— Еще я беру Сорена, — сказал он, продолжая. — Он единственный, кто может летать на аэроходе. Он единственный, кто может быстро доставить нас туда. Ты сказал, что у нас могут быть в запасе только дни, Маррон. Я не могу тратить время, путешествуя к «Комодо» пешком или верхом.

Перри не видел другого выхода. Ему нужна была скорость. Ему нужен был аэроход. Как бы он ни желал иного, это означало, что ему нужен Сорен.

— Просто, чтобы не запутаться, — сказал Риф, — этих людей ты берешь с собой? Ты веришь, что эти пятеро соберутся вместе, как команда?

— Верно, — сказал Перри.

— Ты ставишь на это наши жизни? — нажал Риф.

Перри кивнул.

— Соболь и Гесс обладают всей грубой силой. Сила не будет работать против них. Мы должны быть маленькими и юркими. Нам придется уколоть иголкой, чтобы получить хоть какой-то шанс.

Над группой снова воцарилась тишина, несколько тревожных взглядов обратились на юг. Перри прислушивался к шуму прибоя, пока их гнев плыл к нему, неся в себе недоверие, тревогу и возмущение.

Тихий рокот Потока.

Когда Перри вошел в свою палатку, он обнаружил, что Коготь до сих пор не спит.

— Чем ты занят, Пищалка? — спросил он, прислонив лук с колчаном к сундукам. Должно быть, уже далеко за полночь.

Коготь сел и потер глаза.

— Мне приснился кошмар.

— Ненавижу их. — Перри расстегнул ремень и отбросил его в сторону. — Чего ждешь? — спросил он, забираясь в постель. — Иди сюда.

Коготь лег с боку. Он крутился, его узловатые колени били Перри по ребрам в течение нескольких минут, прежде чем он, наконец, устроился.

— Я скучаю по нашему дому, — сказал он. — А ты?

— И я, — ответил Перри, глядя на брезент над головой. Больше всего ему не хватало щели в балках чердака. Даже несмотря на то, что в последние несколько лет он не мог полностью вытянуться на чердаке, ему было все равно. Он любил засыпать, глядя на маленький кусочек неба.

Он игриво стукнул Когтя по руке.

— Но ведь все не так уж и плохо, правда? Вы с Ивой, кажется, не возражаете.

Коготь пожал плечами.

— Да. Не плохо. Ива сказала, что Молли сказала, что ты завтра отправляешься за Угольком. Почему ты должен идти, дядя Перри?

Вот оно что. Настоящая причина, по которой Коготь не мог заснуть.

— Потому что Уголек нуждается во мне, как и ты, когда ты был в Грезе. И мне нужно несколько вещей от Поселенцев, которые помогут нам добраться до Ясного Неба.

— Если ты не вернешься, я останусь один.

— Коготь, я вернусь.

— Мой папа умер. Моя мама и тетя Лив…

— Эй. — Перри приподнялся на локте, чтобы лучше видеть лицо племянника. Он искал хоть немного себя или Лив, но все, что он видел — от серьезных зеленых глаз Когтя до его темных кудрей — это был Вэйл. Он не мог винить Когтя за то, что тот испугался. Но он ни за что не подведет своего племянника. — Я вернусь. Хорошо?

Коготь кивнул, слегка пренебрежительно.

— Ты знаешь, что произошло между мной и твоим отцом? — Слова вырвались прежде, чем Перри успел их остановить. Они до сих пор не разговаривали о Вэйле. О том, как Вэйл продал Когтя, своего собственного сына, Поселенцам за еду. Сестру Брук, Клару, тоже. Непростительно. Но потом Перри убил Вэйла — тоже непростительно. Он знал, что этот поступок будет преследовать его всю жизнь.

Коготь поднял свои маленькие плечи.

— Я был болен. Он отправил меня в больницу, чтобы я поправился. Когда я был там, ты пришел, чтобы вернуть меня.

Перри внимательно посмотрел на племянника. Коготь знал больше, чем показывал. Может быть, он говорил то, что хотел услышать Перри, а может быть, он еще не был готов говорить об этом. В любом случае Перри не собирался давить. Это ни к чему его не приведет. Коготь был не просто похож на Вэйла. Он был таким же твердолобым и молчаливым.

Перри снова лег, заложил руку под голову, и вспомнил свой спор с Арией. Может быть, у него все-таки было что-то общее с племянником.

— Как думаешь, там где Ясное Небо есть места, где можно порыбачить? — спросил Коготь.

— Конечно. Бьюсь об заклад, там много мест для рыбалки.

— Хорошо, потому что мы с Ивой нашли сегодня несколько ночных ползунов. Огромных. Одиннадцать. Один громадный. Они у меня в банке лежат.

Перри изо всех сил старался сосредоточиться, пока Коготь болтал о наживке, но глаза его отяжелели. Он только закрыл их, когда услышал, как сдвинулся тент.

Ария вошла в палатку и замерла, прищурившись, чтобы разглядеть их в темноте.

— Мы здесь, — сказал Перри. Это было единственное, что пришло на ум. Он не ожидал увидеть ее, но при виде нее его захлестнула волна облегчения.

— Привет, Ария, — сказал Коготь, весело и задорно.

— Привет, Коготь. — Она прикусила губу, бросив взгляд на полог палатки позади себя. — Я просто пришла… Я собиралась… Наверное, увидимся позже? — Ее голос повысился в конце, как вопрос.

Перри не знал, что делать. Коготь лежал, свернувшись калачиком, рядом с ним на месте Арии на протяжении последних нескольких ночей. Он не мог отослать племянника, но и не хотел, чтобы она ушла.

— Тебе не обязательно уходить, — сказал Коготь. Он перепрыгнул через Перри на правый бок. — Здесь есть место.

— Отлично, — сказала Ария и скользнула на другую сторону Перри.

В течение долгой секунды он не мог поверить, что она была рядом с ним. Затем он стал очень остро осознавать все, что касалось ее. Тяжесть ее руки, лежащей на его груди. Холод, который ее одежда хранила в пещере. Фиалковый аромат, который он любил.

— Ты молчишь, — сказала она.

Коготь хихикнул.

— Потому что ты ему нравишься. Не так ли, дядя Пищалка?

— Да. — Перри посмотрел вниз и увидел, что Ария смотрит на него. Она улыбнулась, но в ее глазах мелькнула тревога. — Разве ты не знала об этом?

— Даже несмотря на то, что я исчезла? — спросила она, используя его прежнее слово.

— Ага. Безусловно… Я все равно всегда буду… нравиться мне, Ария. — Он ухмыльнулся, потому что это прозвучало так бредово. Он любил ее до глубины души, и собирался когда-нибудь сказать ей об этом. Но не тогда, когда колено Когтя впилось ему в почку.

Ария улыбнулась.

— Ты тоже всегда будешь нравиться мне.

По тому, как она это произнесла, как поднялось ее настроение, он понял, что она прочитала его мысли и почувствовала то же самое. Ее губы были близко. Он прижался к ним поцелуем, хотя хотел большего, всего, что она могла ему дать.

Коготь не смог сдержаться. Он потерял самообладание, его заливистое, заразительное хихиканье затянуло их всех.

Прошел целый час, прежде чем в палатке снова воцарилась тишина. Перри был весь в ногах, руках и одеялах, такой горячий, что рубашка промокла от пота. Плечо, которое он вывихнул месяц назад, болело под тяжестью головы Арии, и Коготь похрапывал прямо ему в ухо, но он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо.

То чувство, которое он ощущал сейчас с ними, напомнило ему, что он чувствовал, когда первый раз стрелял из лука. Как будто он открыл что-то новое, но это уже подходило ему идеально.

Он бодрствовал так долго, как только мог, наслаждаясь моментом. Затем он закрыл глаза и погрузился в сон.

Глава 7 АРИЯ

Аэроходы.

Она не особо их любила.

Ария уставилась на «Белсван», аэроход на котором они прилетели, впитывая его обтекающую форму. Имея длину восемьдесят футов от носа до хвоста, грузовому кораблю все равно удавалось выглядеть холеным. Аэроход внешне был ровный, с молочно-белым отливом, как у голубой жемчужины, чей цвет постепенно светлел к передней части, словно верхушка корабля выцвела на солнце, обнажив прозрачное стекло под ней. На носу, конечно же, находилась кабина пилота.

— Совершенство, — благоговейно произнес Калеб. Он все еще был слаб, но настоял на том, чтобы выйти и проводить ее. Они стояли на утесе над пещерой, где Ария ждала, чтобы отправиться на задание. — Безупречный дизайн и мастерство. Как будто Гауди создал современный корабль.

Ария покачала головой.

— Ага, прекрасный. — Но это не значило, что ей нравится. Всего неделю назад она стояла в кабине этого самого корабля и смотрела, как рушится Греза. Несколько месяцев назад ее выбросили из аэрохода в жесткую пустыню за пределами Грезы и бросили умирать.

На этот раз будет лучше. Разве может быть не так?

— А где же все? — спросила она, оглядывая небольшую толпу вокруг себя.

Несколько человек из Потока пришли на их проводы. Ива стояла рядом со своим дедушкой, Стариной Уиллом, а Блоха бегала вокруг, деловито принюхиваясь. Риф и еще несколько человек из Шестерки были здесь, вместе с другими, которых она не знала, но пока она была единственным оказавшимся здесь членом команды.

Несмотря на то, что она проспала с Перри всю ночь, она все еще чувствовала, как их спор давит на нее. Он не хотел говорить о том, как она причинила ему боль, и он не хотел говорить о Рокоте или о Лив.

Это казалось многим. Многое осталось недосказанным.

— Они просто немного опаздывают, — ответил Калеб. — Скоро будут здесь.

— Им лучше поспешить.

Из-за плотного слоя тумана, окутывающего побережье, ей были не видны красные вспышки, которые всех беспокоили, но она слышала бурю, который они ожидали. От далекого визга воронки ее пробрала дрожь.

В пяти милях отсюда, прикинула она. Им нужно было поскорее уехать.

— Видишь? — сказал Калеб. — А вот и Сорен… и Юпитер?

Сорен поднялся по тропинке, ведущей от пляжа, и его ближайший друг оказался рядом. Юпитер шел неторопливой походкой, которая соответствовала его характеру. Сегодня он выглядел более мягким, чем обычно, только что оправившись от лихорадки. Как и Сорен, он нес на плече сумку.

— А это что такое? — проворчал Риф. — Кто-нибудь объяснит мне, почему сейчас тут еще один из них?

Ария почувствовала, как Калеб напрягся рядом с ней. Он тоже был одним из «них».

Сорен остановился перед Рифом и вздернул подбородок.

— Это наш второй пилот, Юпитер, — важно заявил он.

Юпитер откинул с глаз лохматую челку. Было странно видеть его за пределами Миров. Еще более странно видеть его без барабанов и его товарищей по группе.