.......................
Иван Сергеевич, если не обращать внимание на его убийственное прошлое, представляет собой человека из редкой, но имеющей место в реальности породы людей, которые читают прессу АКТИВHО. Мнение этих людей зачастую формируется только лишь благодаря прессе, которую они потребляют, а курс они держат по любимой газете. Кого газета ругает - того и они ругают. Хвалит газета политика N - активный читатель будет восклицать: "N - мужик что надо, есть голова на плечах, и варит!". Правда, варит не голова, а котел, но активного читателя это не беспокоит. Активный читатель имеет вес в своих глазах исключительно благодаря полемике со статьями.
Полемика эта может выражаться письмами, заметками на полях, комментариями вслух, для домашних или даже в одиночестве.
Активный читатель искренне радуется на какой-нибудь встрече коллектива издания с читателями, или розыгрыше призов на конкурсе - всегда стоит в первом ряду, активно смеется на звучащие шутки, активно бросает будто бы смешные комментарии, активно переживает и мимикафицирует. Его лицо озаряется неведомой другим радостью - когда он среди толпы таких же, как он, активных читателей, рядом с горячо любимой редакцией, чьи взгляды он полностью разделяет ("правильно они делают, правильно!").
День Hикитина проходит в трудах - он читает, размышляет, комментирует. Размышления эти базируются в некотором роде на задаче о ханойских башнях Hикитин берет мнение из одной газеты и перекладывает его на другую, до полного достижения гармонии - статья из "Фруктов" опровергает материал из "Баек", и т.д. - мнения уравновешиваются, уничтожаются взаимно. Под конец дня Hикитин устает - писать, черкать, заклеивать конверты. Черный, как антрацит вечер приносит унылое состояние духа и навевает воспоминания о солнечном дне, который прошел мимо - совсем недавно, там, на улице.
Hикитин по старой привычке накачивается чашками кофе. Он стал употреблять этот напиток в большом количестве после убийства жены. Чтобы не спать, потому что стоит ему перейти грань царства Морфея, как является образ бледной и едва держащейся на ногах, блюющей от сурьмы Маши.