Вот главная их ошибка: этого человека надо было поместить в фонаре, иначе - какой же он человек в луне?

Деметрий

Он не решился залезть туда из-за свечки: боится, как бы не нагорело.

Ипполита

Мне уже надоела эта Луна! Пора бы ей обновиться.

Тезей

Слабый свет ее разумения говорит о том, что она уже на ущербе; все же учтивость требует, чтобы мы этого подождали.

Лизандр

Продолжай, Луна.

Лунный Свет

Все, что я должен сообщить вам, - это следующее: фонарь - это луна; я человек на луне; этот куст - мой куст; а эта собака - моя собака.

Деметрий

Ну, так всему этому следовало бы поместиться в фонаре, ибо все это находится в луне. Но тише: вот идет Фисба!

Входит Фисба.

Фисба

"Могила Нуна - здесь. Где мой любимый?"

Лев

(рычит)

О-о-о...

Фисба убегает.

Деметрий

Славно рычишь, Лев!

Тезей

Славно удираешь, Фисба!

Ипполита

Славно светишь. Луна! - Право, эта Луна светит очень мило.

Лев треплет плащ Фисбы и уходит.

Тезей

Славно разодрал, Лев!

Деметрий

Теперь является Пирам.

Лизандр

И Лев исчезает.

Входит Пирам.

Пирам

"За солнечный твой луч я благодарен

Тебе, Луна! Как ярко светишь ты!

Твой свет златой мерцает, лучезарен,

Чтоб осязал я милые черты.

Но ах, постой!

Взгляни, герой!

О, сколь мне вид сей жуток!

Что сталось вдруг?

О нежный друг,

О уточка меж уток!

Твой плащ, весь драный,

В крови багряной!

Ко мне, о фурий стая!

Вы, Парки, рвите

Сей жизни нити,

Разя, круша, сжигая!"

Тезей

Такое отчаянье и смерть дорогого друга могут и в самом деле нагнать тоску.

Ипполита

Клянусь душой, мне жаль этого человека!

Пирам

"Тобой зачем, природа, создан лев,

Раз гнусный зверь объял мою красотку,

Ту, что милей... б_ы_л_а милей всех дев,

Ту, что росла, жила, цвела столь кротко?

Слеза, струись!

Мой меч, вонзись

Пираму в грудь, в костяк!

Рази в сосок,

Где сердце - скок;

Так гибну; так, так, так!

Теперь я нем,

Я мертв совсем;

Лечу в небесну твердь.

Язык, затмись!

Луна, умчись!

Уходит Лунный Свет.

Рассыпьтесь, кости: смерть!"

(Умирает.)

Деметрий

Какие у него кости! Одно очко: ведь он тут одни.

Лизандр

Меньше даже, чем очко, милый друг, ибо он уже мертв; он ничто.

Тезей

С помощью врача он может еще воскреснуть, и тогда окажется уже не просто очком, а дур-очком.

Ипполита

Как же это Лунный Свет ушел раньше, чем пришла Фисба? Как она найдет своего возлюбленного?

Тезей

Она найдет его и при звездном свете. Вот она идет; и ее отчаянием закончится пьеса.

Входит Фисба.

Ипполита

Не думаю, чтобы она долго предавалась отчаянью о таком Пираме; надеюсь, она выразит его кратко.

Деметрий

Пылинка перетянет, если начать взвешивать, кто лучше тут - Пирам или Фисба: он как мужчина (помилуй нас, боже!) или она как женщина (сохрани нас, господи!).

Лизандр

Вот она его уже заметила своими прекрасными глазами.

Деметрий

И начинает его оплакивать. Слушайте!

Фисба

"Любимый, спишь?

Как мертв, лежишь?

Восстань, о голубь милый!

Ты нем? О мрак!

Ты мертв? Твой зрак

Сокроет глубь могилы!

Где злато щек,

Лилейность уст

И глаз-порей зеленый?

Где алый нос?

Пусть реки слез

Прольют черты влюбленны!

О три сестры!

Моей поры

Порвите нить навечно.

Еще в крови

Моей любви

Ладони ваши млечны.

Умолкни, речь!

Приди, о меч,

И грудь пронзи мне так!

(Закалывается.)

Кончаюсь я.

А вам, друзья,

Всех благ, всех благ, всех благ!"

(Умирает.)

Тезей

Лунный Свет и Лев остались в живых, чтобы похоронить умерших.

Деметрий

И Стена тоже!

Основа

Нет, уверяю вас, Стены, разделявшей их родителей, больше нет. Угодно вам будет посмотреть эпилог или же прослушать бергамский танец в исполнении двух наших актеров?

Тезей

Прошу вас, без эпилога: ваша пьеса не нуждается в извинениях. Они излишни: раз все исполнители умерли, упрекать некого. Право, если бы сочинитель этой пьесы сыграл Пирама и повесился на подвязке Фисбы, это была бы превосходнейшая трагедия; но, конечно, она и так хороша и исполнена была прекрасно. Но давайте ваш бергамский танец, а эпилога не надо.

Танец.

Язык железной ночи бьет двенадцать.

В постель, влюбленные! То фейный час.

Боюсь, так поздно засидевшись ночью,

Проспим мы наступающее утро.

Нелепое ускорило нам действо

Тяжелый ночи шаг. Друзья, в постель!

Пусть празднества, продлятся две недели

В ночных пирах, в безудержном веселье.

Все уходят.

Входит Пек.

Пек

Вот рычит голодный лев,

Волки воют при луне,

Пахарь, труд свой одолев,

Захрапел в тяжелом сне.

Тлеет в печке головня,

И под вопль совы унылой

Умирающий, стеня,

Грезит призраком могилы.

Час урочный наступил:

Растворясь, гробы пустеют;

Тени встали из могил,

Между троп погоста реют.

Мы же, духи, что летим

За упряжкою луны

И от света дня бежим

Вслед за мраком, точно сны,

Мы резвимся; пусть и мыши

Не шуршат под этой крышей;

Послан я с метлой вперед,

Сор сметя, очистить вход.

Входят Оберон и Титания со свитой.

Оберон

Пусть мерцая и тускнея,

Свет струится по стенам.

Взвейтесь в пляске, эльфы, Феи,

Точно птицы по кустам;

Все неситесь вслед за мной

И напев ловите мой.

Титания

Песнь разучим в стройном хоре,

Каждой трели трелью вторя:

В хороводном нежном пенье

Шлем мы им благословенье.

Песни и пляски.

Оберон

Эльфы, близок уж восход!

Все по залам, все - в разлет!

На невестину кровать

Ниспошлем мы благодать;

Чтобы род, зачатый в ней,

Был счастливым меж людей;

Чтобы трем влюбленным парам

Век пылать любовным жаром;

Чтоб у них родились дети

Без диковинных отметин:

Без пятна, рубца, горба;

Чтоб ни заячья губа

Ни иной изъян природы

Не пятнал детей их рода.

Вот роса, она - благая;

Залы замка облетая,

Им на радость и покой

Все опрыснем той росой,

Благодать на дом навеем,