Я не очень хорошо понял, что случилось, когда открывал дверь, - эта часть приключения осталась для меня темным пятном, - но оказалось, что я лечу головой вперед на пол и приземляюсь, словно поверженный бык... на рога.

* * *

Очнулся я, лежа на кушетке, хотя вернее было бы сказать - плавая. Снова меня отделили от моего тела, будто бы ничто физическое не было мне присуще.

Меня переполняла жутчайшая тошнота, желудок выворачивали наизнанку и завязывали узлом. Перекатившись на бок, я упал на пол, и меня тотчас стало безумно тошнить.

Я полежал не двигаясь. Подо мной было что-то твердое, что-то очень неудобное, причинявшее боль, и когда я сел, то увидел "шестнадцатку". Взяв ее в руки, я оперся на приклад, использовав его в качестве костыля, потому что ноги совсем не держали.

Дверь в спальню была открыта, горел свет. Я позвал Шейлу или подумал, что позвал, потому что изо рта не вылетело ни единого звука, а затем полетел в дверной проем.

Меня поджидало что-то страшное, невероятно страшное, но не было способа отвертеться от этой жути, меня тянуло к ней...

Первое, что я увидел, - кровь, расплесканная по белой стене. В центре комнаты лежала Шейла - совершенно голая, с единственной закрутившейся вокруг ноги простыней, словно она хотела убежать, но... не смогла. Череп сзади был размозжен, словно яичная скорлупа.

Сен-Клер лежал на постели с приподнятым коленом. Тоже голый. Лишь солдатские бирки висели на шее - привычка.

Только вот когда я подошел поближе, то увидел, что это вовсе не Сен-Клер. Это был... никто, так как у него не было лица, а лишь кровавое месиво, каша на месте лица, в которое с близкого расстояния вогнали пару зарядов из дробовика.

Я развернулся, чтобы убежать, заметил зажатую в руке "шестнадцатку" и с криком отшвырнул ее прочь. В дверях, наблюдая за моими действиями, кто-то стоял - я знал, но не мог понять, кто именно, ибо все вокруг стало покрываться темной слизью, таять, превращаясь в кромешный мрак.

* * *

Однажды, плавая с аквалангом возле Корнуолла, у меня случилась поломка клапана запасного баллона, и я еле-еле успел выплыть на поверхность вовремя. Сейчас было примерно то же самое: я судорожно молотил руками и ногами, стараясь оттолкнуться от дна и доплыть до крошечного пятнышка света в холодной бездне воды.

Наконец я вынырнул, хватая застывшим ртом воздух, и обнаружил, что валяюсь совершенно голым под ледяным душем, удерживаемый здоровяком с переломанным носом и короткой стрижкой.

Стараясь скинуть с себя его лапищи, я обнаружил, что сил во мне нет ни капли. Казалось, мои руки медленно-медленно, словно в воде, поднимаются вверх, затем, повиснув на мгновение, начинают опускаться.

Мужчина крикнул через плечо:

- Доктор, он приходит в себя!

Голос эхом прозвучал в голове, затем я будто бы перелетел через край ванны - что было невозможно, - и тут в дверях объявился Шон О'Хара.

Он был достаточно и очень по-ирландски красив, эдакий декадент с лицом Оскара Уайльда, а может быть, Нерона, и гривой седых серебристых волос, которые делали его похожим больше на актера, чем на то, чем он на самом деле являлся - одним из лучших психиатров Западной Европы.

Я сказал:

- А вот и ты, сволота старая. Все еще пробавляешься в старушке Англии по пятьдесят гиней за сеанс?

Он не засмеялся и даже не улыбнулся, хотя это и было странно, потому что обычно он мог расхохотаться от одного вида пальца, показанного ему, но сегодня все шло наперекосяк, и удивляться не приходилось. Даже мой голос будто принадлежал другому человеку.

Шон вытащил из-за двери мой купальный халат и распахнул его для меня.

- Надень-ка вот это, Эллис, будь паинькой, и пошли со мной.

Я был совершенно спокоен, ни тени тревоги в мозгу. Просто плыл куда-то, застигнутый врасплох этим странным, чуждым мне ощущением.

Шон терпеливо ждал, пока я справлюсь с поясом, а затем положил мне руку на плечо.

- Хорошо, давай попробуем все прояснить.

Гостиная была переполнена народом. Этих людей я никогда раньше не встречал. Двое в рубашках с короткими рукавами делали на полу какие-то замеры. В дверях стоял полицейский в форме... внезапно пыхнула вспышка. Все как-то сразу прекратили болтать между собой.

Я спокойно ждал, пока Шон и небольшой подвижный темноволосый человек в очках в золоченой оправе не переговорят о чем-то вполтона и Шон не возьмет меня за руку.

- Сейчас мы отправимся с тобой в спальню, хорошо, Эллис?

Там, за полуприкрытыми дверями, меня ожидало... оно... Тот безымянный кошмар, вторгавшийся в мои мысли и сны столько долгих месяцев. Во рту пересохло, я ощущал буханье сердечной мышцы, чувствовал, что не могу дышать. Я было начал упираться, но Шон потянул меня за собой.

Первым делом я увидел кровь, диким полумесяцем расплесканную по белой стене.

Я отвернулся, вцепился в Шона обеими руками, почувствовав, как земля уходит из-под ног.

- Сон, - сказал я надтреснутым голосом. - Я-то думал, что это был сон.

- Нет, Эллис, отнюдь, - произнес Шон мрачно. - Это случилось на самом деле. И ты не можешь отвернуться и забыть.

Он потянул меня в комнату.

* * *

Меня посадили на стул в кухне, и кто-то сунул мне в руки чашку чая. На вкус он походил на канализационный сток, и, подбежав к раковине, я выблевал его. Устало повернувшись, я принял помощь молодого констебля, усадившего меня обратно, и в ту же секунду в дверях появились Шон О'Хара и человек в очках.

- Ну, Эллис, как ты? - спросил Шон.

- Сносно. Думаю, что выживу. - И снова показалось, что голос исходит не из меня, а из какой-то далекой точки вселенной.

Шон вытащил небольшой пузырек и вытряхнул на ладонь знакомые мне лиловые капсулы.

- Я ведь предупреждал, что с этим лекарством шутки плохи. В прошлую среду я выписал Шейле рецепт на двадцать одну пилюлю. Но по остатку можно предположить, что ты принял штук десять - двенадцать зараз. Так что, не прибудь я вовремя, ты был бы покойником.

- Чего, по-видимому, и добивался дражайший мистер Джексон, - вставил человек в золоченых очках. - Ведь так, сэр?

- Как ты знаешь, здесь все находится под контролем Министерства обороны, - сказал Шон. - Здесь присутствует суперинтендант Дикс из Особого отдела.