- Смотри-ка, вернулись! Паршивцы! - Продолжала разоряться женщина, когда мы оказались за дверью дома, закрытые на массивный засов. - С кордона вернулись... И что, теперь две недели дома сидеть?

- Все трое? - Прохрипела я, когда немного получилось восстановить дыхание.

- Что? - Отвлеклась от ругательств пожилая женщина.

- Я спросила: "что, все трое вернулись?". - Повторила я.

- Не знаю, я видела только Кирилла и Павла. - Пробормотала Мария Александровна, проходя к окну и выглядывая наружу. - Они темно-бурые, их легко узнать. Но если младшие братья здесь, то и Сергей тоже где-то неподалеку.

- Я видела Сергея. - Сказала я. - У заводи. Да, что уж там. Я наверно не менее часа провела в его компании.

Я немного истерически рассмеялась и неожиданно выложила старушки все свои злоключения.

- Говоришь, лежал рядом и не нападал? - Уточнила женщина, внимательно на меня смотря.

Я лишь пожала плечами. А что я еще могла сказать? Для меня вообще эта семья одна сплошная загадка! А Мария Александровна вдруг задорно улыбнулась и прошествовала на кухню.

- Пойдем что-нибудь приготовим себе поесть. - Уже оттуда послышался ее голос. - Кормильцы наши отбыли. Теперь некому за нами поухаживать...

Когда мы съели на скорую руку приготовленный обед, старушка вновь приуныла.

- Да-а-а, и как же мы теперь жить будем? - Тяжко вздохнула женщина. - Водные процедуры, похоже, отменяются. Питьевой воды, конечно, много, но вот на речку и к заводи теперь не походить.

У братьев в сарае, на который я набрела в первый день, помимо всякой всячины еще был и колодец, с наичистейшей ключевой водой. В сенях стояла большая деревянная бочка, которую "медведи" накануне перелома полностью наполнили этой самой водой, чтобы нам с Марией Александровной не носить тяжести. Но этого и вправду было не достаточно. Нам ее при особой экономии как раз на две недели хватит.

- А мои травы..., последняя партия точно вся пропадет. На чердак попасть можно только снаружи. - Совсем тоскливо сказала Мария Александровна. - М-м-м... Я только вчера разложила на сушку живоурник ледяной. Еще ни разу не перекладывала. Пропадет. Весь сопреет...

От своих причитаний старушка все больше и больше расстраивалась. Она нервно заходила из угла в угол, потом подошла к окну и буквально приросла к стеклу. Мне стало интересно, чего ее там так поразило. Я подошла к женщине, стала рядом и устремила взгляд на улицу. А там... картина: "несчастный медведь ищет свою пропажу".

К дому важно шагая, периодически принюхиваясь, топал огромный медведь с серыми подпалинами на боках.

- Ой, Ольга, хахаль твой явился! - Вдруг выдала Мария Александровна и звонко рассмеялась. Пока я краснела, бледнела и придумывала достойный ответ, старушка продолжила. - Смотри, какой настырный! Бессовестный!

- Мария Александровна! - Выкрикнула я укоризненно.

- На правду, деточка не обижаются. - Усмехнулась по-доброму женщина. - Ты что думаешь, он ко мне притопал? Да, все десять с лишним лет, что он превращается, ни разу такого не было!

- Все бывает в первый раз! - Попыталась я внести ясность.

Женщина лишь скептически на меня посмотрела.

А тем временем, достигнув крыльца дома, мишка скрылся из нашего поля зрения, и тут же мы отчетливо услышали, как в дверь "кто-то" настойчиво скребется. Мы со старушкой переглянулись и рванули к входу. Наши догадки оказались верными, настойчивый зверь пытался попасть вовнутрь.

Скреб медведь наверно не менее получаса.

- Подкоп он там, что ли роет? - Пробухтела старушка. - Крот-переросток!

За это время мы все извелись. Шутки шутками, а страшно нам было знатно. Хорошо хоть Сергей не ломится, а то не знаю, сколько бы двери выдержали осаду...

Через некоторое время мишка утомился, спустился с крыльца и преданно завалился у входа в дом.

- Стережет. - Сказала Мария Александровна, вновь обосновавшаяся у окна.

Женщина вдруг подскочила на подоконник, открыла форточку, да как закричит:

- Что ты приперся, бесстыжий!?

Я, все это время сидевшая немного в стороне и читавшая свою книгу, аж подпрыгнула на месте. Нервы сдают. Стало любопытно, и я тоже высунула нос в оконный проем. В это время медведь как раз поднял морду, и наши взгляды встретились. Огромный зверь тут же подскочил и отправился к окну. Мы со старушкой синхронно отпрянули.

- Ой-ой, не хорошо это. - Пробормотала Мария Александровна.

Тем временем медведь подошел к дому с нашей стороны, встал на задние лапы, а в оконном проеме показалась печальная морда. Глаза зверя были такие несчастные пренесчастные, нос вдавился в стекло..., ну и тяжкий вздох дополнил картину.

- Что же он такой несчастный? - Спросила я, не отрывая взгляда от зверя.

В груди засело какое-то щемящее чувство, которому я сама не могла найти определения.

- А ты сходи и проверь. - Сказала старушка, смотря на меня скептически.

- Что бы он меня съел? - Пробормотала я.

- Это, навряд ли. - Отмахнулась женщина. - Смотри, как глаз с тебя не сводит. И заметь, смотрит на тебя не плотоядным, а очень грустным взглядом. Все-таки он не совсем медведь...

- Но вы же, сами говорили, что в период перелома у них всю человеческую сущность, как отрезает. - Возразила я.

- Но они и не медведи. - Повторила Мария Александровна. - Я бы даже сказала, что совсем не медведи. Оборотни. Они живут по законам звериных инстинктов. Но у каждого зверя свои инстинкты. Как, к примеру, совершенно несравнимы... лисы и волки, зайцы и белки. Да что уж там, поведение одних и тех же видов животных, выросших в разных условиях обитания, порою очень отличается. Именно тебе, Оленька, Сергея можно не бояться.

Я недоверчиво смотрела на старушку, и думала о том, что женщина вновь мне намекает на особые чувства своего старшего внука ко мне. С одной стороны это было приятно. Только от мысли, что Сергей может испытывать ко мне какие-то чувства, на душе становилось тепло, а все нутро начинало заполнять счастье. А с другой стороны...

А с другой стороны был Юрий, мой муж, перед которым у меня были определенный обязательства, скрепленные церковью. И от этого на мои плечи ложился огромный груз, давя на мои понятия чести, справедливости и ответственности.

Тем временем морда медведя исчезла из поля зрения, а по поляне пронесся угрожающий рык. Мы со старушкой вновь прильнули к оконной раме и увидели, как огромный серо-бурый медведь гоняет по периметру двух более мелких мишек.

- Прогоняет братьев. - Прошептала ошеломленно старушка.

- Это Кирилл с Павлом? - Уточнила я.

- Да. - Подтвердила женщина. - Смотри, как они жмутся, будто не понимают, почему их лидер на них серчает.

Сергей и вправду яростно нападал на братьев, а те, не особо отбиваясь, только прижимали хвосты и порыкивали на старшего медведя. И он не успокоился, пока не прогнал эту парочку с поляны окончательно. Мы со старушкой только проводили взглядами сорвавшихся в забег Кирилла и Павла и, преследующего их по пятам, Сергея. Уже в сумерках, после ужина мы с Марией Александровной отметили появление немного потрепанного "героя". Он заглянул в окно, "проконтролировал" помывку посуды и вернулся на свой пост у крыльца.

Прошло три невероятно длинных дня, а Сергей все также обитал у нашего дома, периодически ненадолго отлучаясь. За то время, что медведь не было, толком снабдить себя едой он не мог, а вредная женщина отказалась подкармливать его. Мне, если честно, стало жалко мишку. Он даже, как-то осунулся, похудел. А уж эти его заглядывания в окна и тяжкие вздохи..., рвали мое сердце на части.

- Может хоть уйдет наконец-то. - Объяснила Мария Александровна свою непозволительную жестокость к собственному внуку.

- Похоже, он скорее загнется. - Пробормотала я еле слышно себе под нос.

И в этот же вечер, когда старушка ушла спать, я вытолкала на улицу через форточку несколько яблок и кусок вяленого мяса. Мои манипуляции не остались незамеченными, Сергей почти сразу захрустел яблоком, а пожилая женщина, которая в это время, как оказалось, наблюдала за внуком из окна своей комнаты, коварно улыбнулась.

На следующее утро съедаемая от безделья и праведного негодования старушка вытолкала меня за двери дома налаживать контакт с "хахалем".

И вот... стою я на крыльце и трясусь. Сергей лежит неподалеку и явно видит меня, но не предпринимает никаких действий. Я осторожно спустилась вниз, присела на ступеньку, а дальше решимость закончилась. Медведь даже не шелохнулся, только его ноздри трепетали, принюхиваясь и оценивая. Я вытащила огромное яблоко, врученное мне Марией Александровной и катнула его в сторону морды зверя. Мохнатое недоразумение наконец-то проявил интерес и быстро заглотил дар. Сергей осторожно поднялся на лапы, протопал ко мне, улегся рядом и положил свою невероятно тяжелую голову мне на колени. Я автоматически погладила зверя по голове и поразилась, как легко мне это далось. Медведь довольно зажмурил глаза и глубоко вздохнул.

- Ты бы его с поляны увела! - Вдруг раздался голос Марии Александровны из заветной форточки. Мы с мишкой синхронно посмотрели туда. - А я бы ведро с отходами вынесла, травы свои проверила на чердаке, да до избы сбегала. Ну, давай, Оленька, попытайся...

Я осторожно встала, стряхивая голову Сергея со своих колен, и отправилась в сторону заводи. Там конечно недалеко избушка Марии Александровны, но если уйти немного вправо, надеюсь, будет не очень критично.

Медведь ожидаемо поплелся за мной. Я тяжело вздохнула и прибавила шагу. Зверюга радостно потрусил следом. Это чудо мохнатое в холке был примерно мне по плечо. Громадный..., мощный.

Поравнявшись со мной, медведь, важно вышагивая и принюхиваясь к окружающей обстановке, стал слегка жаться к моему боку. Его мохнатая и невероятно приятная шерсть то и дело задевала мне плечо, вызывая толпы щекотных мурашек. Незаметно даже для самой себя я погрузила руку в шелковистую холку медведя, стала поглаживать его бока, бездумно перебирая шерсть между пальцев.