– Дорогая, ты добрая девушка, но на это я не пойду. Мои дни сочтены, ты это тоже понимаешь. Маркус мне друг, я должен участвовать в его освобождении. Я не смогу предстать перед создателем, если не попытаюсь спасти его.

Слезы невольно навернулись на глаза Тори.

– Ладно, Джош, я готова.

От морозного воздуха у Тори перехватило дыхание. Холод проникал под одежду, раненая рука ныла и пульсировала, но Тори не замечала боли – мысли были заняты другим, тем, как она сможет выполнить предстоящее задание. Сможет ли вообще? Конечно сможет, раз нужно. Тори спрашивала себя, согласна ли умереть, и отвечала – согласна, если так нужно.

Всадники въехали в ворота тюрьмы, поднялись по каменным ступеням. Тюремщик подозрительно рассматривал их. Тори взяла инициативу на себя.

– Сэр, – сказала она бодро, подавая письмо лорда Фаулер-Грина и внимательно наблюдая за стражником. Потом протянула руку и игриво потрепала его по щеке. – Вам повезло, в эту мерзкую погоду вы находитесь в помещении. По дороге мне казалось, что я собьюсь с пути в такой пурге, – мурлыкала она, кокетничая и наблюдая за его реакцией. Стражник был рад поговорить.

– Да, сдается, пурга еще сильнее вчерашней. Просто ураган. Хорошо, что мне есть где укрыться от непогоды. Дома меня ждет горячая печь, хороший ужин и удобная постель. Что еще нужно мужчине? – он многозначительно покосился на Тори.

– Боюсь, вы упустили одну важную деталь – постель должна быть согрета женщиной, не так ли?

– В подземельях нет женщин, – посетовал тюремщик.

Они стали спускаться в подвальную часть тюрьмы, шествие возглавлял Джош, за ним следовал Грейнджер, стражник и Тори замыкали процессию. Вдруг она схватила тюремщика за рукав и спросила, не скрывая волнения:

– Это вы будете вешать моего брата? Тюремщик зычно засмеялся. Смрадное дыхание ударило Тори в нос, но она подавила тошноту.

– Нет, эту работу делает палач. Но я собираюсь присутствовать, – он продолжал хохотать. – Мне нравится звук сломанной шеи.

Тори побледнела, но продолжала идти твердым шагом.

– А я не услышу этого звука. Меня заметет снегом. Не забудьте отыскать мое тело, когда придет весна.

По мере того как они спускались вниз, воздух становился все более затхлым. Грейнджер сопел, Джош был погружен в собственные мысли, Тори легко ступала намокшими туфельками, так как несколько раз попала в лужи, которых было множество.

Тюремщик шагал впереди Тори, но время от времени оборачивался и бросал на нее оценивающий взгляд.

Девушка боролась с желанием убежать, чтобы не чувствовать дурного запаха тела охранника, но перед глазами вставало лицо Маркуса, и она шла дальше.

Свисающая с потолка паутина коснулась щеки Тори, та вскрикнула и придвинулась ближе к стражнику. Он не замедлил воспользоваться случаем и со смехом поймал девушку в объятия, прижав к себе. Огромная ручища мяла грудь. Тори смело выдержала его взгляд, не протестуя против заигрываний. Грязная рука крепче сжала грудь, рот оскалился в сальной улыбке, обнажив два ряда гнилых зубов и обложенный язык. Это зрелище было настолько отвратительным, что Тори закрыла глаза, но заставила себя не отстраниться.

Сочтя поведение девушки поощрением, тюремщик просунул руку под платье, царапая нежную кожу груди заскорузлыми пальцами.

– Не здесь, – прошептала Тори. – Потом. Сначала я должна увидеть брата.

Но он сильнее сжал грудь. Нащупав сосок, зажал его пальцами. Острая боль пронзила Тори, девушка вырвалась и прислонилась к стене.

– Жди здесь, я поговорю с братом. Потом, если хочешь, останусь с тобой до конца дня, – она отвернулась, чтобы не видеть безобразного лица.

Тюремщик, обрадованный обещанием, тяжело дышал, предвкушая конец дня. «До следующего дежурства будет много времени, да еще ночь», – думал он, не в силах унять похоть. Руки его горели – ему ни разу не приходилось касаться столь гладкой кожи. Не терпелось впиться губами в теплую грудь. Он давно не обнимал женщину, но сегодня наверстает упущенное. Стражник больше не в силах был сдерживаться, тело горело, словно в огне.

Тори взглянула на Джоша, тот отвел глаза. Грейнджер о чем-то говорил с двумя часовыми, сторожившими дверь, у обоих за поясом торчали пистолеты. Камера Маркуса находилась недалеко. Хриплый голос тюремщика окликнул ее. – Я отойду ненадолго, святой отец, минут на пять, – сказала Тори многозначительно.

Тюремщик сам направился к ней, не дожидаясь возвращения девушки.

Тори с ужасом смотрела на горящие глаза охранника, оттопыренные губы. Вот он положил пистолет и ключи на пол, прислонил фонарь к стене. В тусклом свете он казался страшным призраком. Тори молилась, чтобы рука Грейнджера не дрогнула, и все обошлось без шума. Она вынудила себя изобразить на лице подобие улыбки и приблизилась к тюремщику. Сгорая от нетерпения, тот притянул Тори к себе, коленом раздвинул ее ноги. Горячие липкие руки возились с низким вырезом платья, губы вожделенно прижались к ее телу.

Неужели он решится овладеть ею прямо сейчас, в присутствии других людей? Тори почувствовала, что корявая рука поднимает подол платья, смрадное дыхание обдало удушливой волной. Грязная свинья! Мужчина опустил вторую руку, на мгновение освободив Тори, только ноги прижимали ее к стене, коленями придерживая задранные юбки. Вдруг она ударилась спиной об стену, и какой-то резкий звук смешался с ревом раненого животного.

Маркус видел, что к камере приближается Джош и какой-то молодой человек, но его внимание было приковано к побелевшему лицу Тори, когда она обращалась к «отцу» Джошу. Что там происходит? Почему Джош держится так неестественно? Что делает Тори у стены и почему не следует за Джошем?

Маркус расслышал хриплый голос тюремщика, разглядел, что девушка повернулась и идет на зов. Потом увидел, как тюремщик пытается овладеть Тори… его Тори… А она позволяет это!

Звериный крик вырвался из груди рассвирепевшего Маркуса.

Джош увидел, что Тори упала на холодный скользкий пол. Рыча проклятия и угрозы, он налетел на тюремщика, вытаскивая на ходу пистолет и не замечая выставленную вперед руку охранника, сжимающую нож. Путаясь в монашеской одежде, Джош рухнул на пол, истекая кровью.

– Уберите отсюда девушку! – крикнул Маркус, сдерживая рыдания. – Уберите Тори! – кричал он Грейнджеру, пытающемуся поднять ее на руки. – Живее, унесите ее, чтобы она не видела…

Услышав голос Маркуса, Тори открыла глаза, в недоумении глядя на стражу, заполнившую проход. Затем увидела безжизненную фигуру, распростертую на каменном полу…

– Джош!

Грейнджер поставил ее на ноги.

– Тори, не смотри! Мы ничего не можем для него сделать.

– Нет, нет… Не может быть… Не должно быть…

Грейнджер поднял ее на руки, но Тори вырвалась. Она должна быть с Джошем. Это ее друг, друг Маркуса… Почти в беспамятстве она протягивала руки к Джошу, отказываясь верить, что его больше нет.

Грейнджер оттащил ее от тела убитого, на секунду глаза Тори встретились с глазами Маркуса. Она поняла – он испытывает такое же отчаяние, как и она. Тори пошатнулась, почувствовала, что ее несут. На нее с беспокойством смотрел Грейнджер. Медленно появилось осознание того, что их план позорно провалился. Потом наступила темнота. Больше она ничего не помнила.