В жизни было иначе. За эстрадными дельцами из гостиницы «Центральная» бегали директора областных филармоний.

Все объяснялось просто. В областях не было ни сил, ни средств, чтобы пригласить на гастроли знаменитых артистов. Местные уже давно надоели публике и не делали сборов. Счета филармоний периодически арестовывались. Денег на зарплату не было. Даже местным эстрадникам платить было нечем. И это случалось не в одной, отдельно взятой области, а повсеместно. На всей огромной территории СССР, от Бреста до Курил. И вот тогда на помощь директорам приходили ушлые ребята, живущие в «Центральной». Это были корифеи чеса: Марк Бендерский, Эдуард Смольный, Анатолий Игнатьев, Давид Барац…

Директора филармоний сразу же вливались в их компанию. Утром – буфет на втором этаже. Обед в ресторане «Арагви». Ужин в «Астории». В перерывах между кабаками официанты из «Астории» приносили им в номера выпивку и закуску.

Ночами расписывалась пулька. Играли по-крупному. Проигрыши и выигрыши достигали нескольких тысяч рублей, а иногда и больше. Причем игры не прекращались даже в ресторанах, там они заряжали в «железку».

Что и говорить, азартные были деляги из эстрады. Они не только резались в карты, но и работали так же азартно. Марк Бендерский спрашивал директора, сколько ему надо, чтобы его филармония прожила нормально хотя бы год. Директор писал сумму. Бендерский задумывался и излагал:

– Залов больших у вас нет. Значит, будем работать перебежками из зала в зал. А по району я пущу программу «Здравствуй, кино!». Брошу лучшие силы: Ваню Переверзева, Володю Дружникова, Женю Моргунова, конечно, и актрис.

И так по районным и сельским клубам ехала программа «Здравствуй, кино!».

А в областном центре работали артисты, которые и по сей день поют с экранов телевизоров и во всяких престижных концертах. Зачем им это было нужно, при их популярности и зрительской любви? Да очень просто. Звезда эстрады получала за концерт не больше трех ставок – сорок пять рублей. Плюс, если было звание, двадцать процентов за мастерство. А деньги были очень нужны. Купить машину, вступить в жилищный кооператив, одеться, с друзьями в ресторане ВТО на улице Горького посидеть. Да много для чего нужны человеку деньги!

Но власть строго следила, чтобы за официальные концерты платили положенные деньги, более того, лимитировала количество выступлений. Поэтому ребята из гостиницы «Центральная» были благодетелями многих сегодняшних немолодых звезд.

«Меценаты» говорили:

– Девять концертов, по три в день. Плачу за каждый тысячу.

Некоторым платили и больше. Любой спросит: «А откуда дровишки?» С публики, вестимо.

У ребят из «Центральной» было много способов раздобыть деньги. Главный – билеты. На свои деньги Бендерский и иже с ним заказывали в типографии билетные книжки. Потом на них ставили штамп той самой организации, от которой работали мастера чеса. Билеты распродавались всегда. Магические слова на афише – московские артисты – делали свое дело, и люди штурмовали билетные кассы клубов. Далее. Если в клубе было триста мест, в отчете администратор указывал, что на концерте присутствовало всего семьдесят человек. Остальные двести тридцать билетов актировались как непроданные и сжигались в присутствии членов комиссии, в которую входили билетеры и руководитель клуба, получившие свою небольшую долю.

Деньги, естественно, шли в карман устроителю зрелища. И если учесть, что по сотням сельских и районных клубов в области работали летучие бригады, в главном городе пели и плясали признанные звезды, а в залах был аншлаг, то можно представить, сколько зарабатывали деловые люди. Но они честно отдавали актерам заработанное, отстегивали долю руководителю филармонии и кое-что оставляли себе.

Не будем считать чужие деньги, но один из эстрадных деловых как-то прямо сказал мне, что в Одессе за три дня он заработал 350 тысяч рублей – огромные деньги в те времена.

Формирование летучих эстрадных отрядов было делом достаточно сложным. Следовало учитывать зрительскую специфику, дислокацию площадок, погоду. Деловые ребята работали, как армейский штаб во время крупных учений.

Чего хочет зритель? Это был крайне важный вопрос. Только знание специфики восприятия эстрадных программ давало возможность получить искомые деньги.

Конечно, это не относилось к большим городам с огромными залами и стадионами, куда приезжали именитые артисты. В договорах, которые областные филармонии заключали с бойцами за крутые деньги, в обязательном порядке был записан пункт об организации выступлений в колхозах, на стройках, а летом даже в поле в обеденный перерыв.

Возьмем для примера великого практика чеса Марка Бендерского. Он точно знал, что на ударную комсомольскую стройку надо везти артистов кино с роликами из фильмов. Желательно поющих артистов, таких, например, как Юра Пузырев.

Молодежь любила кино и штурмом брала двери клубов.

А вот в райцентры и колхозы формировались бригады, в которых половина артистов была из цирков – фокусники, акробаты, жонглеры.

Я приехал в зерносовхоз «Ленинский» в Петропавловской области целинного края, чтобы написать о замечательном парне, механизаторе Жоре Кушнаревском.

Мы сидели у него дома и разговаривали. Прибежала его жена Тамара. Она была очень расстроена.

– Артисты московские приехали, а билеты все проданы.

– Московские? – обрадовался я. – Пошли, нас пропустят.

У совхозного клуба толпился народ. Люди приехали на санных поездах из отдаленных отделений.

Я, пользуясь правом представителя столичной печати, прошел к администратору, достал удостоверение.

– Очень рады, очень рады, – засуетился толстенький человек в дорогом финском пиджаке, – я посажу вас с друзьями в первый ряд.

Мы уселись. Поднялся занавес, и на сцену вышел ведущий, мой добрый знакомый по Москве артист МХАТа Виталий Беляков. Он совсем немного пошутил, чем вызвал смех в зале, потом объявил первый номер.

Концерт пошел по накатанной колее. Певица с не очень сильным голоском спела три лирические песни, потом были фокусник, акробаты, жонглеры, в заключение первого отделения концерта Виталий очень неплохо прочел «Незнакомку» Блока, зал жидко похлопал.

– А теперь на сцене цыганский ансамбль под руководством Валентина Козабеева.

Зал взорвался аплодисментами. На сцену выскочили цыгане.

Каждый их номер встречался бурным одобрением зрителей. Для неизбалованных вниманием деятелей культуры такой концерт был настоящим праздником.

После этого действа мы с Виталием пошли к герою моего очерка поужинать. За столом Беляков сказал мне:

– Понимаем, халтура, но что делать? Мне за концерт платят сотню, десять концертов – тысяча. Ты же знаешь наши актерские заработки. А артист МХАТа на афише придает этому балагану некую солидность.

Я собрал материал и уехал в Петропавловск. Днем зашел в ресторан рядом с гостиницей пообедать и увидел суетливого администратора, сидящего рядом с вальяжным, очень знакомым человеком. Только не мог вспомнить, где я его видел.

Администратор что-то говорил ему, показывая на мой столик. Вальяжный господин встал и подошел ко мне.

– А мы знакомы, – сказал он.

И тут я увидел на его руке массивный перстень с черным камнем, на котором буквой «М» сверкали бриллианты.

– Конечно, – ответил я, – нас знакомил Никита.

Марк Бендерский, а это был именно он, сел за мой столик и поведал, как тяжело нести культуру в массы и как хорошо помогать несчастным артистам, получающим грошовую зарплату.

Мы выпили коньяку, и я объяснил ему, что приехал в этот достопримечательный город не для того, чтобы писать разгромные рецензии на его коллектив, а по другой, более интересной для меня надобности.

Мы расстались практически друзьями. Только значительно позже от ребят из БХСС я узнал, что вальяжный администратор уже дважды топтал зону и третья ходка висит у него на ушах.