— Готов. От Кассио остались только рожки да ножки. И не приведи Господь в скором времени стать свидетелем еще одного психозондирования.
— А ведь придется, — не преминул заметить Уолтон, — если я ошибся, посчитав ди Кассио главарем. В этом случае я намерен пропустить через эту мозгокрутку все сто с лишним участников заговора. Один из них точно имел дело с Фредом. Один из них должен непременно знать, где находятся бумаги Ламарра.
Мартинес устало покачал головой:
— Нет. Можно больше не прибегать к психозондированию. Все, что вас интересует, мы извлекли из мозга ди Кассио. Распечатка должна прийти с минуты на минуту.
Не успел шеф службы безопасности закончить предложение, как загорелась красная лампочка над приемным бункером внутренней пневмопочты, и в него выпал пакет. Уолтон тут же рванулся, чтобы схватить пакет, но Мартинес взмахом руки остановил его.
— Здесь мои владения, мистер Уолтон. Пожалуйста, потерпите немного.
Со способной привести в бешенство медлительностью Мартинес вскрыл пакет, извлек из него несколько заполненных убористым машинописным шрифтом листов, внимательно просмотрел все, по очереди кивая после просмотра каждого из них. Затем передал их Уолтону.
— Вот. Прочтите сами. Здесь воспроизведен разговор между вашим братом и ди Кассио. Мне кажется, это как раз то, что вы ищете.
С огромным трудом унимая дрожь пальцев, Уолтон взял у Мартинеса листы и начал читать:
«Ди Кассио: Так что это вы заимели?
Фред Уолтон: Сыворотку, дарующую бессмертие. Вечную жизнь. Понятно? Ее изобрел один из ученых Бюро, а я украл его портфель из кабинета своего брата. Там было все, что нужно для изготовления такой сыворотки.
Ди Кассио: Буоно! Великолепно! Поразительно! Вы сказали — бессмертие?
Фред Уолтон: Оно самое. И еще это оружие, с помощью которого нам удастся вытурить Роя с его должности. Все, что от меня для этого потребуется, это сказать ему, чтоб он больше не путался у нас под ногами, не то мы бросим сыворотку, как кость, человечеству. Он после этого сразу же уйдет со сцены. Он идеалист, немножко не от мира сего, витает в облаках и все такое прочее. Он не осмелится противиться.
Ди Кассио: Прекрасно задумано! Вы, разумеется, перешлете формулу этой сыворотки на хранение к нам?
Фред Уолтон: Как бы не так! Я храню эти формулы в единственно безопасном месте — у себя в голове. Я уничтожил все записи, а самого ученого убил. Единственный на всем белом свете человек, обладающий тайной сыворотки, это ваш покорный слуга. И сделал я так, чтоб вы не вздумали меня перехитрить, Ди Кассио. Я, разумеется, нисколько не хочу этим сказать, что не доверяю вам, поймите это, просто мне…
Ди Кассио: Фред, мальчик мой…
Фред Уолтон: Ради Бога, не надо этих телячьих нежностей. Лучше позвольте мне действовать на свой собственный страх и риск. Перестаньте вмешиваться в мои действия».
Страницы с расшифровкой результатов психозондирования ди Кассио выпали из трясущихся пальцев Уолтона на пол.
— Боже мой! — еле слышно прошептал он. — Боже ты мой!
Мартинес перевел взгляд с пальцев Уолтона на рассыпавшиеся по полу страницы.
— Что с вами, Уолтон? Ведь сейчас Фред помещен в ваше собственное заведение, разве не так?
— Вы, что, не читали распоряжения, которое я вам послал?
Мартинес сокрушенно покачал головой.
— Разумеется, читал. Это по сути был ордер на предание Счастливому Сну. Но я подумал, что вы сделали это, лишь бы воспрепятствовать освобождению… Я имею в виду… Но чтобы… Своего родного брата?
— Это действительно не было уловкой, — сказал Уолтон. — Это был ордер на Счастливый Сон, и я именно это и имел в виду. В самом деле. Если только кто-то не допустил оплошности, то Фред отправлен в газовую камеру четыре часа назад. И унес с собой формулу Ламарра.
Оставшись один в своем кабинете в опустевшем на ночь Каллин-Билдинге, Уолтон хмуро рассматривал свое собственное искаженное изображение в поляризованных оконных стеклах, не пропускающих свет снаружи. На его письменном столе лежал список тех, кто отошел к Счастливому Сну в 15.00.
Фредерик Уолтон значился под четвертым номером. В данном случае не произошло какой-либо ошибки.
Перед мысленным взором Уолтона чередой проходили события последних девяти дней. Анализируя их сейчас, он пришел к малоутешительному выводу, что, пожалуй, в первую очередь к нему пришло понимание той простой истины, что глава ВЫНАСа по сути обладает властью над жизнью и смертью любого жителя Земли.
Уподобив себя самому Господу Богу, он самозванно присвоил себе право принимать окончательное решение, кому жить, а кому умирать. Он даровал жизнь Филипу Приору. Это как раз и послужило толчком к событиям, нараставшим снежным комом, было первой из многих его ошибок. А вот теперь по его воле умер Фредерик Уолтон, что, если не думать обо всем остальном, было вполне оправданным поступком, но на самом деле стало самой страшной из его ошибок.
Все потуги оказались тщетными, все грандиозные планы лопнули, как мыльные пузыри. И теперь неоткуда ждать помощи.
Усталым движением он снял с аппарата телефонную трубку и попросил соединить его с Найроби. Нужно предупредить об аннулировании межзвездной сделки. Обмен не состоится. Уолтон не сможет предъявить клиенту обещанный товар. Фред, наверное, сейчас самодовольно ухмыльнулся в своем гробу.
— Очень хорошо, что вы позволили, — немедленно откликнулся Мак-Леод, как только установилась связь. — Я весь день никак не могу к вам дозвониться. Дирнианин становится все более и более нетерпеливым. Он плохо себя чувствует на Земле с ее очень слабым для него тяготением, ему не терпится как можно скорее отправиться домой.
— Разрешите мне с ним переговорить. Возможно, он прямо сейчас сможет это сделать.
Мак-Леод понимающе кивнул и исчез с экрана. Появилась голова дирнианина в дыхательной маске.
— Я уже давно вас дожидаюсь. Вы обещали позвонить еще в первой половине дня. И не сдержали своего обещания.
— Я должен принести вам самые искренние извинения. Весь день я потратил на то, чтобы подготовить бумаги, которые должен был вам передать.
— И теперь у вас все готово?
— Нет, — печально произнес Уолтон. — Сыворотки бессмертия больше нет. Тот, кто ее изобрел, погиб, и та же участь постигла и другого, знавшего формулу сыворотки.
Наступила гнетущая тишина. Затем дирнианин произнес с укоризной:
— Вы уверяли меня в том, что предоставите в мое распоряжение интересующую нас информацию.
— Я вас прекрасно понимаю. Но ничего не могу уже сделать. — Уолтон надолго замолчал, погрузившись в тягостное раздумье. — Наш договор отменяется. Произошла некоторая путаница, в результате которой тот человек, который располагал столь необходимой информацией, был сегодня… по ошибке казнен. Трагическая оплошность, недосмотр. Но факт остается фактом.
— Вы сказали — сегодня?
— Да. И эту ошибку допустил я. Глупейшее недоразумение.
— Не стоит тратить слова попусту, — раздраженно перебил его инопланетянин. — Труп цел?
— Разумеется, — ответил изумленный столь несуразным вопросом Уолтон. Его удивила неожиданная заинтересованность дирнианина. — Сейчас он находится в морге. Но…
Тогран Клэйрн на несколько секунд отвернулся от экрана, однако Уолтон слышал, как он советуется с кем-то не попадавшим в поле зрения передающей камеры. Затем он снова повернулся лицом к Уолтону:
— Существуют способы извлечения информации из мозга недавно скончавшихся индивидуумов. Вы на Земле умеете это делать?
— Восстанавливать информацию… Н-нет, — заикаясь, ответил Уолтон. — Этого мы еще не умеем.
— Однако такие способы есть. Вы располагаете такими устройствами, как электроэнцефалографы?
— Разумеется.
— В таком случае еще не потеряна возможность извлечь интересующие нас данные из мозга упомянутого вами покойника. — Инопланетянин как будто даже удовлетворенно присвистнул. — Позаботьтесь, чтобы телу не причинили какого-либо вреда. Я вскоре прибуду в ваш город.