Шон вытащил из-под полы мешочек и извлек оттуда колье.

— Ну что? Нравится? — прошептал он, глядя, как мерцают при свете уличного фонаря сапфиры и бриллианты. — Тогда деньги на бочку, а мне пора делать ноги.

Тимоти принялся не спеша отсчитывать купюры, не подозревая, что в баре тем временем разразился скандал.

— Давайте скорей! — подгонял его Шон. — Мы же не в банке! Мало ли что… Того и глади увидит кто!

Не успел он произнести эти слова, как дверь бара распахнулась и оттуда вылетела разъяренная Нэнси, а следом за ней Рыжий Дик.

— Тимоти, ну ты и подонок! — Она налетела на своего дружка как дикая кошка. — Это правда, что ты ему пообещал? Говори, правда? — В свете уличного фонаря блеснули ручейки слез у нее на щеках. — Ты что, на самом деле сказал ему, что я теперь буду с ним спать? Тимми, как ты мог?! Неужели ты дошел до такой низости? — Она трясла Тимоти за плечо и заглядывала ему в глаза в надежде, что он откажется от своих слов. — Скажи мне! Ты что, подкладываешь меня под эту гориллу?!

Разозлившись, что по милости Нэнси у него сорвалась сделка, тот зверем взглянул на нее.

Подумаешь, делов-то! Ну и переспала бы с ним, глупая корова, не развалилась бы! Мне это нужно для дела, ясно тебе? И я не стану у тебя спрашивать, с кем ты будешь спать, а с кем нет!

Внезапно дело приняло неожиданный оборот. Шон и Рыжий Дик увидели друг друга и не долго думая сцепились в драке. И тут же откуда ни возьмись появились болельщики.

— Ну-ка, Шон, преподай урок Рыжему Дику!

— Спорим, старина Дик надерет этому сопляку задницу!

Вскоре и болельщики ввязались в драку. Хозяин заведения вызвал полицию, и Тимоти, таща за собой Нэнси, спешно скрылся в подворотне.

— Безмозглые кретины! — ругался он, глядя на толпу полицейских, окруживших плотным кольцом толпу. — Теперь плакали мои денежки! А все из-за тебя! — Тимоти занес кулак и врезал Нэнси по лицу. — Если бы не ты, я бы не потерял деньги и получил бы колье! В другой раз изволь слушаться меня беспрекословно. — Нэнси упала, и Тимоти принялся пинать ее ногами. — Поняла, дура?!

— Я волнуюсь за Нэнси, — сказала Аманда сыну. — Ведь она мне дочь, и я не хочу, чтобы она пошла по плохой дорожке.

— Знаю, мама. Я тоже хочу, чтобы Нэн одумалась и поскорее вернулась домой.

— Знаешь, а ведь она сказала, что ни за что больше не вернется!

— Мама, это она сгоряча! — успокаивал ее Джон. — Сама знаешь, какая она у нас заводная… просто ляпнула сдуру… Вот увидишь, все будет хорошо.

— Как бы мне хотелось, чтобы Нэн характером походила на тебя! — сокрушалась Аманда. — Ты у меня такой хороший сын, а я… — Она осеклась. — А я…

— Что, мама?

Но храбрость покинула Аманду.

— Да так, ничего, поговорим как-нибудь в другой раз… А сейчас отправляйся в Лондон и постарайся разыскать свою неразумную сестру.

— Хорошо, мама, я постараюсь привезти ее домой.

— А ведь я вас знаю! — улыбнулся Джону таксист, когда они выехали из Эксетера. — Вы — Джон Ричардсон, да?

— Да, — удивился Джон. — Откуда вы меня знаете?

— А я на днях подвозил к вам на ферму одну пожилую леди, так она мне все про вас рассказала.

— Боюсь, вы меня с кем-то путаете.

— Ну что вы, все приметы сходятся! — хохотнул таксист. — Высокий широкоплечий красавец с голубыми глазами и русыми волосами…

— Ничего не понимаю… — Джон в недоумении пожал плечами. — Уверяю вас, вы что-то путаете. Ко мне никто не приезжал.

Таксист обиделся.

— Я хоть и не первой молодости, но пока еще не в маразме. Говорю вам, на днях я привозил к вам домой одну милую пожилую леди. Она поговорила с вашей сестрой, очень расстроилась, а потом я отвез ее в гостиницу.

Джон насторожился.

— Вот как? А мне никто не сказал об этом. — Он подозревал, что это проделки Нэнси. — А эта женщина… она случайно не сказала, как ее зовут?

Таксист поймал его взгляд в зеркале заднего вида.

— Нет, она не назвалась, но я ее хорошо запомнил.

— И какая же она из себя?

— На вид около шестидесяти, ну может, чуть побольше. Такая деловая… Среднего роста, сухонькая, седая, а глаза у нее молодые и, как бы получше объяснить… такие острые и насмешливые, что ли… — Таксист замолк, припоминая детали. — А еще она сказала, что у нее к вам важное поручение. И вид у нее был очень озабоченный…

Джон терялся в догадках. Кто бы это мог быть? И что за важное поручение?

— А она не упоминала, что у нее за дело ко мне?

— Экий вы непонятливый, ей-Богу! — хмыкнул таксист. — Говорю вам, она приехала сюда специально, чтобы повидать вас. Она знает вас и всю вашу семью. Неужто вам этого мало?

— Она знает всю мою семью?

— Ну да, именно так она и сказала! Еще когда ехали к вам. А на обратном пути ей было не до разговоров. Всю дорогу плакала.

— Плакала?

— Ну да! Видно, ваша сестра сказала ей что-то неприятное… — Таксист решил умолчать о том, что слышал разговор между Нэнси и пассажиркой. — Уж не знаю, что именно, только у бедняжки был убитый вид.

— Привет, миссис Мэри! — Сколько раз Мэри говорила мальчонке, что она не миссис, а мисс, но тот упорно называл ее по-своему. Протягивая ей тетрадку, он гордо сказал: — Я принес прописи. И написал все буквы, какие вы мне показали в прошлый раз. А еще мама обещала купить мне букварь.

Мэри спустилась с крыльца в сад.

— Привет, Томми! Хорошо, что ты пришел. — Она взяла прописи, открыла и, взглянув на старательно выведенные буквы, воодушевилась. — Молодец, Томми! — Она обняла мальчика за плечи. — Давай сядем на скамейку и почитаем вместе. Помнишь, как произносится это слово?

Малыш открыл рот и произносил по буквам. Это оказалось долгой процедурой.

— Т…О… М…

— А все вместе?

Он округлил глаза, открыл рот, а потом выпалил:

— Том! — И в восторге захлопал в ладоши.

— Молодец, Томми! — Мэри ему тоже поаплодировала, чем привела ученика в еще больший восторг.

Он залился звонким смехом, и, глядя на его довольную мордашку, Мэри тоже рассмеялась.

— Что означает слово, которое ты написал?

— Это мое имя.

— Верно, малыш! А теперь я задам тебе вопрос посложнее. Скажи, где ты живешь?

— Дома.

— Верно, — улыбнулась Мэри. — А где твой дом?

— Там. — И малыш махнул рукой.

— Где там?

Он нахмурился, а потом расплылся в улыбке:

— В городе.

— Верно. А в каком городе?

— Как это — в каком?

— У города тоже есть имя, — подсказала Мэри. — Знаешь какое?

— Знаю! — обрадовался малыш. — Блэкберн.

— Правильно. — Мэри погладила его по голове. — Сейчас мы с тобой научимся писать это слово. Хочешь?

— Хочу.

— Тогда бери карандаш и будем писать.

Удивляясь, почему Мэри так долго не возвращается, Дороти открыла дверь и выглянула в сад. Увидев Мэри и мальчика, склоненных над тетрадкой, она потихоньку закрыла дверь и поспешила рассказать об этом Элис.

— Ну просто душа радуется! Я глянула, а наша Мэри сидит под яблоней и смеется вместе с младшим сынишкой молочника, ну ровно два колокольчика звенят!

— Да, Дотти, теперь можно сказать, что Мэри поправилась! Слава Богу, мы не потеряли нашу девочку! — Элис отложила вышивание и пошла в гостиную взглянуть из окна на ученика и учительницу.

Она любовалась племянницей. Как же она похорошела: волосы снова блестят, глаза искрятся, на щеках играет румянец!.. И все же временами в ее взгляде сквозит грусть.

Бедная девочка! По-прежнему тоскует о Джоне, подумала Элис. Ну ничего! Бог даст, все наладится. Она еще так молода и найдет свое счастье.

Вечером, когда Дороти уже собиралась лечь спать, Мэри приготовила две кружки горячего какао для себя и для Элис.

— Тетя, мне так нравится заниматься с Томми! — сказала она. — Ты не представляешь себе, до чего он способный мальчик! Впитывает все как губка!