Владимир Шевчук

Феерия

Тряпичный щенок лежал рядом с подушкой, и манил обещанием тепла и спокойствия. В то время, как живой пытался, вовсе, столкнуть хозяйку с кровати. Она лежала поглаживая, тряпичного, и пытаясь успокоить живого. Телефон, молча лежал под подушкой. Почему он молчит. Она отрывала взгляд от щенка, прекращала борьбу, и касалась трубки. Мысли жили своей жизнью, и их заполняли воспоминания и тревога. Живой щенок, толкнул тряпичного, и мягкая лапка того, коснулась ее груди. В этот момент зазвонил телефон. Она нажала кнопку связи, и лапка тряпичного щенка медленно продолжила свой путь, постепенно превращаясь в человеческую руку, и даря наслаждение. Живой щенок обидевшись на хозяйку, не обращающую на него внимания, выскочил за дверь. Хозяйка, потянула длинное тряпичное ухо, которое в ее руках приобрело теплоту и упругость. Ее язык коснулся внутренней поверхности, ушной раковины, а через мгновение, зубы, уже успели сжать живую плоть. Телефон тихо шептал. Ее руки конулись живого лица, затем медленно соскользнули по шее вниз. В то время, как по ее телу, скользили такие же нежные и горячие руки. Шея, грудь, живот, ноги, лобок и дальше. Их руки двигались синхронно, возбуждая, и будто изучая тела, но всегда возвращаясь в одно и то же место. И заставляя судорожно сжиматься мышцы. Время рук прошло. ---- Самолет, вначале медленно бежит по взлетной полосе, разогревая сопла, и ускоряя движение. Огонь, постепенно разгораясь где-то в глубине, в итоге находит, единственно возможный путь. И устремляется на свободу. Огонь несется по соплам, сметая все на своем пути. Огонь сметает страх перед полетом, и убивает память о холодной земле. Огонь вырывается на свободу. Колеса последние разы касаются земли, и ... Взлет. Колеса еще некоторое время, по инерции, крутятся, но уже ясно, что теперь самолетом правит огонь, рвущийся из сопл. Полет. Вся накопившаяся ярость, и неудовлетворенность, пожирается стремительным пламенем, и растворяется в пространстве, латая разрывы созданные крыльями. Поначалу холодная, обшивка касаясь рвущегося воздуха, становится все горячее, пока в итоге не раскаляется до температуры, рвущегося из сопл огня.

1-03-99 // 11:10:19 Как прекрасна свобода, и как краток ее миг (потому, что даже если он не краток, всем хочется большего). Полет заканчивается, вместе с окончанием топлива. И вот уже приближается посадочная полоса, вот холодный воздух окутывает обшивку. Hо теперь, снова, на краткий миг в ход идут колеса, плавно останавливая махину. Заправка. И вновь. Полет. По кругу. Огонь - прохлада. Движение - торможение. А потом. Усталость и остаточная теплота, переходящая с поверхности в воздух ангара. Теперь даже сам воздух помнит полет, и не позволяет забыть его до следующего. ---- Она еще поглаживала теплое тело, но глаза уже закрывались. Шепот в трубке становился все слабее. Он уже не возбуждал, а убаюкивал. Ее глаза закрылись, и она заснула. Рядом с подушкой лежал тряпичный щенок, а под подушкой, издающая короткие гудки телефонная трубка. Hеистово сжатая маленькой ручкой. ---- Мама улыбнулась, увидев счастливо обнимающую тряпичного щенка, дочку. Она была спокойна и счастлива. Только вот трубку, она так и не смогла вынуть из сжимающей ее руки, а потому просто отжала кнопку связи. Провода больше не были нужны.