- Что вам сделали эти бедные существа? - спросил адъютант. - Несчастные быстро исчезают, жизнь их и без того тяжела, нет надобности делать ее еще тяжелее. Этот человек, которого вы избили, был в свое время храбрым воином...

- Полноте, Пейтон, перестаньте их защищать. И я верил в благородство индейцев, когда зачитывался Фенимором Купером; но с тех пор, как я узнал их близко, скажу вам откровенно, что все они: мужчины, женщины и дети, одинаково внушают мне отвращение.

- Вы не правы, говоря так, - грустно сказал Пейтон, - кто сказал вам, что вы были бы лучше, находясь в таком же как они несчастном положении?

Неизвестно, удалось ли адъютанту возбудить раскаяние и чувство человечности в сердце товарища.

Очень может быть, так как подпоручик не вымолвил больше ни слова и со сконфуженным видом въехал в ворота крепости.

Два дня спустя после вступления колонны в Лукут полковник Сент-Ор, будучи не из тех начальников, которые оставляют войска в бездействии, назначил каждому эскадрону занятия, и таким образом поручик Корнелиус Ван Дик и подпоручик Армстронг очутились в одном отряде, назначенном в ночную экспедицию.

Надо было провести разведку на определенном расстоянии от крепости. Ван Дик, имевший трехлетний опыт военной службы, должен был руководить действиями отряда, в помощь которому в качестве проводников были приданы двенадцать индейцев из племени павниев.

Комендант Сент-Ор завел прекрасный обычай не выпускать из крепости даже самого маленького отряда без строгого осмотра; предосторожность эта имела особенно важное значение с войском, ему почти незнакомым.

Было около 11 часов вечера, когда он для этой цели вышел на плац.

Все в укреплении было темно и тихо, огни давно погашены, а луна еще не светила маленькому отряду, выстроенному на плацу и готовому в поход.

Тут было всего-навсего не более тридцати драгун. Перед этой неподвижной массой ординарец нес большой фонарь, и свет от него вместе с другим огоньком от сигары в зубах полковника - медленно переходил от одного ряда к другому, так как полковник останавливался перед каждым человеком и внимательно его осматривал. Он не говорил ни слова и только изредка, по свойственной ему привычке, хрустел пальцами.

Позади него, на приличном расстоянии, двигались Ван Дик и Армстронг; последний - с длинным палашом, а прочие драгуны - с карабинами и парой револьверов за поясом, по-американски. Благодаря отсутствию сабель, в отряде не было лязга и шума, и это придавало людям вид призраков.

Окончив осмотр, комендант приблизился к офицерам и сказал Армстронгу:

- Вы хорошо сделаете, если оставите вашу саблю в крепости. Она делает много шума и мало пригодна для ночных разведок.

И когда сконфуженный молодой человек повернулся, чтобы исполнить данное ему приказание, полковник добросердечно прибавил:

- Это, видите ли, моя мания. Не все одного со мною мнения, но я убежден, что мое мнение справедливо. Отправляйтесь же, вы успеете вернуться прежде, чем будет дан сигнал к выступлению.

Он знал, что каждый из них должен был быть готов проявить и отвагу и великодушную готовность жертвовать собой, но он не высказал своей мысли. Комендант обратился к Ван Дику:

- Господин поручик, - сказал он, - помните: Красная Стрела, индеец, который стоит последним на правом фланге, самый ловкий из всех ищеек. Прошу вас: как можно больше благоразумия в сношениях с этими людьми. Они ужасно чувствительны к малейшим обидам и в то же время способны пользоваться слабостями других. Именно к ним можно применить правило: управлять нужно железной рукой в бархатной перчатке. Впрочем, я уверен, что все пойдет как по маслу и что вы не встретите серьезных затруднений. Прощайте, господа, и дай Бог успеха. По моему расчету, в воскресенье утром вы должны быть на берегах Антилопы.

Ван Дик поклонился и пошел к своей лошади. Комендант обернулся к Армстронгу:

- В добрый час, дитя мое! - сказал он нежным голосом, протягивая ему руку. - Вверьтесь вашей звезде, и вы сделаете честь - я в том уверен - нашей старой школе в Вест-Пойнте. Прощайте...

Франк Армстронг был так тронут этим напутствием, что слезы подступили к горлу, и он растроганно произнес:

- Прощайте, господин комендант! Благодарю вас, благодарю...

Тут раздался голос Ван Дика: он командовал сдвоить ряды. Последовал топот лошадиных копыт по высохшей траве, затем пауза, затем новая команда: "Вперед! Шагом марш!" - и маленький отряд тихо направился к воротам форта и пропал во мраке. Комендант остался на месте и провожал уходивших. И только когда последний солдат исчез в темноте, он повернул к дому. Идя домой, он хрустел пальцами и говорил про себя:

"У этого юноши какое-то необычное выражение глаз. Ну, а что касается Ван Дика, похоже, если кожа с его головы и останется в руках индейцев, это может случиться только, когда лошадь не успеет вынести его с поля битвы; если только краснокожие не застанут его отуманенным винными парами. Ах, это вино, вино, проклятое вино!"

Глава 6

ВЕЧЕР У КОМЕНДАНТА

В следующую субботу, около десяти часов вечера, был праздник в главной квартире коменданта, и обе залы миссис Сент-Ор были полны гостей.

По правде сказать, мужчины - и главным образом офицеры - преобладали, впрочем, было около двадцати дам: одни - постоянные обитательницы форта, другие - их знакомые, с мужьями и братьями.

Весь этот люд явился сюда, преследуя различные цели: одних пленяла обещанная большая охота, других - возможность купить выгодно участки окрестных лугов; наконец, многих - просто любопытство.

- Миссис Пейтон, - говорил подпоручик Гевит молодой женщине, входившей в залу, - обращаюсь к вам и ищу вашего содействия: мисс Брэнт не верит мне, что дамы вместе с нами отправляются на охоту с борзыми.

- Так и есть, - ответила улыбаясь миссис Пейтон. - Что касается меня, то я всегда сопровождаю мужа на охоту, правда, не беру с собой ружья. Но некоторые дамы являются с оружием и не далее как в прошлом месяце одна девушка из Кентукки, бывшая с нами, убила трех буйволов.

Жюльета Брэнтон была возмущена подобным подвигом, а ее кузина Нетти воскликнула: