Иеро было тридцать шесть лет и он до сих пор не был женат, хотя большинство людей его возраста уже были главами больших семей. Однако, он не хотел становиться аббатом или иным членом иерархии, и в конечном счете просто администратором. Когда его поддразнивали по этому поводу, он чаще всего делал неподвижное лицо и замечал, что ни одна женщина, или женщины не могут заинтересовать его настолько, чтобы он смог вытерпеть эту церемонию. Однако, обета безбрачия он не давал. Целибат для священников остался в далеком прошлом. Считалось, что священники должны быть неотъемлемой частью мира, должны сражаться, работать, участвовать во всех мирских делах, А нет ничего более мирского, чем секс. Аббатства не были даже уверены, существует ли где-то до сих пор, где-то далеко, далеко за восточным океаном Рим – древняя легендарная резиденция их религии. Но даже если он и существует, их давнее традиционное подчинение своему понтифику исчезло навсегда, исчезло вместе с умением поддерживать связь на дальних расстояниях и многими другими вещами.

Ярко светило полуденное солнце. Громко пели многочисленные птицы. Небо было безоблачным, но в августе уже не было жарко. Лорс трусил лишь с такой скоростью, чтобы Иеро его не подгонял и ничуть не быстрее. Клац любил своего хозяина и знал точно, когда тот потеряет терпение и начнет подгонять его. Большие уши лорса стригли воздух в непрестанных поисках новостей, отмечая каждое движение даже самых необычных животных на расстоянии не меньше, чем в четверти мили. Но пыльная дорога перед скакуном и всадником была пустынна, испещрена свежим навозом и истоптана стадом буйверов, чей топот был еще слышен вдалеке.

Дорога шла по девственному лесу. Большая часть Кандского континента была не населена и полностью не изучена. Поселения имели тенденцию располагаться поблизости от больших Аббатств, поскольку отважные, ищущие приключений люди имели обычай исчезать. Незапланированные пионерские поселения, обязанные своим существованием неизбывной тяге к свежим землям имели обычай таинственным образом прекращать связь с другими поселениями. А потом в один прекрасный день какой-нибудь охотник, а может быть, и священник, посланный из ближайшего Аббатства, находил лишь покрытые плесенью полусгнившие дома и заросшие поля вокруг них, Время от времени в народе болтали, что Аббатства не поддерживают колонистов и стараются мешать основанию новых лесных поселков, но никто и подумать не мог, что священники каким-то образом ответственны за исчезновение людей. Совет Аббатства неоднократно выступал против безрассудных пионерских поселений в неизвестных районах. Однако, за исключением некоторых весьма специальных областей знаний, которые изучали священники, секретов у Аббатств было немного и они никогда не вмешивались в повседневные дела мирян. Они старались отстраивать новые Аббатства как можно скорее, создавая таким образом новые анклавы цивилизации, вокруг которых могут группироваться новые поселения, но как бы много народу в мире не было, лишь немногие могут стать добрыми священниками или солдатами. Дела шли медленно,

Мнемоническая тренировка помогла Иеро по пути автоматически раскладывать все увиденное по полочкам на случай, если в будущем что-то понадобиться. Гигантские стройные сосны, огромные белоствольные осины, оливковые кроны пальметто, между деревьев промелькнул гигантский тетерев – все пригодится для картотеки Аббатства. Священники в самом начале обучения усваивали, что точные знания – единственное настоящее оружие против дикого и изменчивого мира.

Лорс и его всадник находились уже в восьми днях пути от самого восточного Аббатства Республики Метц и та дорога, что они избрали, уводила далеко к югу от главной юго-восточной торговой артерии, соединяющей Метц с далеким Государством Отца, и была практически неизученной. Иеро выбрал направление путешествия после тщательных размышлений из-за того, что он сам направлялся на юго-запад, и от того, что на нем он сможет собрать новые данные для исследовательских центров Аббатств.

Мысли его вновь и вновь возвращались к его миссии. Он был одним из шести добровольцев, отобранных Аббатством. Никаких иллюзий по поводу грозивших ему в этом деле опасностей он не имел. Мир был полон диких зверей и еще более диких людей, живущих вне всяких законов и заключивших союз с тьмой и лемутами. Да и сами лемуты разве не в счет? Два раза в жизни ему приходилось сражаться против лемутов, и последний раз два года назад. Стая штук в пятьдесят ужасных обезьяноподобных существ, до тех пор неизвестных, оседлав огромных пятнистых собакоподобных животных, напала на караван, идущий по великому западному пути, а он в то время командовал охраной. Несмотря на всю их настороженность и предусмотрительность, несмотря на сотню тренированных монастырских служек, на вооруженных торговцев, каждый из которых был добрым бойцом, нападение это было отбито лишь с большим трудом А в результате – двадцать погибших и несколько пропавших повозок с добром. И ни одного пленного – живого или мертвого. Если какой-либо лемут погибал, одно из этих огромных собакоподобных животных подхватывало его и утаскивало прочь.

Иеро несколько лет изучал все сведения, касающиеся лемутов, и знал об их различных типах так много, как ни один другой, не достигший ранга аббата. Он знал достаточно, чтобы понять, сколь многого он еще не знает, что в огромном мире существует многое такое, о чем он совершенно не осведомлен.

Мысль о предвидении заставила Иеро натянуть поводья и остановить лорса. Использовать силы своего разума с помощью или без помощи лориногена будет весьма опасно. Нечисть тоже обладает огромными ментальными силами и кто-то из них может насторожиться, уловив мысли человека, и потянуться к источнику. Нетрудно себе представить, что произойдет, когда стая, подобная той, что напала на караван, набросится на одинокого человека.

И все же здесь должна быть какая-то опасность и предвидение частенько помогает избежать опасности, если не пользоваться предвидением чрезмерно. «Самые лучшие наши советчики – это разум, знания и чувства», – учили отцы настоятели. – Мысленное прощупывание и предвидение их не заменит. Часто пользоваться ими очень опасно». Это-то достаточно ясно. Но Иеро Дестин был не беспомощным юнцом, а опытным офицером-священником и действовал не раздумывая, почти рефлекторно.

Он заставил лорса сойти с дороги, как и в тот раз, когда услышал топот стада буйверов почти на грани слышимости.

«Они мигрируют слишком быстро», – подумал он, мельком удивившись, отчего бы это.

На маленькой залитой солнцем полянке в сотне ярдов от дороги он спешился и приказал Клацу нести охрану. Большой лорс знал свое дело так же хорошо, как и человек. Он вскинул неуклюжую голову и качнул пока еще мягкими рогами. Из левой седельной сумки Иеро достал свой дорожный ларец, снял крышку, вытащил фигурки, кристалл и орарь. Накинув орарь через плечо, он уселся, скрестив ноги, на сосновые иглы и уставился в кристалл. В то же время он положил левую руку на крышку ларца, легонько касаясь кучки фигурок, а правой перекрестился.

– Во имя Отца, его казненного Сына и Духа, – произнес он нараспев, – я, служитель божий, хочу увидеть, что ждет меня впереди на дороге. Я, скромный служитель людей, прошу о помощи в моем путешествии. Я, земное создание, прошу предзнаменования.

Внимательно вглядываясь в кристалл, он сосредоточил свои мысли на дороге и особенно на ее юго-восточной части, куда он и направлялся.

На какое-то мгновение прозрачный кристалл затуманился, будто наполнившись парящими призраками дымки. Через несколько тысяч лет после того, как западные антропологи отказывались верить своим глазам, наблюдая за тем, как австралийские аборигены переговариваются через сотни миль, вглядываясь каждый в свою лужицу воды, человек семьдесят пятого века от Рождества Христова готовился увидеть, что ждет его в пути.

Иеро не спускал с кристалла глаз, туман в кристалле рассеялся и священник почувствовал, что он будто стал частью камня, Он отбросил это знакомое ощущение в сторону и обнаружил, что смотрит на стадо буйверов и дорогу сверху, с высоты нескольких сотен футов. Он пользуется глазами птицы. «Почти наверняка, сокола», – подумал Иеро независимой частью своего сознания. Под ним проносилась земля, и он накрепко запомнил все, что видел. Здесь – озеро, там, на юге – река разливается в большое болото, через которое дорога, похоже, идет по сваям. Об этом в его инструктаже не упоминалось, надо присмотреться получше. Птица и не подозревала, что ее используют. Иеро ни в каком смысле не управлял ею. Дело тут было совсем в ином, задача его гораздо более трудная и даже не всегда выполнимая. Его сосредоточенность на своем маршруте позволяла сознанию какого-то существа, которое видело этот маршрут наиболее ясно, каким-то образом притянуть его сознание, как магнит притягивает иголку. Если бы в небе не было птицы, его глазами послужила бы белка, сидящая на высоком дереве, или даже буйвер в первом ряду стада, если бы ничего более подходящего не подвернулось. Лучше всего, конечно, соколы и орлы, в небе их всегда достаточно, так что обычно с большей вероятностью можно воспользоваться одним из них, Их глаза не вполне соответствовали человеческим, но, по крайней мере, зрение их бинокулярное. Приспособиться к ним было легко человеку с таким опытом, как у Иеро, который в случае необходимости смог бы воспользоваться и широко расставленными глазами оленя, который каждым глазом видел свою картинку.