— Что бы вы меня все же ударили? Нет уж, дудки! Не считайте меня дураком.

Она вперила в него взор, и ее яростно сверкающие глаза недвусмысленно утверждали: я считаю тебя не только дураком, но и непереносимым нахалом.

Прошептав про себя проклятие, Кристофер отпустил ее руку.

Оказавшись на свободе, Глория сделала несколько шагов назад.

— Вы зря так настроены против дураков, крошка! Имейте в виду, что ни один человек, у которого есть хоть доля разума в голове, не согласится на вашу дурацкую затею.

— Тогда вы уж точно подходите для этого дела! — прокричала она, пытаясь скрыть слезы.

— Так за кем становится в очередь?

Этот идиотский вопрос вылетел у него помимо его же воли. Ошарашенное выражение ее лица вполне дополняло ощущение шока, который он сам испытал от своих собственных слов. Глория с минуту недоверчиво смотрела на Кристофера, открыв рот, словно не веря своим ушам.

Кристофер провел руками по волосам и сосчитал до десяти, чтобы не сорваться.

— По вашему мнению, я просто идиот, так что вполне могу присоединиться к стаду ваших предполагаемых женихов.

Выражение ее лица сменилось несколько раз — от полного ошеломления до ядовитого презрения.

— Чтобы войти в число претендентов, вам необходимо не только обладать определенным статусом, иметь образование, лучше высшее, но и желательно предоставить рекомендательные письма.

Она облизнула губы, как утопающий, который хватается за соломинку, стремясь уговорить этого нахала отказаться от своей затеи.

— И еще вы должны уметь общаться с преуспевающими деловыми людьми, у которых есть деньги, положение в обществе и власть.

Он воздел глаза к небесам, полагая, что нет необходимости выражать свое презрение словами.

— Мне совершенно все равно, что вы думаете по этому поводу! Все мужчины, которые приезжали к нам в эти дни, — разумные уравновешенные люди, которые не могут не понять, что два умных современных человека с одинаковыми взглядами на мир и схожими жизненными целями могут составить хорошую партию!

— Чушь!

Их глаза, казалось, метали молнии, которые должны были пронизать противника.

— Я никоим образом не надеюсь, что это доступно вашему пониманию. Не думаю, что вы так давно с ветки спустились.

— Вы назвали меня обезьяной?

Она растерянно заморгала, и он понял, что, видимо, в ее привычку не входило оскорблять людей, но сейчас ее просто понесло.

— Простите… — прошептала Глория, отвела взгляд и посмотрела на море. — Я просто хочу, чтобы вы оставили меня в покое. И обезьяна могла бы понять это.

Она была такой сконфуженной, что ему захотелось пожалеть ее, но он не поддался этому чувству. Она не заслужила никакого сочувствия.

— Сделайте милость, просветите мою серость. Сколько же разумных обладателей высшего образования, рекомендательных писем и нобелевской премии в придачу претендуют на вашу руку на данный момент?

Она бросила на него негодующий взгляд.

— Мои критерии отбора очень высоки.

По тому, как она повыше задрала свой прелестный носик, он мог безошибочно утверждать, что сегодня ей пришлось побывать в отвергнутых. Он отошел немного и смерил ее взглядом.

— М-да… — пробормотал он затем.

— И что это должно означать?

— У мужчин тоже свои критерии отбора, должен вам заметить.

Растерянность в ее глазах показала ему, что он наступил на больное место.

— Что вы имеете в виду?

— Да вы на себя посмотрите! Хоть я и не являюсь потомственным аристократом с родовым замком, как другие ваши кандидаты в мужья, но уж я-то точно знаю, что нужно мужчинам.

Он посмотрел на нее в упор, прежде чем добить ее.

— И им вовсе не нужна чопорная неприветливая старая дева!

— Я — чопорная? Я — неприветливая? Да как вы смеете!

Про себя он усмехнулся, заметив, что она не стала оспаривать его последнее утверждение, видимо, здесь он попал в яблочко.

— Вы сами не понимаете, что мелете!

— Зря вы меня не слушаете, мисс. Когда вам нужна помощь специалиста, я всегда в вашем распоряжении.

— Ха, ха, ха! Вы хотите сказать, что вы большой специалист по женщинам? Но меня вовсе не интересуют мужчины вашего типа.

Его всезнающая улыбка взбесила Глорию еще больше.

— Крошка, когда дело касается женщин, то все мужчины относятся к одному единственному типу!

Она прошла мимо него, высоко задрав нос и делая вид, что не слышала его последнего замечания. Он нагнал ее и одним движением выхватил шпильки из ее прически. Тугой узел волос стал разворачиваться и падать вниз.

Она ахнула и схватилась за голову.

— Потрясите головой… — попросил он.

Глория смотрела на него ненавидящим взглядом. Было очевидно, что она ни за что на свете не послушается его совета. Тогда он стал руками растрепывать ее волосы, которые были шелковистыми и мягкими на ощупь. Они оказались длиннее, чем он предполагал, и теперь каштановые завитки роскошной волной упали ей на плечи, достигая лопаток. Ветер ворошил их и играл каштановыми прядями.

Затем Кристофер бесцеремонно схватил ее за плечи, повернул к себе лицом, потянулся к пуговицам блузки и стал их расстегивать. Но он не успел расстегнуть ни одной, получив сильный удар по руке.

— Вы заходите слишком далеко в вашей консультативной помощи!

Кристофер отошел назад и осмотрел ее критическим взглядом.

— Ну так расстегнитесь сами. Ваша манера одеваться отобьет охоту даже у самого непритязательного мужчины, уж поверьте мне.

Волосы Глории развевало ветром, и он с удивлением обнаружил, что то, что он про себя называл темными волосами, теперь сияло всеми оттенками золотого и медового. Ему так и захотелось опять дотронуться до ее волос, запустить пальцы в это богатство нежнейшего шелка, а потом прикоснуться к ним губами и вдыхать их аромат…

Кристофер сделал шаг назад от греха подальше.

Она демонстративно расстегнула пуговицу, затем вторую, и его взору открылась тонкая полоска нежной белой кожи, не тронутой загаром. Неожиданно ему показалось, что теперь она уже намеренно заводит его, стараясь по-женски отомстить, хотя он тут же отмахнулся от этой мысли. Это было слишком неправдоподобным подозрением.

— Нужно уметь себя подавать. Никто из ваших высоколобых претендентов не согласится на положение вашего мужа, если вы не сможете его привлечь.

Кристофера уже и самого стало подташнивать от выбранной им роли искушенного эксперта, но он был не в силах остановиться. Глория тряхнула головой, и ему показалось, что от ее волос полетели золотые искры.

— Что же мне перед ними стриптиз исполнять? Вы и вправду считаете, что у всех мужчин мозги в штанах?

— Детка!

Боже, когда он последний раз называл женщин «детками»? Да никогда! Какая пошлость!

— Хотел бы вам заметить, что мужчины любят глазами. Пока вы не поразите их воображение, приоткрывая завесу над вашей женской тайной, все ваши достоинства не будут для них ничего стоить!

Ему показалось, что его стало немного заносить. Но ценой неимоверных усилий он решил продолжить свой урок, который перестал приносить ему удовольствие. Кристофер вздрогнул и отвел глаза, когда легкий ветерок распахнул открытый воротник ее блузки и приоткрыл край кружевного лифчика. Но он не хотел сдаваться и опять решительно взглянул в ее глаза.

— Много вы понимаете! — возмущенно воскликнула девушка. — Браки, основанные на взаимопонимании и общих интересах, создаются каждый день! Да зачем далеко ходить… Вот мои родители, например. Они всегда придерживались одних и тех же взглядов на мир и шли вперед общим курсом, хотя я никогда не видела, чтобы они сюсюкали друг с другом!

— Видя вас, можно легко в это поверить.

Сказав это, он понял, что несколько перегнул палку. Ее лицо обиженно скривилось, а в глазах вспыхнула обида. Хотя она сама была во всем виновата, но Кристоферу все же стало немного неловко. Не стоило ему касаться ее родителей. Но разве можно так рационально подходить к такому деликатному и тонкому предмету, как человеческая близость и брак?