Поиск
ПОЭТ
Белым полем шла я ночью,
И странник шел со мной.
Он тихо сказал, качая
Белоснежной головой:
— На земле и на небе радость —
Сегодня Рождество!
Ты грустна оттого, что не знаешь, —
Сейчас ты увидишь его.
И поэт прошел предо мною,
Сердцу стало вдруг горячо.
И тогда сказал мне странник:
— Через правое взгляни плечо.
Я взглянула — он был печальный,
Добрый был он, как в стихах своих,
И в небе запели звезды,
И снежный ветер затих.
И опять сказал мне странник:
— Через левое плечо взгляни.
Я взглянула. Поднялся ветер,
И в небе погасли огни.
А он стал злой и веселый,
К нему подползла змея,
Под тонкой рукой блеснула
Пятнистая чешуя.
Год прошел и принес с собою
Много добра и много зла,
И в дом пять, по Преображенской,
Я походкой робкой вошла:
Низкая комната. Мягкая мебель,
Книги повсюду и теплая тишь –
Вот сейчас выползет черепаха,
Пролетит летучая мышь.
Но все спокойно и просто,
Только совсем особенный свет:
У окна папиросу курит
Не злой и не добрый поэт.
ТРИ СОВЕТА
Что будет, Господи, теперь?
А сердце бьется глухо-глухо,
Егоровна стучится в дверь,
И отворяет ей старуха,
Кивнула вещей головой
И говорит: — Иди за мной!
Взъерошенная кошка
Вскочила на окошко.
Они уселись у огня.
– Печалит что тебя, сударка?
– Муж бросил для другой меня,
Сапожник он, а я кухарка.
С тех пор прошло уж десять лет,
А для меня всё счастья нет.
Грызет меня досада:
Вернуть его мне надо.
– Ну, что же? Маленький разлад.
Позволь-ка рублик для начала. –
В стеклянный шар вперяя взгляд,
Старуха быстро зашептала:
– Я вижу треугольник, круг,
Вот ты, а вот и твой супруг.
Лишь не теряй терпенья,
Вернется муж в Крещенье.
И хорошо всё будет вновь,
Удачлива твоя планета:
Узнаешь радость и любовь,
Коль три исполнишь ты совета.
Егоровна пришла домой,
Кряхтит за печкой домовой,
В углу горит лампадка,
На сердце сладко-сладко.
И вовсе ей не жаль рубля,
Рубля для мужа мало,
Вот пикового короля
Она средь карт сыскала.
Протяжно тикают часы,
Топорщит таракан усы
И прячется за гири,
И бьют часы четыре.
На карту дунула она
И к маятнику прицепила,
Чтоб муж, помаявшись без сна
Вернулся бы к жене постылой.
Раскачивается король.
— Ах, скоро муж узнает боль,
И скуку, и тревогу.
Найдет к жене дорогу.
Но в этот день сгорел пирог,
К жаркому не было салата,
Клялась кухарка: – Видит Бог,
Я, барыня, не виновата. –
Сердита барыня с утра:
– Вам отказать давно пора!
Кухарка шепчет, плача:
– От карты неудача.
Молящимися полон храм
Архистратига Михаила.
С тоской взглянув по сторонам,
Егоровна свечу купила.
Рождается небесный царь,
Поют Рождественский тропарь
Угрюмые монахи…
Идет кухарка в страхе
В притвор, где нарисован ад,
И ставит вверх ногами свечку
Тому, кто черен и рогат
И грешников сажает в печку.
Ему кладет земной поклон,
Но к ней бегут со всех сторон:
– Ах, ведьма, вон скорее!
Не то дадим по шее.
А время всё идет-идет,
Не зная промедленья.
Отпраздновали Новый год,
Настал канун Крещенья;
Давно уж съедена кутья,
Легла господская семья.
В людской темно и жарко.
Во двор спешит кухарка.
Чернеет ночь, белеет снег,
Крещенская крепчает стужа.
Ночной проходит человек,
Вот, наконец, и домик мужа.
И потихоньку, словно вор,
Прошла Егоровна во двор…
К стене бревно приперто:
Уж это дело черта.
Егоровна, как будто зверь,
По нем ползет всё выше, выше.
Внизу скрипит входная дверь.
Егоровна дрожит на крыше.
Но нет, повсюду тишина.
И крикнула в трубу она:
– Зачем жену оставил?
Вернись к супруге, Павел!
Ползет, споткнулась о карниз,
Не удержалась и с размаха
На камни полетела вниз,
Крича от боли и от страха.
Она сломала три ребра.
Ах, не дожить ей до утра
И не увидеть мужа!
Всё злей и злее стужа.
Чу… Скрипнул снег. Еще. Шаги:
Шаги всё ближе и слышнее.
Кричит кухарка: — Помоги!
Сюда, скорей. Я коченею. —
Над ней склонился кто-то вдруг,
Она глядит: пред ней супруг.
— Ой! — и душа из тела
Навеки улетела.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: