Они увидели, что изнутри корабль еще более удивителен, чем снаружи. Он оказался достаточно просторным и разделенным на несколько больших отсеков, два из которых, в центре, были обставлены низкими диванами, обитыми мягкой, блестящей, пушистой тканью серовато-опалового цвета. Другие отсеки, в том числе аванкамера у входа, были заняты оборудованием, движущая сила и принципы работы которого были в равной степени неясными Аля самых квалифицированных исследователей.

При изготовлении этого оборудования использовались редкие металлы и необычные сплавы, и некоторые из них трудно было классифицировать. Около входа имелось подобие треногого стола с панелью управления, странные ряды кнопок и выключателей были не менее таинственны, чем тайнопись на какой-нибудь криптограмме. Корабль, очевидно, оказался необитаемым, и не было никаких следов земной либо внеземной жизни.

Бродя по отсекам корабля и дивясь сложным техническим загадкам, окружавшим их, члены делегации и не догадывались, что главный люк закрылся так же спокойно и бесшумно, как и открывался. Они не слышали и предупреждающих криков тех пяти коллег, которые остались снаружи.

Первым знаком чего-то неблагоприятного были внезапный крен и подъем корабля. Пораженные, они посмотрели на прозрачные люки и увидели бесконечные ряды трибун, окаймлявших гигантский стадион. Космический корабль с невидимой системой управления быстро поднимался в воздух по спирали. Он уносил в какой-то неизвестный мир целую делегацию отважных ученых, попавших на борт вместе с мэром города Беркли, шефом полиции и тремя имеющими особое задание репортерами, надеявшимися заполучить сверхсенсационную новость для своих уважаемых журналов.

Ситуация была беспрецедентной и более чем удивительной; люди по-разному на нее реагировали, но во всех случаях присутствовали испуг и изумление. Одни были слишком ошеломлены и сбиты с толку, чтобы осознать возможные последствия; другие пришли в ужас и возмущение. "Это же насилие!" - громко закричал Стилтон после того, как немного пришел в себя от неожиданности. Такие же восклицания исходили и от других ученых с похожим темпераментом: все они сознавали, что в этой ситуации необходимо что-то сделать и что кто-то (к сожалению, они не могли определить, кто именно) должен был быть наказан за такую недопустимую дерзость.

Гейларда, разделявшего общее волнение, охватил энтузиазм удивительного космического путешествия, предчувствие межпланетного приключения. Он ощущал мистическую уверенность в том, что он и другие отправились в путешествие к миру, где человек ранее не был. Он полагал, что именно с такой целью необычный корабль опустился, на землю, и люк открылся, чтобы приглашенные вошли в него. Какая-то скрытая далекая сила управляла каждым движением корабля и вела его к определенному месту назначения. Нечеткие образы безграничного космоса, его величия, неизведанности заполнили воображение Гейларда, и яркие картины внеземной жизни уже сияли перед ним.

Каким-то непостижимым образом он понимал, что его страстное желание проникнуть в тайны мироздания будет вскоре удовлетворено; и что он (если не его спутники) с самого начала был похищен и пленен в взлетевшем космическом летательном аппарате.

Шумно и многословно обсуждая свое положение, собравшиеся ученые поспешили к иллюминаторам, чтобы взглянуть на тот мир, который они покинули. В один момент они поднялись выше облаков. Весь район залива Сан-Франциско, как и побережье Тихого океана, простирался под ними, словно огромная рельефная карта; они уже видели кривизну горизонта, который, казалось, покачивался и отступал по мере того, как они поднимались. Перспектива полета вызывала у ученых благоговение; но нарастающее ускорение, обеспечивающее скорость более высокую, чем у воздушных кораблей, огибавших земной шар в пределах стратосферы, вскоре заставило ученых сесть на удобные диваны. Разговоры утихли, вскоре все начали испытывать перегрузку - почти невыносимое сжатие, как в металлических тисках.

Однако когда они улеглись на мягкие диваны, то ощутили необъяснимое облегчение. Казалось, от этих диванов исходила какая-то энергия, облегчавшая стресс от возрастающей гравитации, связанной с ускорением, и дающая возможность переносить ужасающую скорость, с которой космический корабль покидал слои земной атмосферы. Наступило время, когда они смогли встать и ходить по кораблю. Их ощущения в целом были почти нормальными; хотя в отличие от начального этапа полета, теперь возникла странная легкость, которая вынуждала их делать шаги короче, чтобы не наталкиваться на стены и оборудование. Вес людей стал меньше, чем на Земле, но его потеря не вызывала дискомфорта или недомогания и сопровождалась приятным возбуждением.

Они сознавали, что вдыхают разреженный бодрящий воздух, почти не отличающийся от того, что на горных вершинах, но с одним-двумя незнакомыми элементами и привкусом азота. Такой воздух усиливал веселость, немного учащал и дыхание, и пульс.

"Проклятье! - выкрикнул возмущенный Стилтон, как только обнаружил, что и движение корабля, и состав воздуха регулировались по системе дистанционного управления. - Это противозаконно, это - нарушение приличий и порядка! Правительству США немедленно следует что-то предпринять!"

"Боюсь, - заметил Гейлард, - что мы вне юриспруденции США и всех других правительств Земли. Ни один реактивный самолет не смог бы достичь воздушного пространства, которое мы проходим; спустя минуту мы достигнем межзвездного пространства. Предположительно, этот корабль возвращается туда, откуда прибыл, и мы летим в нем".

"Абсурд! Бессмыслица! Насилие! - голос Стилтона был подобен рычанию и слегка приглушен за счет воздушной среды. - Я всегда придерживался мнения, что космическое путешествие абсолютно несбыточно. Даже ученые Земли не смогли изобрести космический корабль; и нелепо допускать, что высокий интеллект, способный на такое изобретение, мог бы существовать на других планетах!"

"Как же в таком случае, - спросил Гейлард, - вы оцениваете данную ситуацию?"