Тетя Беа села на место. Иногда она увлекалась и произносила столь длинные тирады. В отношении прав женщины у нее были свои твердые принципы. Она неотступно им следовала и внушала их тете Эмили. Одна из таких лекций была прочитана только что, поэтому тете Эмили ничего не оставалось, как поправить очки и кротко ответить:

– Да, дорогая.

Вера Комптон взглянула на тетю Беа и произнесла:

– Не уверена, что Анна поступит в университет, но если у нее за плечами будет солидный секретарский колледж, то работа ей будет всегда обеспечена. Я не успеваю удивляться, как быстро все вокруг изменяется. Не знаю, как у вас, но вторая мировая война заставила стольких женщин активизироваться и занять места недостающих мужчин. Уверена, наше поколение женщин – не то, что наши матери, покорно вернувшиеся домой после окончания первой мировой войны. Мы стеной встанем и скажем: «Нет». Поэтому у наших дочерей есть такие возможности для карьеры, какие нам и не снились.

– Вы считаете семейную жизнь, как теперь, невозможной в будущем? А как же быть с теми женщинами, которые хотят хранить семейный очаг и воспитывать детей? – забеспокоилась тетушка Эмили.

– Должна признаться, Эмили, я голову сломала, думая о будущем Рейчел, поскольку переживаю из-за отсутствия у нее, в силу нашего воспитания, всякого опыта общения с мужчинами. Задумайся только, ведь совершенно никакого. Поступление в университет будет первым ее опытом в постижении жизни с юношами-сверстниками. Надеюсь, там она извлечет все необходимое для правильного поведения с ними.

– Ну, – согласилась Эмили, – Рейчел – добрая и искренняя девочка, поэтому, думается, не будет скрывать, если у нее возникнут какие-нибудь проблемы.

Рейчел, будучи откровенной с тетушками, вовсе не находила в себе мужества сказать, что у нее уже возникли проблемы. Она довольно часто получала приглашения на танцевальные вечеринки, проводившиеся в семьях, живших поблизости. Она терпеть не могла туда ездить, но тетушки, боясь за ее будущее, хотя и не прилагали усилий, чтобы ущемлять ее в каких-то правах, все-таки заставляли ее туда ездить.

– Только если Анна поедет со мной. Одна я не поеду, хоть режьте.

Эмили отвозила обеих девушек на вечеринки. Анна нервничала и одергивала свое платье.

– Почему девушкам нельзя бывать на вечерах в брюках? – воинственно заявляла она всякий раз.

– Говорят, в Лондоне уже начинают эту моду, – увещевала тетушка Эмили.

– Не дождешься, пока она докатится до Девона, – пожаловалась Анна. – Чувствуешь себя в этом платье, как праздничный торт. Я делаю это только ради удовольствия матери. Если я сделаю это два раза в год, то совесть у нее, по крайней мере, будет чиста от сознания выполненного родительского долга. Господи, как все жмет и тянет.

Рейчел тоже было не по себе. Она стыдилась своего высокого роста и огромных ступней. Кроме того, у обеих в лифчиках были ватные подкладки, и Рейчел страшилась, что они вылетят на пол во время танцев.

Из-за этого вечера она особенно нервничала, поскольку там будет Пол Джеймс, улыбавшийся ей на прошлой вечеринке. Его интерес волновал ее, она не могла остаться равнодушной к его эффектному облику. Все девушки в округе сходили с ума по очаровательному Полу, который не только был шестифутовым красавцем, но и сыном местного доктора. Рейчел не представляла, чем она привлекла его внимание и вызвала живой интерес.

– Перестань вести, – сказал он, пригласив ее на первый танец.

– Извини, – смутилась она, подумав про себя, что все надо делать наоборот, а не так, как в школе.

Она не могла разговаривать с ним во время танца, поскольку голова ее была занята тем, как бы не наступить ему на ногу.

– Полагаю, много танцевать тебе не приходилось, – заметил он, отводя ее к стулу, где она сидела.

Рейчел, в полном смущении, густо покраснела.

– Вы правы, действительно так.

Когда он отошел, Рейчел отправилась на поиски Анны.

Анна упорно не хотела танцевать с кем бы то ни было из мальчиков.

– Они все глупы до невозможности, – заявила она, свысока посматривая на собравшихся ребят во фраках и при галстуках-бабочках. – Пингвины – вот на кого они похожи.

– Ой, пойдем, Анна. Они вовсе не так ужасны, – сказала Рейчел, увлекая подругу за собой. Пристроившись в дальнем уголке комнаты, они принялись обмениваться своими наблюдениями и замечаниями.

– Взгляни на Шарлотту. Она опять выпадает из своего платья, – ядовито сказала Анна. – Если бы у меня был бюст такого размера, я бы его точно отрезала.

Рейчел втайне завидовала девочкам, которым не приходилось пользоваться искусственными подкладками, так как у них от природы были пышные формы. Завидовала она и свободной манере многих своих сверстниц подшучивать и дразнить мальчиков. Девушки прекрасно выглядели в длинных открытых платьях, сочетавшихся с подобранными с большим вкусом палантинами. Сшитые из тафты и тонкой кисеи платья дополнялись многослойными ажурными верхними юбками. Действительно, в танцующей толпе кружившиеся в медленном вальсе девушки становились похожими на разноцветные маки. Неуклюжие и вспотевшие в своих непривычно сидевших фраках мальчики изо всех сил старались держаться на высоте и не ударить лицом в грязь перед блистательными молодыми красавицами.

У большинства кавалеров в нагрудных карманах имелись плоские фляжки, и они начинали чувствовать себя по-настоящему непринужденно в изысканном обществе только после нескольких заходов в туалет, где принимали очередной глоток коньяка.

– Посмотри-ка на Джорджа. Его совсем развезло, – сообщила Анна, прерывая мечтательную задумчивость Рейчел.

К тому времени все приготовились танцевать шотландский народный танец рил. Рейчел нравились шотландские танцы. Они всегда начинались с «Пол Джонса», когда образовывались два круга: внутренний – девушки, а внешний – юноши. Таким образом, у каждого находился партнер. Даже Анна не устояла и встала в круг. Под мелодию «Пол Джонс» внешний круг толкался и суетился, так как каждый кавалер стремился оказаться именно напротив своей избранницы. Как только мелодия заканчивалась, независимо от того места, где стоял мальчик, он должен был танцевать с девушкой все последующие рилы.

– Мне повезло, – тихо пробормотала Рейчел. Она увидела Пола Джеймса всего в нескольких шагах от себя, в паре с маленькой пухлой девочкой, которая глазела на него с нескрываемым обожанием. Рейчел покорно заняла место рядом со своим партнером. У него были светлые, прилизанные назад волосы.

«Держу пари, бриолин. И от него пахнет завалявшимися специями», – подумала про себя Рейчел и оказалась совершенно права, убедившись в этом, когда они взялись за руки.

Однако скоро ей пришлось напрочь забыть о своем разочаровании, так как в комнате раздались знакомые звуки волынки. Мальчики принялись улюлюкать и выкрикивать. Освободившись от условностей салонных бальных танцев, юноши стали более привлекательными. В конце концов все выдохлись и встали вдоль стен танцевального зала.

– Это проклятое платье, – разозлилась Анна. – Я снова его порвала, бесконечно наступая на подол.

Рейчел взглянула на свою подругу.

– Анна, неужели тебе мальчики так никогда и не придутся по душе?

– Никогда и ни за что. Все они болваны. Настало время прощания. Свет слегка померк, и, к полному изумлению Рейчел, Пол прошел через весь зал и, подойдя к ней, сказал:

– Окажите любезность станцевать со мной последний вальс.

– Ах, да… Благодарю, – застенчиво ответила она. Никто никогда не приглашал ее на последний вальс. Обычно они с Анной в это время незаметно ускользали в раздевалку.

– Анна, ты не сильно обидишься?

– Разумеется, о чем разговор. Все равно музыка слащавая, – и Анна направилась в дамскую раздевалку одна.

– Проклятый танец, паршивые мальчишки, скука смертная, – бормотала она себе под нос, чтобы не расплакаться. Она ужасно обиделась на Рейчел из-за вероломного предательства подруги, заставившей ее в одиночестве проделать это унизительное путешествие до раздевалки. – Все из-за этого пижона Пола.