— Если вам это кажется интересным. Но предупреждаю, что кладов вы там уже не найдете.

— Мне это, безусловно, интересно. Это же часть истории моей страны. И если это так важно для тебя, Белль, то мне тоже стоит в этом разбираться. Общие занятия сближают людей лучше, чем годы совместной жизни...

Изабелл зачарованно смотрела в его зеленые глаза.

— А потом, пока не прибудет другая исследовательская экспедиция, мне бы не хотелось, чтобы моя жена ныряла в одиночестве, — пояснил принц и этим признанием разрушил все волшебство.

— Но я никогда и не ныряю одна, — возразила Изабелл, а потом добавила: — Я надеюсь, вы не намерены запретить заниматься мне моей работой!..

— Ты — морской археолог. И насколько я мог понять, одержима своей профессией. Как я могу тебе помешать?

— Значит, мне будет позволено вернуться к своей работе? Вы не будете препятствовать мне на том основании, что я ваша жена? Так? — кротким голосом выясняла Изабелл. — А то уж я было подумала, что...

— В Средние века я бы именно так и сделал, — рассмеялся принц. — Теперь же не могу при всем желании. Хотя мне бы польстило, что мои жены коротают время в гареме, не знают мужчин кроме меня и все их чаяния сводятся лишь к тому, чтобы ублажить своего повелителя и подарить ему как можно больше детишек. Мечта, а не жизнь! Ты так не считаешь, Белль?

— С точки зрения жены, ваша мечта больше напоминает кошмар, — разуверила его Изабелл.

— И все же, как это ни прискорбно, о прежней жизни придется забыть, Белль. Теперь у тебя появится множество других важных обязанностей.

— Вы что, насмехаетесь надо мной? — возмущенно воскликнула Изабелл. — А ведь я почти поверила вам... Нет, я так и думала, что вы заставите меня от всего отказаться. Но это же позор! Когда моя мама выходила замуж, она была высоко квалифицированным педиатром. Семья и дети не помешали ей сделать блестящую карьеру.

— Ты меня не поняла, Белль. Я не запрещаю тебе заниматься любимым делом. Я лишь пытаюсь объяснить, что многое изменится. Ты не сможешь столько же времени, как прежде, отдавать своей работе. Тебе придется выполнять ответственные официальные обязанности. Я уверен, ты научишься это совмещать.

— Вы действительно считаете, что это возможно, Ваше Высочество?

— А почему нет?

— Простите, что я вспылила и нагрубила вам, принц. Я очень вам благодарна. Моя работа много для меня значит.

— Для меня же важно, чтобы ты не чувствовала себя обделенной.

На другое утро Изабелл проснулась в первые минуты рассвета, когда жемчужно-сизые небеса еле подернулись розовым и еще хранили покой ускользающей ночи.

Она огляделась. Принца в постели не было. Такое случилось впервые за их недолгую супружескую жизнь.

Изабелл не ожидала, что его отсутствие может так ее расстроить. Не найдя супруга рядом, она почувствовала себя оставленной. Все ночи они встречали в обнимку, усыпляя друг друга ласковым шепотом. Она привыкла, что он целыми днями рядом.

Изабелл присела на пустой постели. Это ложе слишком велико для одного человека! Рафик рассказывал, что это очень старая кровать, которая пережила несколько поколений супругов.

Она слушала его рассказы, наблюдала за ним сквозь опущенные ресницы и незаметно засыпала. Когда Белл просыпалась, ночь казалась ей одним мигом забытья, потому что Рафик все так же лежал рядом, в ожидании, что она вот-вот откроет свои глаза, и не сводил с нее взгляда. А если он спал, ей стоило лишь пристально всмотреться в его спящее лицо — он просыпался, всегда легко, бодро поднимался с постели и шел в душ, а она оставалась под покрывалами, нежилась и вспоминала свои разноцветные сны.

Ничто не омрачало их уединения, кроме одного. Изабелл не покидало чувство, что их брак будет коротким, что она не должна привязываться к Рафику, как бы ей этого ни хотелось.

И теперь, проснувшись в одиночестве, она вновь задумалась над тем, что это все выдумка и ей лишь причудилось, что между нею и Рафиком может возникнуть истинная любовь. Тем более странно было осознавать, зачем она дала тогда согласие на этот брак. Ведь этот мужчина, несмотря на все свое благородство, никогда не сможет ответить ей на те чувства, какие она стала испытывать к нему.

И Изабелл начало казаться: принц и сам не раз уже пожалел, что обстоятельства вынудили его взять в жены не прирожденную принцессу, обладательницу необыкновенных качеств, множества полезных при дворе способностей и неописуемой красоты, а ее — простую девчонку из Австралии.

— Ты рано проснулась, Белль, — сказал принц, входя в спальню.

Он был уже одет и, по всей видимости, давно на ногах.

— А где вы были?

— Неужели скучала?

Принц сел на край постели, взял руку Изабелл и поднес к своим губам. Она не сводила с него очарованного взгляда. Рафик целовал ее руку так, словно это было его излюбленное занятие. Нежно, пальчик за пальчиком, затем ладошку, тонкое запястье, каждую выступающую косточку...

Изабелл показалось, что он что-то задумал и теперь играет с ней.

— Мне просто интересно, что могло заставить вас подняться в столь ранний час?

— Один пустячок, — сказал принц, нехотя оторвавшись от своего приятного занятия.

— Какой пустячок? — допытывалась заинтригованная Изабелл.

— Да так, видеоконференция, — отмахнулся он.

Принц оглядел фигуру Белл, сокрытую под тонким слоем шелковой простыни, и сообщил:

— А еще я совершал некоторые приготовления. Я раздобыл для тебя длинную свободную тунику и головной убор. Это самый лучший наряд для путешествия по пустыне.

— Мы отправляемся в пустыню?

— Совершенно верно. Приглашаю тебя на пикник.

Двумя часами позже они, восседающие на паре чистопородных арабских скакунов из конюшни принца, скакали по бескрайним пескам.

Изабелл обуздала торопливый бег своей лошади, когда заметила в стороне в овражке настоящее чудо на сверкающем золотом фоне песка.

Ее внимание привлек маленький Эдемский сад. Здесь, среди безводных барханов, несколько гигантских пальм нависали над изящными деревцами, даря им тенистую прохладу в краю безжалостного зноя. До Белл донесся звук птичьего говора. Она направила своего скакуна к притягательному островку.

— Тебе нравится в этом оазисе? — спросил, нагнав ее, принц.

— Сказочное место! — воскликнула Изабелл.

Эти незабываемые минуты в пустыне в компании Рафика подарили девушке массу новых впечатлений. Он рассказывал ей о животных, следы которых можно было видеть на песчаном холсте, что расстелила здесь природа, о ветрах, слагающих эти непревзойденные песочные скульптуры. Они вместе насладились царственным парением сокола, грациозная тень которого бороздила песчаные барханы.

Особенно ей нравилось наблюдать за принцем, скачущим верхом. Он имел осанку прирожденного наездника. В своем наряде, несущийся во весь опор, Рафик напоминал ей дерзкого бедуина. На яхте же он был для нее заправским моряком. Везде он смотрелся завораживающе...

Принц спешился и подал ей руку.

— Давай я помогу тебе.

Она склонилась с лошади и положила свои руки ему на плечи. Он смотрел в ее глаза. Белл застыла. Ей показалось, что она не способна больше молчать о своей влюбленности. Ей показалось, что сердце выскакивает из груди, что восторг глаз выдал ее с головой, что все в ней кричит о чувствах. И как, должно быть, он забавляется, видя это?

— Белль, что с тобой?

Она замутненным взглядом продолжала смотреть на него с высоты своего скакуна.

— Спускайся! Я тебя крепко держу. Я приготовил сюрприз для своей жены.

Она спешилась. Рафик взял обеих лошадей за поводья и повел их вниз по уклону. Изабелл медленно шла сзади. Она подняла глаза к небу. Оно было безоблачно, из чистейшей лазури.

Они наконец достигли оазиса. В глубине Изабелл увидела два звонких источника, что давали силу этому буйному цветению.

Принц обнял жену за талию. Он стоял напротив нее, склонив голову к ее лицу.