Часовой отдал честь. Едва взглянув на него, Саад на ходу поблагодарил. Но и мимолетного взгляда было достаточно, чтобы увидеть, что часовой - великолепный представитель рода человеческого, настоящий араб, сын пустыни, вероятно из Геджаза. Саад кивнул еще раз, теперь уже приветливее, и вошел в дом. Тут ему в голову пришла блестящая мысль. "Эти сыны пустыни,- сказал он себе,- умеют ориентироваться в пустыне, независимо от того, где она находится. У них соколиные глаза. Они на расстоянии заметят любую мелочь, которая меняет естественный вид пустыни. Они смогут найти пещеру даже по тем общим данным, которые сообщил патер Иосиф".

Саад тут же набрал номер телефона главнокомандующего иорданскими войсками генерал-майора Лэша, находившегося в Аммане.

Вместо по-военному лаконичного или не по-военному обстоятельного ответа на свое предложение удивленный Саад услышал сухой смех.

- Забавно,- донесся до него, наконец, голос генерала.- Дело в том, милый доктор, что мы тут все помешались на ваших свитках и ни о чем другом не говорим. Позавчера вечером, собравшись за бутылкой виски, мы, т. е. я сам, мой штаб и бельгийский наблюдатель из комиссии но перемирию полковник Липпенс, пришли к этой же мысли. Как раз сегодня я позвонил мистеру Хардингу и предложил ему то же, что и вы. Он согласился. По-моему, можно начать уже завтра. Сколько человек вам нужно? От легиона я направлю вам полковника Эштона, а из ваших людей полковника Аккаш эль-Зебна. Что вы сказали? Утром? Ну, великолепно. Место встречи - развилка дороги южнее Иерихона. Как, у вас нет автомобиля? Мы пришлем за вами джип. Всего хорошего, доктор!

В конце января 1949 г. "военно-археологическая" экспедиция отправилась в путь. После трехдневных поисков 1 февраля пещера была найдена. Телефон и радио пришли в действие, и точно через час Хардинг в Аммане уселся в машину и помчался к Мертвому морю.

Солдаты расположились на склоне горы, Эштон, Аккаш и Саад ждали у входа в пещеру. Эштон уже собственноручно измерил и зарисовал пещеру и окружающие скалы, Саад и Аккаш перебирали пеструю кучу глиняных черепков, полотняных лоскутьев и комков смолы, которая возвышалась у входа в пещеру печальным свидетельством деятельности археологов-любителей, которые не столько копали, сколько бесчинствовали. У Хардинга от возмущения и гнева на глазах выступили слезы. Об обычных методах археологических исследований нечего было и думать. Проследить слои не представлялось возможным - все было перемешано, перепутано, сдвинуто со своего места. Да и та ли это вообще пещера? Кучи мусора у ее входа говорили о том, что когда-то здесь были свитки. Но какие? Те ли, что стали теперь знаменитыми? Это нужно было выяснить.

- Будем искать,- глухо сказал Хардииг.- Мы будем копать, чтобы быть уверенными, что ничего не упустили, хотя ничего хорошего я не жду. Попросим патера де Во принять участие в раскопках. Он не только директор музея, но и вообще самый подходящий человек для такого дела. Полковник, вы можете поставить часового у пещеры, пока не прибудет наша экспедиция?

- Разумеется, мистер Хардинг,- ответил Эштон,- с условием, что он не понадобится вам на целую неделю. Конечно, мои люди чувствуют себя как шейхи, когда могут избавиться от войны, но вы знаете Глабб-пашу, он умеет быть на редкость несносным. Больше чем за несколько дней я не ручаюсь.

- Благодарю вас, этого более чем достаточно.

Но дело пошло не так споро, как ожидал Хардинг.

Люди и снаряжение были собраны довольно быстро. Но участникам экспедиции удавалось добраться лишь до дорожной развилки, а затем приходилось возвращаться. По данным метеорологии, в области Иерихона выпадает всего 118 мм осадков в год, но этот февраль, казалось, вопреки метеорологии, наверстывал все упущенное за последние сто лет. Дождь, а то и снег сделали козьи тропы совершенно непроходимыми для повозок с оборудованием.

Только спустя две недели, 15 февраля 1949 г., Хардинг, де Во, Саад и еще несколько человек добрались, наконец, до пещеры. Быстро были разбиты палатки, распределены задания и намечен план работ. Целый месяц они регистрировали, считали, классифицировали черепки, просеивали песок в пещере и у входа в нее, а вечерами, после окончания работы, ломали себе голову над разными проблемами.

Было найдено 600 фрагментов величиной от миллиметра - на них сохранились только части букв - до нескольких сантиметров - с отдельными словами и даже целыми предложениями. По количеству черепков можно было предположить, что в пещере находилось от сорока до пятидесяти сосудов двух типов: 65,7 сантиметра в высоту и 25 сантиметров в диаметре и меньшего размера - 47,5 сантиметра в высоту и 26,5 сантиметра в диаметре. По материалу, обжигу и т. д. все без исключения сосуды датировались периодом I в. до н. э.- I в. н. э. Кроме того, были найдены три глиняных светильника, причем два почти целых, все римского типа, и римский же котелок для варки пищи. И, наконец, курьез: машинка для свертывания папирос, очень дешевая, из жести и полоски коленкора, бывшая в употреблении. Находок было и мало, и много в одно и то же время. Они, во всяком случае, оставляли широкое поле для предположений.

- Начнем с сосудов,- сказал де Во.- Мы подсчитали, что их было от сорока до пятидесяти. Кроме того, из публикаций американцев известно, что свитки имели разную величину. Если предположить, что в большом сосуде помещалось шесть свитков, в маленьком четыре,- лучше преуменьшить, чем преувеличить,- то и тогда в пещере в общей сложности хранилось двести свитков. Господа,- он вскочил, сдвинул берет на затылок и взволнованно затопал своими короткими мускулистыми ногами, обнажив в улыбке мелкие, ослепительно белые зубы,- это же просто фантастично.

- Тем более, патер, что нам неизвестно, во всех ли сосудах были рукописи,- сухо бросил Хардинг.

Де Во громко рассмеялся.

- Вы правы, но для чего же было хранить пустые сосуды в таком глухом месте, для украшения пещеры, что ли? Вряд ли. Итак, предположим, что их было около двухсот, из них найдено семь или восемь, или девять, смотря по тому, как считать. Где же остальные? Похищены бедуинами? Но тогда они появились бы в продаже.

- Простите, что я вмешиваюсь,- сказал Саад,- и, если можно, начните сначала, чтобы я тоже мог следить за ходом ваших мыслей. Прежде всего мне хотелось бы узнать, зачем рукописи прятали в пещеру и почему они находились в сосудах?

- Итак, начнем с сосудов. Вы, надо полагать, знаете книгу пророка Иеремии, не правда ли? - большие карие глаза патера весело блеснули за толстыми стеклами очков.- Глава 32, стих 14. Когда пророк купил пашню в Анатоте, он велел своему другу и слуге Баруху положить купчую и ее копию в глиняный горшок, "чтобы они дольше сохранились". Очень интересные папирусы V в. до н. э., найденные при раскопках на Элефантине в 1906 г., также находились в глиняных сосудах. Об обычае хранить рукописи в сосудах упоминается уже в тексте времен Рамзеса III, т. е. около 1150 г. до н. э. Обычай этот продержался, по-видимому, очень долго, ибо подобным же образом хранились знаменитые коптские рукописи Хенобоскионской библиотеки в Египте. Так рукописи были защищены от влаги и разложения. В нашей пещере, скорее всего, были еще и крышки, скрепленные смолой. Может быть, химическое и микроскопическое исследование обнаружит их следы.

Теперь вернемся к пункту первому: почему рукописи прятали в пещере? Здесь могут быть различные предположения. Возможно, это была библиотека.

- Вы противоречите сами себе. Разве вы опечатываете ваши книги, прежде чем поставить их на полку? Консервация явно говорит не в пользу библиотеки, Ведь в таком запеленутом состоянии рукописями нельзя пользоваться!

- Совершенно верно, милый доктор. Я бы сказал то же самое, если бы вы дали мне закончить мысль. Итак, следующее предположение: архив. Третье, и наиболее вероятное: тайное хранилище. В опасное время община хотела сберечь свои книжные сокровища и избрала для этого пещеру в горах. Вспомните, как дорого стоили тогда книги! Один еврейский ученый подсчитал: цена полного комплекта Торы равнялась в то время стоимости 3-4 моргенов земли. Поэтому с рукописями обращались очень бережно, тем более, что они представляли для общины не только материальную, но и величайшую религиозную ценность.