрения к нему".
(11) Сказав так и помолившись, Велисарий оставил свою жену и укрепление под охраной пехоты, с конницей же двинулся вперед. (12) Он считал это время невыгодным для того, чтобы начинать сражение всем войском; он хотел сначала в перестрелке и мелких стычках конницы испытать силу неприятеля и только тогда вступить в сражение всем войском. (13) Послав вперед архонтов федератов, он с остальным войском и своими личными копьеносцами и щитоносцами двигался следом. (14) Когда федераты и их архонты оказались в Дециме, они увидели тела убитых двенадцати своих товарищей из отряда Иоанна, а рядом с ними тела Амматы и некоторых вандалов. (15) Услышав от местных жителей рассказ обо всем случившемся, они были огорчены и не знали, куда им теперь идти. Когда они пребывали в подобном недоумении и с вершины холмов осматривали расстилающуюся перед ними страну, с юга показалось облако пыли, а затем и множество вандальских всадников. (16) Тогда они послали к Велисарию, прося его как можно скорее прибыть сюда, поскольку, говорили они, на них навалились враги. Мнения архонтов разделились. (17) Одни хотели идти на наступающих врагов, другие говорили, что для этого у них недостаточно сил. (18) Пока они спорили между собой, варвары под предводительством самого Гелимера приближались к ним; они двигались дорогой, которая находилась между той, по которой шел Велисарий, и той, по которой шли массагеты, сразившиеся с Гибамундом. (19) Поскольку местность по ту и другую сторону дороги была холмистой, они не могли видеть ни поражения Гибамунда, ни укрепления Велисария, ни тем более дороги, по которой двигался отряд Велисария. (20) Когда вандалы и римские федераты оказались близко друг от друга, то оба войска охватило чувство соперничества, кто из них скорее займет самый высокий из находившихся там холмов. (21) Он казался удобным для расположения, и те, и другие предпочитали вступить в бой с неприятелем отсюда. (22) Опередив римлян, вандалы захватили холм, оттеснили врагов и, получив преимущество, обратили их в бегство. (23) Отступая, римляне достигли местечка в семи стадиях от Децима, где находился копьеносец Велисария Улиарис с восьмьюстами щитоносцами. (24) Все думали, что отряд Улиариса, приняв их, построится и пойдет с ними на вандалов; однако, соединившись, и те, и другие сверх ожидания что есть сил бросились бежать и стремительно вернулись к Велисарию.
(25) И тут я не могу сказать, что случилось с Гелимером, как это он, имея в руках победу, сам добровольно отдал ее неприятелю. Разве что и наши безрассудные поступки следует отнести к воле Бога, который, решив, что с человеком должно произойти несчастье, прежде всего накладывает свою руку на его разум и не позволяет, чтобы ему на ум пришло что-нибудь толковое. (26) Если бы он немедленно начал преследование, я думаю, сам Велисарий не выдержал бы его натиска, и все наше дело совершенно погибло. (27) Столь огромно было число вандалов и таков был страх, наведенный ими на римлян. Если бы он, с другой стороны, сразу же двинулся к Карфагену, он легко истребил бы весь отряд Иоанна, воины которого по одному и по двое расхаживали по равнине и обирали лежавшие трупы. (28) Он спас бы и город со всеми его богатствами, завладел бы нашими судами, находившимися неподалеку, и отнял бы у нас всякую надежду на обратное возвращение и победу. Но он ничего из этого не сделал. (29) Медленно спускаясь с холма, он, оказавшись на равнине, увидел труп брата и предался плачу и стенаниям; занявшись его погребением, он упустил столь благоприятный для него момент, вернуть который он уже никак не смог. (30) Велисарий же встретил бегущих, приказал им остановиться, привел их в надлежащий порядок, глубоко их пристыдил, а затем, услыхав о смерти Амматы и о преследовании вандалов Иоанном, разузнав все, что было нужно, о местности и о неприятеле, быстрым маршем двинулся на Гелимера и вандалов. (31) Варвары, уже потерявшие строй и не готовые к бою, не выдержали их нападения и бросились бежать изо всех сил, потеряв многих убитыми. К ночи сражение закончилось. (32) Вандалы бежали не в Карфаген и не в Бизакий, откуда они пришли, но на равнину Буллы, по дороге, ведущей в Нумидию. (33) Отряд Иоанна и массагеты в сумерки вернулись к нам. Узнав обо всем случившемся и сами рассказав о своих действиях, они вместе с нами заночевали в Дециме 121.