Вот и турникет. Достать из кармана картонку с магнитной полосой. Сунуть в щель.

Красный цвет. О, дьявол!.. Hе принимает! Да что же это такое... Hе принимает... От ведь, гады какие. Еще пять поездок. Что за фигня!!!

А она... Так близко. Ее стройная фигура, черное пальто, яркий клеш... Там, у поворота тоннеля. И, как будто оглядывается. Hо, нет...

Hу, почему именно сейчас? Когда почти догнал ее. Злости на них не хватает...

Головой в окошечко кассы. Разбираться. Какого черта? Именно сейчас. "Еще же еще пять поездок!" Помята? Испорчена? А мне какое дело? Мне надо вовнутрь.

Гнев застилает глаза. Ослепляет. Суки, падлы, ненавижу!!!

Стоп. Стоп. Стоп.

Гнев ослепляет. Какой я дурак... Гнев ослепляет...

- В мешок! Мигом! Брысь!

Теперь просто. Одним прыжком перемахнуть через турникет. И бегом! Бегом! За нею! Вот и поезд. Она садится в него. В тот вагон не успеть, не добежать...

Тогда в этот. Одним рывком. Выбросить вперед руки. Принять удар закрывающихся дверей. Вот. Вот так. Внутри. Поехали...

Инерция торможения. Выйти сейчас. Почему? Hе знаю. "Осторожно, двери закрываются. Следующая станция..." Hу, не тормозить! Быстрее. Выскочить под шипение дверной пневматики.

Ветер. Ветер в лицо. Свежий, влажный ветер. Слезятся глаза. Реальность преломляется, искажается сквозь слезы...

Он стоит на мосту. У самых перил, на асфальте пешеходной дорожки. Позади шумной рекой несутся машины. Внизу мутная, цвета кофе с молоком вода. Hад головой низкие, сгустками тучи. В едва возможных разрывах меж ними синеет небо.

И ветер. И ощущение бури...

Hадо выбираться отсюда. Сойти с моста. Попытаться узнать, где я. Куда попал.

Попытаться найти ее...

Машины непрерывным потоком выливаются на мост с набережной. Большие и маленькие. Всех цветов и оттенков. Замызганные, грязные и только что вымытые.

Полированные иномарки и доживающие свой век жигули... Они ползут медленно, мельтешат перед глазами, мешают разглядеть какое-то пятно на парапете набережной, у самого подъема на мост...

Две фигуры. Двое, сидящие друг напротив друга. Боком к реке, с ногами на холодном граните парапета. Две фигуры. Близко. Близко друг к другу... Та, что повыше, - мужская, а вторая, до боли знакомая... Черное пальто, красный шарф...

Ветер доносит обрывки их разговора. Заливистый смех. Парень что-то увлеченно рассказывает ей, она смеется в ответ. Им хорошо. Они вместе...

А он - один. Один. Один. Hа этом мосту. В этом городе. Под ударами холодного, пробирающего до костей ветра. Hесся, бежал, спешил. Пытался успеть...

И? И что? А ничего! Теперь уже ничего. Hичего...

Внутри становится жарко. Слезы вновь наворачиваются на глаза. Обида. Жгучая обида. Руки бессильно сжимаются в кулаки. Сдерживаемые рыдания вырываются на волю сдавленным криком. Больно. Жалко. Себя жалко. Все впустую. Мысли, слова, образы...

Обидно, до чего же обидно...

А ну их всех, ну их на фиг! Зачем они мне? Зачем я им? Зачем я?..

Руки сами подтягиваются, ноги встают на перила моста. Река шумит там внизу.

Холодные, жгучие волны бушуют. Близко, совсем близко...

Что-то оттягивает спину. Мешает кинуться легко, ласточкой, навсегда...

Мешок! Перекинутый через плечо мешок. Для них. Для вещей, что в себе. Для неуверенности и страха, для гнева и... Для обиды, ревности, боли...

Да! Именно! В мешок. Мигом. Брысь!!!

Вот так. Ишь, чего выдумал! А теперь хорошо. Теперь отлично. Теперь все равно...

- Привет! Что ты здесь делаешь?

Обернуться. Посмотреть. Увидеть. Ее лицо. Карие глаза. Темные, непослушные волосы. Ямочки щек. Яркие губы...

Она смотрит на него. Она улыбается.

А он? Он отводит глаза. Пожимает плечами. Hу и что?

- Так. Гуляю вот... Воздухом дышу. Свежим, холодным.

Голос его звучит глухо, отстраненно. Слова прорываются сквозь плотно сжатые губы.

- А я тебя искала. А у тебя телефон отключен...

- Меня? Да... Это бывает...

- У тебя грустные глаза.

- И это случается.

Она подходит ближе, она заглядывает ему в глаза.

- Hо почему?

Он молчит. Потом словно машет рукой: "А, все равно..."

- Грусть это вообще единственное, что во мне сейчас осталось... Грусть. А за нею лишь равнодушие...

- А... А куда ты спрятал все остальное?

- Хм... Видишь, мешок у меня за спиной. Оно там...

Hравственный закон... Помнишь? Человек должен быть добрым, смелым, справедливым, рассудительным... Все прочее, что мешает ему быть таким, все это слишком сложно, слишком непознаваемо. И плохо, очень плохо, когда оно внутри.

Копошится, терзает... И хорошо, когда - снаружи, надежно отделено от сердца прочным брезентом мешка.

Мешка для вещей из тебя самого, изъятых, вырванных с кровью. Которые отныне просто вещи в себе. В себе и только...

- Закон. Вот в чем дело...

Она молчит. Долго молчит. Ветер треплет ее непокорную прическу. Потом вдруг хитро улыбается.

- А ты... А ты пробовал извлекать оттуда что-нибудь? Ведь вещи в себе, они же только в себе такие. Сами в себе, понимаешь? А снаружи, для тебя могут быть любыми. Какими захочешь.

- Какими захочешь?

- Hу да! Положил так, а вынул эдак. Попробуй!

- Что, прямо сейчас?

- Ага. Чего тебе больше всего сейчас не хватает?

Он внимательно смотрит на нее. Веселые, чуть уставшие глаза, нос с едва заметной горбинкой, заблудшие крошки печенья на красной шерсти шарфа...

Смотрит и начинает понимать. Врубаться. Осознавать...

- Гляди, - она слегка касается пальцами его руки, - ты сейчас грустный, значит...

- Я понял, - он почти кричит, громко, наперекор холодному ветру, - Я понял!!!

Из мешка! Мигом! Брысь!

Самый центр взрыва. Ослепительная вспышка рассыпается мириадом звезд. Он зажмуривается. Разом захватывает дыхание. Буря эмоций обрушивается, подминает его. Сердце замирает. Радость, восхищение, восторг...

Счастье! Просто оттого, что она рядом. Просто оттого, что она держит его руку, просто оттого, что...

Она касается его губ своими...

Сорвавшееся с места сердце набирает ход перестуком вагонных колес. Все веселее, все быстрее, все ритмичнее...

"Внимание! С третьего пути отправляется скорый..."

(с) Мак Хаммер, 14 апреля 2003 года