Внезапно Кэвин умолк, лицо его стало серьезным. Он некоторое время пристально смотрел на Эллен, а затем тихо произнес:

– Эллен, я хочу рассказать тебе, почему я сразу не назвался своим полным именем.

Солнце приятно согревало тело. Эллен скинула плед и, подобрав под себя ноги, уселась поудобнее.

– Честно говоря, мне не очень хочется слушать рассказ про женщину, которую ты разыскиваешь, – проговорила она, подперев щеку ладонью. – Не нужно посвящать меня в свои тайны, я не подхожу на роль духовника.

Сложив руки на груди, Кэвин продолжал внимательно смотреть на свою спутницу. Сквозь расстегнутый воротник Эллен видела его сильную шею и мускулистую грудь, от постоянного пребывания на солнце покрытые загаром.

– Никого я не ищу, – сказал Кэвин. – А мой рассказ можешь принимать как объяснение моих поступков.

– Кэвин, мне не нужны твои объяснения. Неужели ты не видишь, что мне нет дела до твоих тайн?

– А вот в этом я очень сомневаюсь, – задумчиво ответил Кэвин. – Если бы тебе действительно было безразлично все, что касается меня, ты бы не стала так неожиданно рвать наши отношения. К тому же я все-таки обманул тебя, следовательно, я и обязан объяснить тебе, какими обстоятельствами было вызвано мое поведение.

– Кэвин, я предпочла бы сейчас заняться любовью, – протянула она, потягиваясь в кресле, словно маленькая кошечка.

– Потом, Эллен, – улыбнулся он. – Позволь мне вначале сделать признание.

Эллен отвернулась, разглядывая расстилающуюся по берегам реки прелестную равнину. Лодка двигалась так медленно, что казалось, будто это берег с его чудесными холмами проплывает мимо них. Она улыбнулась, увидев на берегу рыбака. Рядом с ним с удочкой в руках стоял маленький мальчик. Эллен перевела взгляд на Кэвина. «Интересно, какого рода признание он собирается сделать? Скажет ли он всю правду или только часть ее? Признается ли он в своем родстве с Уолдроном? И скажет ли он, что вместе с герцогом Хантом он разыскивает свою невестку, которая убила его брата? Или же он сообщит мне лишь полуправду?» Эллен и сама не знала, что же ей больше хотелось услышать – честный рассказ или сладкую ложь.

Она удивленно вскинула длинные пушистые ресницы.

– Я слушаю тебя. Признавайся, если хочешь, но только помни, что ты не обязан это делать. Кем бы ты ни был, я все равно люблю тебя. По крайней мере сегодня.

Усмехнувшись, он покачал головой.

– Непонятно, откуда в тебе, такой юной, столько обреченности. Иногда меня поражает твое отношение к жизни.

Она быстро отвела взгляд. Перед ее глазами снова всплыли образы ее отца, мужа, герцога Ханта.

– Если бы ты пережил столько, сколько я, твое отношение к жизни было бы, вероятно, таким же, – задумчиво проговорила она.

– Так расскажи мне обо всем, – Кэвин протянул руку к Эллен. – Доверься мне, ведь я искренне хочу помочь тебе.

Она лукаво улыбнулась.

– Кэвин, это ты собираешься делать признание, а не я.

Он понял, что настаивать не имеет смысла, и, откинувшись на спинку кресла, начал свой рассказ.

– Я действительно виконт Кэвин Меррик. Виконт – меньший из моих титулов, поэтому я предпочитаю называться им.

– Но у тебя есть и другой титул?

– Да. Еще я граф Вакстон. Этот титул достался мне от моего брата, который погиб при необычных обстоятельствах в то время, когда меня не было в Англии.

«Неужели он собирается рассказать мне всю правду? – подумала Эллен. – Или все-таки не станет полностью открываться передо мной, умолчав о самом главном?»

– Я только одного не понимаю: зачем тебе скрывать свой второй титул, если он достался тебе честно?

Последовало долгое тягостное молчание. Эллен чувствовала, что Кэвин сомневается, говорить ей всю правду или нет. Эллен терпеливо ждала признания, одновременно и пугаясь, и желая услышать его.

– Дело в том, что мой брат был убит, – тяжело вздохнул он.

Она внимательно посмотрела ему в глаза, надеясь прочесть в них ответ на свой немой вопрос: «Но что ты сам знаешь о своем брате?»

– Ну и что дальше? – спросила Эллен, старательно скрывая волнение.

– Его убила собственная жена, несмотря на то, что он ее безумно любил. И мне необходимо найти ее. – Эллен видела, как трудно Кэвину говорить. В его голосе звучали неподдельная горечь и боль, которые поразили ее. Значит, он ничего не знал о своем брате и поисками его руководило только одно чувство – месть. Он жаждал расплаты.

– Ты знал ее? – едва слышно спросила она.

Эллен испуганно посмотрела на берег. Ей показалось, что лодка скользит по направлению к Эссексу, туда, где находится Хаверинг-хауз.

– Нет, я не знал ее, – ответил Кэвин, поправляя выбившуюся на лоб прядь волос. – Видишь ли, мой брат Уолдрон был на двадцать пять лет старше меня. Когда он женился, меня не было в Англии. Он писал мне письма, но нечасто. Да и переписывались мы не очень долго. Связь между нами оборвалась неожиданно. – Он ненадолго задумался. – Так уж случилось, что я воевал за Стюартов, а он был за Кромвеля, – Кэвин поднял голову и посмотрел на Эллен. – Однако наши политические разногласия не влияли на наши личные отношения. Несмотря ни на что, мы оставались братьями. Он не уговаривал меня перейти на его сторону, а, напротив, советовал всегда следовать зову сердца. Таким же благородным был и наш отец. – Кэвин отвернулся, разглядывая берег. Взгляд его был отрешенным, словно он всматривался в свое прошлое. – Приблизительно в пятьдесят седьмом году, или чуть раньше, Уолдрон получил сообщение о моей смерти. Корабль, на котором я должен был плыть, наткнулся на испанский флот и был потоплен. Я же в это время находился в Париже, лечился после полученного в бою ранения. Я понимал, что Уолдрон будет беспокоиться, и послал ему несколько писем, но они не дошли до него.

Эллен смутно помнила, что Уолдрон неоднократно и с горечью говорил ей о смерти своего младшего брата. Насколько она могла понять, Уолдрон горячо любил его и долгое время после полученного им страшного известия ходил какой-то потерянный. Он словно никого не замечал вокруг себя. Однако прошло некоторое время, и Уолдрон произнес фразу, которая поразила ее до глубины души: «Мне очень жаль Морли, но он заслужил свою смерть. Она была ему наказанием за то, что он примкнул к Стюартам».

– И после этого вы так и не виделись?

– Виделись. Уже в шестидесятом, после возвращения короля на трон. Правда, наша встреча была недолгой. Не знаю, где была в то время ты, но здесь, в Лондоне, стояла ужасная суматоха. Весь город будто сошел с ума. Собственно говоря, у меня не было времени долго общаться с братом, я как раз получал свой первый грант на земли в колониях. Уолдрон был тоже занят, часто ездил во Францию. У меня даже не было времени навестить его в имении и познакомиться с его женой.

Эллен тоже не забыла те дни, они надолго запечатлелись в ее памяти. Уолдрон лихорадочно метался между Лондоном и Хаверинг-хаузом. Он сильно нервничал, боялся, как бы случайно не всплыли его грязные делишки во время правления Кромвеля. Порой он пропадал на целую неделю, увозя с собой какие-то книги и документы. Она же в это время сидела в своей комнате взаперти, словно пленница. И ни в какую Францию, как думал Кэвин, он в тот год не ездил, он вообще не хотел никуда уезжать, его первым желанием было пасть в ноги королю и просить прощения за свою измену. И в это время он ни разу не упомянул о своем брате Морли.

Воспоминания схлынули, и Эллен снова начала прислушиваться к рассказу Кэвина.

– Да, и с тех пор я больше Уолдрона не видел, – грустно улыбнулся Кэвин. – Наша последняя встреча проходила в таверне. Мы поужинали, поговорили о прошлом. Уолдрон подсказал мне, как побыстрее получить грант. Я последовал его совету и вскоре стал крупным землевладельцем, – невесело рассмеялся он. – А вскоре я отплыл в колонии. Да, а брат мне говорил, что он снова уезжает в Европу попутешествовать с женой.

Эллен опустила голову. Она с омерзением слушала рассказ Кэвина. Ее возмущало двурушничество Уолдрона, его насквозь лживое существование. Если бы только Кэвин знал, какие «путешествия» устраивал ей Уолдрон. Если бы он только знал… Для Кэвина Уолдрон был добрым старшим братом и верным другом. Неудивительно, что он почти по-отечески заботился о Кэвине, и каким заботливым, любящим мужем представлял он себя. Путешествия, наряды…