Пол отодвинул тарелку и потянулся на стуле.

— Итак, — важно начал он. — Расскажите, пожалуйста, поподробней о вашей задумке.

Мэри проглотила подступивший к горлу комок, пытаясь вырваться из-под обаяния собеседника и чар его карих глаз. Черт возьми, с ней никогда такого не случалось прежде... только однажды... Отбросив посторонние мысли, Мэри ответила:

— Я определила общую линию и составила план. Теперь хочу добраться до достоверной информации о 1890-х.

— И как долго вы собираетесь докапываться до истины?

— Где-то около шести недель. Я могу остаться здесь и писать сценарий на месте. Это же моя так называемая проба пера, и она может стать решающей вехой в моей карьере. Поэтому эта работа для меня очень важна.

— А ваши главные героини — проститутки.

— Две из них. Одна была вынуждена стать ею, когда ее бросил муж, а другая оказалась на этом пути, убежав от своих родителей. Думаю, многие девочки, лишенные детства, встали на путь проституции. Они всего лишь жертвы. В принципе у женщин того времени не было большого выбора в профессиях. Хочу вас предупредить, что мои героини далеко не бесчестны и не бессердечны.

Пол потер подбородок.

— А я-то действительно поверил, что вы хотите написать правдивый сценарий.

— Конечно, Пол.

— Вы когда-нибудь слышали о добропорядочных проститутках? Они ведь никогда не были подвластны закону. Сама жизнь их была порочна. Единственным их стремлением было выжить.

Мэри вздохнула, вспомнив Нэнси. Видимо, в этих делах историк разбирался меньше, чем она.

— Вы хотите сказать, что танцовщицы из кабаре не способны на доброту?

Он помедлил, задумавшись.

— Я не говорил этого. Конечно, везде есть исключения, однако в большинстве своем они были не только воровками, но и убийцами. Я руководствуюсь фактами. Вы же меня сами только что уверяли, что вам важна достоверность.

— Да, вы правы. И на основе фактов я напишу сценарий.

Мак-Гроун снова потер подбородок и облокотился на стол.

— Почему бы вам не придумать что-нибудь новенькое о днях лихорадки в Сильверстауне? Ее уже столько раз описывали, но ваша история будет самой свежей.

Мэри откинулась на стуле и внимательно посмотрела на Пола, его точка зрения стала раздражать ее. Он полностью отрицал ее замысел и вместо него предлагал то, что считал более «аппетитным». Но, несмотря ни на что, помощь этого упрямца была ей необходима, поэтому в интересах дела она решила не поддаваться на его провокации.

— Вы слишком непреклонны, — сказала Мэри. — Мне понятно ваше желание поднять историю над мифом, но, к сожалению, я больше романист, а не историк.

Очевидно, этот мужчина был большим спорщиком, привыкшим отстаивать свою точку зрения до конца.

— Что плохого в том, когда выкладывают достоверную информацию? Ведь история Сильверстауна намного страшней, и в ней гораздо больше жестокостей, чем пытаются показать писатели.

Мэри откинула волосы назад.

— Не могу понять ваше стремление уговорить меня написать именно об этой стороне жизни вашего родного города.

Пол встал, прошел к окну и, стоя к ней спиной, стал вглядываться в темноту.

— У меня есть мечта. Для тех, кто знает подлинные факты, эти россказни становятся утомительными и унизительными. Туристы приезжают к нам исключительно благодаря вестернам. Они едут из Германии, Японии, Австралии и только для того, чтобы посмотреть на достопримечательности Дикого Запада и представить на месте перестрелки тех времен. Их интересует только это. Они покупают какие-то дурацкие сувениры. Во всем стало больше коммерции, чем правды.

Обрадовавшись, что наконец поняла своего «великого спорщика», Мэри улыбнулась.

— Теперь мне ясно, что вы хотели сказать. Вы считаете мой сценарий коммерческим. Может быть, по-вашему, он также станет вымыслом, но я хочу раскрыть в нем еще одну сторону истории, причем жизненную. Что плохого в том, что я собираюсь описать бытие простых смертных, которые так же, как и все остальные, боролись за существование, а не ваших «героев»? Да их даже нельзя назвать героями, они больше похожи на головорезов, убийц.

Он резко обернулся.

— Вы так считаете?

— Естественно. Как историку вам должно быть известно их подлинное лицо.

— В них жило стремление установить закон и порядок в приграничном городе. Они убивали не ради убийства. — Его тон стал вдруг несерьезным, даже несколько смешливым.

— Повторяю, убийцы и головорезы.

— Зачем же так грубо передергивать, Мэри?

Заметив в его глазах озорные искорки, она поняла, что Мак-Гроун только притворялся, что обиделся.

— «Устанавливали законы, следили за их соблюдением» — черт возьми, по отношению к ним это просто словоблудие. Я-то уж и в самом деле поверила, что вы правдолюбец.

— Так и есть, — отозвался он. — А впрочем, чего вы добиваетесь: правды или сказки? У меня наготове и то и другое.

Это было чудовищно — круг, по которому они так долго ходили, замкнулся. В голове у нее все смешалось, ей уже был неприятен предмет спора, за исключением того, что ее оппонент не хотел, чтобы она описывала жизнь распутниц и тем самым принижала роль его «героев». Какая глупость! Похоже, он беспокоился, что, не дай бог, в своем сценарии Мэри опишет пылкую любовь одного из дорогих его сердцу головорезов к заурядной проститутке.

Мэри в жизни не встречала таких упрямцев. Он так болезненно относился ко всему, словно разговор шел о жизнеописании его родственников.

— У меня создалось впечатление, что вы с презрением отнеслись к моей тематике, а это совсем нечестно, ведь у моего сценария очень большой потенциал. Ни один уважающий себя человек не станет чинить препятствия творческому началу.

— Но ведь люди верят фильмам, — возразил Пол. — Ваш сценарий с так называемой доподлинной основой будет искажением настоящей истории.

— Вы ошибаетесь.

— Нет, и вы знаете об этом не хуже меня.

Мэри беспомощно вздохнула.

— Послушайте, Пол, я знаю, вы деловой человек, и поэтому не хочу больше отрывать вас.

Мак-Гроун наклонился, поднял чучело большой черепахи и, прижав его к груди, развалился на кожаном кресле, положив ногу на ногу.

Короткое затишье, казалось, немного разрядило атмосферу.

— Я решил, что вам нужен правдивый источник, — уже более миролюбиво заговорил он.

— Конечно, поэтому я к вам и обратилась.

— Вы попали в точку. Если вас интересует происходившее здесь в последние десятилетия прошлого столетия, так я знаю то, что не известно никому.

Это уже походило на хвастовство. Мэри покосилась на него.

— Разве такое возможно?

— Поверьте мне на слово. Я действительно знаком с людьми того времени.

Мэри хотелось крикнуть, что она тоже знакома, но пришлось сдержаться. Как могла она объяснить, что была там, в 1891 году? Все, что ей требовалось, — записать рассказы местных жителей, откопать более-менее подлинные факты и отделить истину от вымысла.

— Это означает, что вы все-таки хотите кое-что рассказать мне, несмотря на то что не согласны с моим выбором темы?

— Я же дал слово и хочу его сдержать. — Он улыбнулся. — Может, и в самом деле кому-то интересно покопаться в грязном белье «падших ангелов» с Милфорд-стрит.

— Если это для вас так важно, могу включить в свой сценарий небольшие сцены с перестрелками за окнами «Тенет любви». — Мэри взглянула на часы. — Уже поздно, нельзя ли нам встретиться завтра? Мы могли бы пообедать где-нибудь за мой счет.

— Мне кажется, здесь спокойней и уютней, — ответил Пол. — Почему бы вам не приехать сюда завтра, ведь вы заодно могли бы поработать в моей библиотеке, она самая полная из всех в городе. Если прихватите с собой купальник, сможете поплавать в бассейне. Там вода с подогревом — вам будет приятно. А потом, когда я покончу со всем запланированным на завтра, мы бы пообедали вместе и распили бы бутылочку хорошего вина, а между делом и поболтали как серьезные взрослые люди.

— Взрослые? — повторила Мэри. — Ладно. Я все равно не люблю сидеть на одном месте. А завтра вы будете заниматься с лошадьми?