Глава 13

К дому адвоката Крылов, помятуя об обещанной рюмочке чего-нибудь умеренно спиртного, приехал на троллейбусе.

Хозяин встретил его в просторной, ярко освещенной прихожей:

- Наконец-то, мой юный друг! Наконец я вас вижу воочию.

- И каковы ваши впечатления?

- Вид у вас прекрасный, хотя, если приглядеться, несколько уставший. Какое-нибудь кляузное дело? Я прав?

- Абсолютно правы, Леонид Демьянович.

Пришел к вам за советом и поддержкой.

- Что же мы стоим? Проходите, милости прошу.

Сам хозяин выглядел просто великолепно: под шелковым темно-вишневым шлафроком сияла безупречной белизной батистовая сорочка, украшенная темно-вишневой же бабочкой.

Идеальный пробор разделял на две несимметричные части его все еще густую, слегка вьющуюся, темно-русую, тронутую сединой шевелюру.

Проводив Крылова в гостиную, хозяин спросил, показав рукой на маленький столик рядом с кожаным диваном:

- Я надеюсь, вы сегодня не за рулем?

На столике помимо легких закусок красовалась бутылка французского коньяка "Реми Мартен".

- Нет, Леонид Демьянович, я знал, к кому иду.

- Вот и прекрасно. В этом проявляется универсальный закон бытия, который я пропагандирую всю свою жизнь: сначала ты работаешь на свою репутацию, а потом репутация работает на тебя.

Хозяин щедро разлил коньяк в специальные бокалы. Отпив и посмаковав глоток, он спросил гостя, последовавшего его примеру:

- Какие же трудности возникли у славной фирмы "Шерхан"?

- Дело, как вы правильно выразились, действительно кляузное. Осложняется оно отсутствием Павла Ивановича...

- Мне кажется, Сергей, - мягко прервал адвокат собеседника, - что я смогу лучше оценить точность ваших впечатлений, если вы изложите суть этого казуса.

- Да. Вы правы, - согласился Крылов и начал свой рассказ.

Обращаясь к Смолянскому, он далеко не был уверен в том, что тот согласится взяться за это дело. В таком случае он рассчитывал, по крайней мере, получить у него хотя бы совет, а возможно, и рекомендацию для обращения к кому-либо из его коллег. В том, что без адвоката в этом деле не обойтись, он был абсолютно уверен.

Однако по ходу изложения сути дела Крылов с радостью обнаружил, что его слушатель проявляет к рассказу огромный интерес и даже постепенно приходит в некоторое радостное возбуждение. Что не мешало ему тем не менее вовремя наполнять быстро пустеющие бокалы.

Еще больший интерес проявил Смолянский, когда Крылов приступил к изложению того, что он сам успел сделать к этому времени.

- Скажите, Сергей, - задал он первый вопрос, когда Крылов закончил свой отчет, - а с самим Валентином вы не согласовывали возможность привлечения меня вами в качестве его адвоката?

- Нет, только с его отцом. Я думал, этого будет достаточно.

- Может быть, и так, но хотелось бы переговорить и с Валентином.

- Это можно устроить хоть сейчас.

- Чуть позже.

- Насколько я вас понял, вы согласны взяться за это дело?

- Не то слово, Сергей. Я не просто согласен.

Я последнее время просто мечтал о подобном деле.

- Почему?

- Сейчас объясню. Ничего не хочу от вас скрывать. Только давайте сначала выпьем за мое удачное подключение к этому делу, - с этими словами адвокат налил в бокалы изрядную порцию коньяка.

Осуществив задуманное, он продолжил:

- Сразу хочу предупредить - от гонорара за это дело я отказываюсь. Насколько я понимаю, родители Валентина люди не очень богатые?

- Да, но кое-какие сбережения у них есть, и они готовы...

- Не может быть и речи! - решительно отрезал адвокат.

- Но почему?

- Более того, я сам готов в разумных пределах финансировать те расходы, которые, возможно, потребуется сделать в ходе вашего расследования.

- Честно говоря, я рад, что вы так горячо приняли к сердцу это дело, но, признаться, не совсем понимаю причин вашего энтузиазма.

- Сейчас поймете, будьте уверены.

- Вы меня просто заинтриговали.

- Я думаю.., нет, я просто уверен, что это дело станет для меня как для адвоката настоящим звездным часом.

- Каким же это образом?

- Сначала вы ответьте мне. Какова, по-вашему, была роль адвоката в советской системе судопроизводства?

Крылов пожал плечами:

- Откуда я знаю? Обыкновенная роль...

- Жалкая! - убежденно воскликнул Смолянский.

Он вскочил с дивана и возбужденно стал расхаживать по ковру, покрывавшему пол гостиной, энергично жестикулируя пустым бокалом.

- Жалкая и ничтожная, - убежденно повторил он. - Его влияние на выносимый судом приговор было не то что незначительно - в каком-то смысле его не было вовсе.

- Так уж и не было? - засомневался Крылов.

- Поверьте, я знаю, что говорю.

- Конечно, если какой-нибудь секретарь райкома мог позвонить судье...

- Про это я уже молчу. Действительно, если местные власти были заинтересованы в каком-либо судебном решении, то ни адвокат, ни прокурор, ни даже судья ничего изменить не могли.

Однако такое случалось не часто. И я даже не это имею в виду.

- Тогда что же?

- А то, что роль адвоката, в сущности, сводилась к тому, чтобы правильно оформить бумаги, выдержать сроки обжалований и тому подобное.

Короче говоря, максимум, что он мог сделать, это не напортить клиенту неверным выполнением правил судебного делопроизводства.

- А что еще от адвоката требуется?

- Да поймите вы, голубчик! Сводить к этому роль адвоката - это все равно что от оперного певца требовать только умения правильно воспроизводить на сцене тексты арий.

- Что вы имеете в виду?

- Вот вы знаете, чем прославились великие русские адвокаты начала нашего века? Такие, например, как Плевако?

- Тем, что судебные дела выигрывали, я полагаю.

- Верно. Только как они их выигрывали?

И где?

- В суде, где же еще?

- Не просто в суде, а в суде присяжных!

Когда они обращали свои аргументы и свое ораторское искусство к присяжным заседателям. А не просто к судьям, как у нас при советской власти.

- А чем судьи плохи в роли слушателей?

- Ну, если вернуться к оперным аналогиям, это все равно как если бы, например, Собинов пел перед одним Шаляпиным и ждал от него бешеных аплодисментов. Абсурд?