Наконец, вы согласитесь, что невозможно, чтобы полиция вмешалась в это дело…

— Где находятся эти замечательные изделия из слоновой кости?

На этот раз улыбка господина Мотта была не столь мимолетной, потому что он понял — теперь его задача упростилась.

— В моем кабинете… Я имею в виду мой личный кабинет на втором этаже, а не в конторе, которая находится на первом этаже. Я вам расскажу на месте, какие меры принял, какие устроил ловушки…

— И они ничего не дали?

— Они не помешали тому, чтобы все эти кражи совершались, причем все чаще и чаще.

— Эти предметы легко продать?

— Скорее всего, невозможно. После первых же краж я предупредил всех торговцев, которые могли бы купить подобные вещицы, и написал некоторым известным мне коллекционерам в Париже и в Лондоне… Я позволю себе вам напомнить, что свадьба должна состояться через месяц, точнее, через двадцать девять дней, и мое отчаяние возрастает по мере приближения этой даты…

— Вы рассказали своим близким о кражах?

— Только о первой, так как подумал, что украденный предмет случайно переложили в другое место. А потом уже ничего не говорил…

— Эти, как вы говорите, предметы, они большого размера?

— Там есть вещи разного размера, но я особенно интересуюсь миниатюрными… Некоторые китайские вещицы из слоновой кости не больше грецкого ореха, однако представляют собой многофигурные композиции, и все тончайшей работы…

— Еще один вопрос: выбирает ли ваш вор наиболее ценные произведения?

— Да.

— Их легко узнать?

— Напротив, бывает очень трудно установить, является та или иная вещица из слоновой кости очень ценной или это заурядная вещь. Теперь мне осталось вам сказать…

«Сейчас заговорит об оплате!» — подумал Мегрэ.

Но нет! Нотариус из Шатонефа продолжал развивать свою мысль.

— …как, по-моему, вам следует за это браться. По всей видимости, необходимо, чтобы вы пожили в доме некоторое более или менее продолжительное время.

Кроме того, надо, чтобы вы не возбудили подозрений, и поэтому я не смогу вас представить как знаменитого комиссара Мегрэ.

Мегрэ нечасто приходилось подшучивать над людьми, однако он не смог побороть желания совершить мальчишескую выходку. Без сомнения, его вдохновила на это чрезмерная серьезность господина Мотта. Он не менее серьезно пробормотал:

— Я мог бы надеть фальшивую бороду?..

Однако его собеседник не дал себя смутить и сделал вид, что не расслышал.

— Поэтому я представлю вас как товарища по полку, приехавшего из достаточно далекого города и у которого несколько свободных дней. Какой город вам особенно хорошо знаком?

— Как вам Бержерак? — предложил Мегрэ.

— Отлично! Вы мой друг из Бержерака… господин как вас?

— Легро?

Самое любопытное, что Мегрэ не принимал все это всерьез. Он серьезно отвечал, но где-то в глубине души издевался над этим планом.

— Вы водите автомобиль?

— Нет!

— Жаль.

— Почему? Надо, чтобы господин Легро имел автомобиль?

— Это необходимо! Вы сейчас поймете почему. Я вожу машину. Все мои девочки водят, даже младшая, у которой еще нет водительских прав. Мой первый клерк иногда пользуется моей машиной, так же как и Жерар…

— И я должен следовать за ним… — проворчал Мегрэ, у которого от наблюдения за муравьиным парадом заболели глаза.

— Ничего, мы все устроим. Поскольку вы не водите машину, у вас будет шофер. Мой товарищ Легро вполне может иметь шофера. А в самом деле, какая у него будет профессия?

— Мне все равно…

— Профессия, о которой вы смогли бы убедительно говорить…

— Оптовый торговец лесом? Я всегда мечтал торговать лесом из-за запаха свежераспиленных досок…

— Идет!.. Итак, я отвезу вас в Орлеан… Мы с вами там наймем машину с шофером. Вы приедете через полчаса после меня и…

Только теперь Мегрэ спросил себя, а не спит ли он.

И стал с изумлением рассматривать этого человечка, как будто лишь сейчас его увидел, — не прошло и нескольких минут, а нотариус уже распоряжался им с невероятным спокойствием. Потом его заинтересовало, слышала ли их разговор его жена, которая спустилась в кухню.

Чтобы выиграть время, он опорожнил свой стакан с вином и выбил трубку о каблук.

— Но… — начал Мегрэ.

Наконец он понял, что чувствовал себя как околдованный и уже слишком поздно разрушать это ловко построенное хладнокровным нотариусом из Шатонефа здание.

— Я полагаю, — говорил тем временем нотариус, — что вам не долго одеться? И надо взять с собой чемодан с несколькими необходимыми вам вещами…

Мегрэ посмотрел ему в глаза, и тот выдержал взгляд.

Это был решающий момент. Конечно, Мегрэ мог бы отрезать: «Оставьте меня в покое…», а вовсе не отправиться переодеваться, как ему было предложено.

— Но…

— Подумайте о том, что Арманда выходит замуж через двадцать девять дней!

Ну и что? Разве он знает ее, эту Арманду, влюбленную в своего Жерара? И разве он коллекционировал малюсенькие фигурки из слоновой кости?

Он у себя, в своем саду, в своих сабо, соломенной шляпе, а линия тени тихонечко продвигалась по земле, все приближаясь к стене дома, чтобы к полудню вовсе исчезнуть.

— Я знаю гараж, где нам дадут шофера, которому можно доверять…

Господин Мотт ничего не подозревал! Он сидел на скамейке и изучал кончики своих хорошо начищенных туфель. Еще немножко, он бы сказал своему новоявленному приятелю: «Чего же вы ждете?»

Но случилось так, что Мегрэ поднялся, вошел в кухню. С первого взгляда он понял, что его жена слушала их разговор, ибо она покачала головой.

«Ты не поедешь!» — означал ее жест.

И он без причины, по крайней мере, без причины, которую мог бы назвать, тоже покачал головой, но не из стороны в сторону, а сверху вниз и снизу вверх.

«Я поеду!» — говорил его жест.

А затем Мегрэ произнес вслух:

— Поднимись со мной, нужно собрать мне чемодан…

На лестнице она заворчала:

— Я тебе приготовила фрикандо…

Но в комнате она была вынуждена замолчать из опасения, что господин Мотт может их услышать через открытое окно. Мегрэ высунулся, чтобы его рассмотреть.

Этот странный мужчина, так хорошо владеющий собой, с размеренной речью, изощренно вежливый, произвел на него впечатление.

— Эмильенна, Арманда и Клотильда… — ворчал он.

— Ты поэтому туда едешь?

Она его ревновала куда меньше, чем иногда демонстрировала, чтобы доставить ему удовольствие. И доказательством того, что это замечание нравилось Мегрэ, была его улыбка и пожатие плеч.

Однако, когда он посмотрел в зеркало, состроил недовольную гримасу при мысли о том, что стал господин Легро! Господин Легро из Бержерака! Господин Легро, торговец лесом!

Он попытался представить себе столовую, где вскоре ему предстоит завтракать вместе с незнакомыми ему людьми, которые будут рассматривать его с любопытством.

Вскоре он был готов, спустился вниз и нашел Мотта на том же месте, где оставил.

— Я полагаю, нам необязательно переходить на «ты»? — проворчал он, будто пытаясь отомстить за свою покорность.

— Нет. Столько времени прошло…

— Где мы проходили нашу воинскую службу?

— Я проходил свою в Оранже, в полку спаги…

Это было невероятно, но факт: этот маленький холодный господин носил огненно-красную униформу спаги и скакал по улицам Оранжа на арабской лошади!

— Пусть будет спаги, — сказал Мегрэ. — В конце концов ничто не мешает мне считать, что я тоже был спаги… Если только не заставят взобраться на лошадь…

Впрочем, эта шутка, кроме автоматической улыбки, не вызвала у нотариуса из Шатонефа никакой другой реакции, он просто вежливо ожидал, когда они смогут уйти.

Госпожа Мегрэ принесла чемодан, который Мегрэ брал с собой во время частых полицейских командировок. У него возникло желание обратиться к этому неодушевленному предмету со словами: «Ну, мой старик, нас заставляют заняться странным ремеслом… Теперь ты принадлежишь господину Легро и…»