Хотя успех короля Педро и превзошел все ожидания, однако, помимо сбежавшего графа Трастамарского, дю Геклен, бастард Санчо, граф Дениа, маркиз де Вилена, и многие рыцари оказались в руках принца Уэльского. Но триумфальная победа возродила в Педро еще большую жажду мести и жестокость.

Заметив среди пленников Иньиго Лопеса Орско, своего бывшего знакомого, который предал его в Бургосе, король набросился на него, собственноручно заколол его кинжалом и убил еще одного гасконского рыцаря, вставшего между ними и пытавшегося помешать Педро.

Убийство двух безоружных людей, находившихся под защитой закона военного времени, вызвало глубокое возмущение англичан. Кроме того, Педро высокомерно потребовал, чтобы ему отдали всех пленных кастильцев.

— Это незаконно, — ответил ему ледяным тоном Черный Принц… — Мои рыцари, которые защищали свою и вашу честь, за все золото мира не пойдут на это, зная, что вы хотите убить пленников.

— Если так, то я считаю свое королевство столь же потерянным, каким оно было вчера. Союз с вами был бесполезен, как и все деньги, потраченные на снаряжение войска.

— Ваше величество кузен, чтобы вернуть свое королевство, вам нужно использовать другие средства, а не те, которыми вы надеялись его сохранить. Если вы будете упорствовать в прежних заблуждениях, то ни мой отец, король Эдуард, ни я не сможем впредь прийти вам на помощь.

— Не вернете ли вы мне хотя бы тех моих прежних вассалов, которые сами вымаливают мое прощение, если я здесь перед вами поклянусь простить их?

Когда Принц, введенный в заблуждение этим обещанием, согласился на это, Педро указал на своего незаконнорожденного брата, бастарда Санчо, которого он с уважением обнял, и на некоторых кастильских сановников, поцеловавших ему руку в знак почтения. Еще до того, как они вышли из шатра Черного Принца, трое из них — Гомес Гаррилло, еще недавно бывший мажордомом Энрике, Санчес Москосо, командор ордена Сантьяго, и Гарсиа Тенорио, сын адмирала, которого Педро приказал убить в 1358 году, — были схвачены и обезглавлены на глазах англичан.

В то время нарушить клятву считалось более страшным, чем принести в жертву человеческую жизнь. Подобное вероломство того, кого накануне посвятили в рыцари, глубоко оскорбило Черного Принца, и он почувствовал к королю-клятвопреступнику непреодолимое отвращение. Видимо, желая, показать обратный пример душевного благородства, Принц помиловал и пригласил на ужин старого маршала Оденхейма, который как английский вассал был виновен в том, что поднял оружие против своего сюзерена.

Этот урок, судя по всему, ничему не научил короля Педро…

Покинув поле боя, граф Трастамарский бежал на север на коне своего оруженосца. Его узнали в окрестностях Сориа, начали преследовать, и группа всадников догнала его. Он лично убил одного из нападавших и смог уйти от остальных. Наконец Энрике добрался до Арагона, где остановился в замке знаменитого Педро де Луна, будущего антипапы Бенуа XIII, который лично проводил его через горы до Ортеса. Граф Фуа, сеньор этих мест, был во время битвы при Наварретте одним из наместников Черного Принца. Лишь повинуясь закону гостеприимства, он дал графу Трастамарскому лошадей и охрану, чтобы несчастный бастард добрался до французских владений в Тулузе, где он смог бы вздохнуть свободно.

Тельо, брат графа Трастамарского, тоже бежал, взяв с собой невестку, жену графа Энрике, и арагонскую инфанту Элеонору, невесту их сына. В Сарагосе его весьма прохладно принял король Педро IV, который, по своему обыкновению, несмотря на клятву, уже подумывал о том, чтобы перейти на сторону победителя. Подобным же образом были настроены горожане всех городов Кастилии, которые открывали свои двери без сопротивления, но боялись гнева победителя.

Король Педро и Черный Принц вошли в Бургос, очень недовольные друг другом и почти не разговаривая. Ничто не могло излечить Педро от жестокости, превратившейся в манию. Едва обосновавшись в замке, он приказал схватить на ступеньках собора архиепископа Хуана де Кардила-ка, гасконца по происхождению, которого считал подозрительным. А так как король не решался пролить кровь князя Католической Церкви, то его перевезли в Кордову и спустили на веревках в темное зернохранилище со спертым воздухом. Крепкий прелат не оправдал надежды своего палача, проведя на дне каменного мешка два года и завершив свой жизненный путь в сане архиепископа Тулузы.

Диего де Падилье повезло меньше. После битвы при Нахере он бросился в ноги того, кого он называл своим шурином, говоря в свое оправдание, что не поднял на Педро оружия. Король, не сказав ни слова, приказывает посадить его в тюрьму, а месяц спустя — заколоть кинжалом. Вместо него магистром Алькантара стал Мартин Лопес. Рецидив жестокости окончательно испортил настроение Черному Принцу. Вскоре между ними разгорелась резкая ссора.

— Я тороплюсь вернуться в Бордо, ваше величество, но, не имея портов в Бискайи, обещанных по нашему договору, подписанному в Либурне, я рассчитываю, что вы мне их отдадите.

— Кузен, это следует поручить нашим людям, но нужно еще оценить драгоценности, вложенные мной в нашу общую кампанию.

— До этого мои полководцы должны получить жалованье, которое им причитается и выплату которого они ждут.

— Неужели необходимо платить за кражи и грабежи, учиненные их солдатами?.. В любом случае, деньги, которые я им выплатил в Гиени, были мне насчитаны с кабальными процентами, поэтому нужно все пересмотреть.

— Вспомните, ваше величество, что в такой спешке драгоценности, которые вы заложили, можно было продать лишь за бесценок.

— Моя казна была опустошена по вашему требованию, вам следует дать мне время, чтобы я расплатился.

— Это справедливо, при условии, что вы оставите мне в залог оплаты двадцать замков.

Последнее требование кастилец счел оскорбляющим его честь и с такой гордостью отверг его, что пришлось прекратить все больше и больше накалявшийся спор. Дискуссию продолжили назначенные обеими сторонами посредники. Наконец в соборе Бургоса заключили договор. По нему в Бордо в качестве заложниц оставались три дочери короля Педро и де ла Падильи, что гарантировало передачу портов и оплату долга.

Четыре месяца спустя еще ни один пункт договора не был выполнен, а в довершение несчастий на войска Черного Принца обрушилась эпидемия дизентерии, унесшая в десять раз больше народу, чем битва при Наварретте. Приунывший и разгневанный наследник английской короны осенью того же 1368 года вернулся с Гиень с остатками своей армии и решил, что больше никогда ею не пожертвует ради интересов бесчестного короля.

Лишенный жизненно необходимой ему поддержки Педро, без денег, не имея возможности увеличить налоги, так как это запрещали кортесы, и сталкиваясь повсюду с бездеятельностью и беспорядком, вскоре почувствует, что результаты победы при Нахере ускользают от него. Как обычно, он попытается компенсировать это местью и преступлениями.

Прежде чем покинуть Бургос, он приказал повесить без суда и следствия одного из главныхгорожан города и одного гранда, тщетно отстаивавшего свое право быть обезглавленным. Забыв об услуге, оказанной ему Бокканегрой, и помня лишь о том, как тот когда-то его предал, он приказывает отрубить голову ему и Мартину Ханесу, виновному в сдаче одного города графу Трастамарскому. В Кордове он во время прогулки собственноручно арестовывает шестнадцать идальго из лучших семей, которых тотчас же отправляет под топор палача. В Альбукерке, упустив одного рыцаря, Альфонсо де Гусмана, который отказался последовать за ним в изгнание, он вымещает свою злость на его матери, Уракке де Осорио, которую сожгли заживо после жестоких пыток. Рассказывают, что одна из служанок несчастной, Элеонора Давалос, бывшая при казни, увидев, что языки пламени обнажают тело ее хозяйки, бросилась в огонь и погибла вместе с ней, прикрывая ее покрывалом.

Единственным человеком из близких королю людей, который всегда оставался ему предан, разделял все его несчастия и подчинялся ему даже в его бесчинствах, был его камергер Мартин Лопес, магистр Алькантара и вице-король Мурсии. Опасаясь нового мятежа, назревающего в Кастилии, Мартин Лопес и несколько грандов, желавших показать свое рвение, составили план. Согласно ему король должен был согласиться, чтобы Черный Принц незаметно опекал короля, а все королевство предполагалось поделить на четыре части: Педро правил бы Андалузией, а тремя остальными — Фернандо де Кастро, Гомес де Кастанеда и Гарсиа Фернандес де Виллодро. Педро, прознав про эти интриги, так разозлился, что, даже не потрудившись выслушать оправдания своего камергера, пообещал место Лопеса Педро Жирону, одному из своих оруженосцев, и поручил заманить Лопеса в замок Мартос и держать его там в цепях до получения последующих указаний. Кинжал и яд вскоре настигли бы несчастного, если бы серьезные события не развивались так быстро, что о нем забыли, а Педро умер раньше его.