Тело Эрлинга ярла было отнесено для погребения к югу у церкви, но теперь его могила в самой церкви. Когда его тело было похоронено, Сверрир конунг произнес на его могиле речь:[79]

– Не подобает, чтобы ничего не было сказано на могиле такого знатного человека, какого мы сейчас хороним. Произошел великий переворот, как вы можете видеть и чудесное случилось: один человек будет теперь вместо троих – конунга, ярла и архиепископа – и я этот человек. Много случилось событий, очень значительных и за которые люди должны быть благодарны, – в эту церковь и в другие снесены многие тела людей, которые следовали Магнусу конунгу. Но как, наверно, многим известно, Эйстейн архиепископ и многие другие учёные люди говорили, что души всех тех людей, которые сражаются на стороне Магнуса конунга, защищают его землю и при этом погибая, попадают в рай до того, как кровь их остынет на земле.[80] Так что мы можем все теперь порадоваться тому, что так много людей стали святыми, если, как сказал архиепископ, все становятся святыми, кто умер с Эрлингом ярлом. Мы можем также представить себе, насколько святым станет сам Эрлинг, по воле которого Магнус был выбран в конунги, будучи еще ребенком. Он и потом способствовал его власти и поддерживал ее все время. Надо полагать, что его заступничество многое значит перед лицом всемогущего бога, если только архиепископ не был несколько пристрастен в том, что он говорил. Но случилось так, что мы стоим теперь у могил тех, кто долго были чудовищами для нас и многих других. Я вижу, что многие, кто стоят здесь печальные у этой могилы, веселились бы, если бы стояли у моей могилы, хотя бы она была и попроще. Но в этом я вижу близорукость, а не желание добра, ибо вам не раз объясняли, во что вы должны верить, если мы теряем жизнь таким образом. Я думаю, что и мне и вам может быть большая польза от того, что бог распорядился жизнями людей так, как он хотел. Мы сможем теперь жить лучше и с меньшим страхом, ибо не будем больше бояться тех, кого мы теперь хороним. Если вы хорошо вспомните обещание архиепископа, вы должны радоваться смерти людей, с которыми вы теперь телесно расстались. Настал час, когда их кровь остыла, и хотя они и не являют нам никаких знамений, в городе сейчас наверное много святых. Вы бы и без них обошлись, но сейчас они смогут явить вам плоды своих деяний, если вы будете почитать их как святых, как вы намеревались. Если же, и мне думается, что это так, прекрасное обещание архиепископа было ложным, то все те, кому оно было дано и кто ему поверил, долго будут расплачиваться за эту ложь. Поэтому мой совет поступить иначе и молиться за тех, кто покинул этот мир, и просить бога простить Эрлингу ярлу все те грехи, которые он совершил, пока был в этом мире, и особенно то, что он осмелился, будучи только лендрманном, возвести в конунги своего сына и сверх того – поднял стяг и повел войско против конунговых сыновей – Хакона конунга и Эйстейна конунга[81] – и ниспроверг обоих. Затем он правил вместе с Магнусом конунгом, но не законно, как вы ныне слышите. Мы должны молиться за души всех людей, которые погибли в этой несправедливой распре теперь и раньше, и просить бога, чтобы он простил им все грехи и спас их души. Я тоже хочу простить им бога ради все, в чем они виноваты передо мной. Пусть и всякий поступит, как подобает поступать с теми, кто был отозван из этого мира без исповеди и заупокойной службы и не в том духе, в котором подобает умирать. Заверяю вас, что и вы заслужите большей благодати тем, что вы сделаете для их душ, чем оставив их без молитв.

Сказав это, конунг упомянул в своей речи обо всем, что принято говорить на похоронах знатных людей, поблагодарил сперва священников за их пение и добрые слова, а затем и весь народ за их молитвы и то, что они сделали для своих друзей и близких. Он распорядился, чтобы каждый похоронил, как хочет, своих родичей или друзей, и сказал, что назначит людей, которые похоронят тех, о ком некому позаботиться.

Конунг окончил свою речь так, что она всем понравилась, и многие ее хвалили.

Магнус конунг поплыл с теми, кто спасся бегством, на юг в Бьёргюн. Транд из Вити сказал, когда люди расспрашивали его о случившемся:

– Мы натравливали старика, и вот он остался лежать там.

Магнус конунг застал Эйстейна архиепископа и Орма Конунгова Брата в Бьёргюне и рассказал им, что случилось. Затем Магнус конунг созвал на тинг свое войско и горожан, рассказал им о своей потере и просил помощи. Эйстейн архиепископ отвечает на его речь и говорит, что все достойные люди, конечно, захотят поддержать его и помочь ему вернуть в свои руки страну и власть:

– К общему удовлетворению Вы, которого любит весь народ, вернулись из этой битвы целым и невредимым. И хотя Эрлинг ярл был мудрым и могущественным человеком, многим его властолюбие было трудно сносить. Но все готовы положить свою жизнь за Вас, за то, чтобы Вы вернули себе власть и страну.

Эти слова вызвали общее одобрение, и все говорили, что скорее готовы умереть с Магнусом конунгом, чем служить Сверриру.

И вот Магнус конунг отправился в Вик со своим войском и провел там зиму. С ним было большое войско и много могущественных мужей. У них была тогда большая сила, шли приготовления к войне и строились корабли.

После всего того, о чем было только что рассказано, – о смерти Эрлинга ярла и битве, в которой он пал, – власть Сверрира конунга настолько возросла, что за исключением Магнуса конунга и его людей не было человека в Норвегии, который не называл бы его конунгом.

До этого всюду, где были могущественные мужи, в городах или других местах, если людей называли берестениками, то это было для них позором. Теперь же это прозвище стало почетным званием, и тех, кого так называли, очень уважали. Те самые люди, которые раньше были работниками, а некоторые даже грабителями или разбойниками, после того, как они побывали в войске Сверрира и одержали победу, стали ходить в дорогих одеждах и алых плащах и носить хорошее оружие, которое раньше принадлежало дружинникам Магнуса конунга и лендрманнам. И хотя те, кто видел их раньше, узнавали их в лицо, они скрывали, что они те самые люди, которые раньше были бедняками, и даже сами едва помнили свою прошлую жизнь.

Говорят, что не бывало более храброго войска во всей Норвегии, чем то, которое было тогда у Сверрира конунга. Это же говорил потом всегда и он сам, вспоминая старых берестеников, когда его люди распутничали или пьянствовали, пренебрегая сторожевой службой, плохо переносили тяготы и лишения или не ходили в разведку во время немирья.

Сверрир конунг сразу же выплатил жалованье своей дружине и многих наделил званиями. Он назначил сюсломаннов по всему Трандхейму.