Он принес из библиотеки отца полуприличную книгу, которую даже отец читал, закрывшись в кабинете. И когда после проповеди все стали расходиться, Бланк и Фридрих подложили на скамью, где сидел обычно Рипе, эту книгу.

Потом они с удовольствием наблюдали, как церковный служитель побежал вдогонку за учителем. Как учитель, не понимающий ничего, вернулся в церковь. И как разъяренный пастор размахивал перед носом учителя книгой, а учитель, даже боясь взглянуть на эту книгу, оправдывался нетвердым голосом.

Это стало забавой – приносить в церковь на проповедь книги и подкладывать к самым скучным и важным городским особам.

Сами они уже года два как увлеклись чтением. Приключенческие книги в городской библиотеке шли у них нарасхват.

Отец Вильгельма Бланка смотрел на это чтение косо.

Отец Фридриха наказывал сына почти ежедневно. Ему была непонятна сыновья строптивость. Особенно он удивился однажды, когда сын вошел к нему в кабинет и попросил:

– Отец, позвольте мне отстоять на коленях час, а потом я буду читать книгу о путешествиях знаменитого пирата, потому что мне ее дали на один день.

Отец стоять на коленях разрешил, а книгу забрал.

Но на следующий день сын уже снова нарушал запрет.

– Я боюсь за нашего мальчика, – говорил отец фрау Элизе. – Фред, он такой одаренный ребенок, но его сбивает с толку улица. Уединенная жизнь в доме у доктора Ханчке несомненно пойдет ему на пользу. Конечно, это будет стоить некоторых денег, особенно трудно сейчас, когда я напрягаю силы, чтобы завести самостоятельное дело.

– Дорогой мой, но ведь Фред – мальчик, и ему необходимы игры. А эти книги, я их тоже все читаю с интересом, в них ничего дурного я не находила, наоборот, они воспитывают благородные чувства.

– Благородные чувства нужны английской королеве, когда она произносит тронную речь, – как всегда четко выговаривая слова, отвечал отец. – А нам, купцам и фабрикантам, нужны честный деловой подход и вот такая хватка. – И отец показывал свой крупный кулак, доставшийся ему от крестьянских дедов.

– Но мой милый, а разве сам ты – ты не благороден? И ты ведь любишь музыку, за границей посещаешь театры. Вчера ты читал Шиллера, и я видела, с каким трудом ты оторвался от него…

– Именно потому я и боюсь за мальчика. Я-то сам с малых лет проходил воспитание в отцовской конторе. А ему все слишком легко достается. А эти книги – они так просто могут сбить с толку. Особенно теперь, когда стали открыто печатать всевозможные вредные мысли…

Впервые Фридрих прочитал об идеях века в десять лет. Главной идеей века была, конечно, мысль о свободе.

Это удивительно! Он был уверен, что власть королям дана от бога, что в мире все устроено прочно и навсегда.

И вдруг во Франции – революция!

Отец выписывал парижскую газету. Фридрих читал ее для упражнений во французском. Газета и сообщала о волнениях в Париже.

Об императоре Наполеоне он уже слышал дома много раз.

– Наполеон лично осматривал нашу гимназию и сообщил мне тогда, что не уверен, правильно ли выбрал карьеру, – рассказывал дед. – Представляете, он говорил мне так: «Я часто жалею, что не сделался ученым, но иногда приходится становиться императором, если того требует мир».

– Когда Наполеон объявил войну Англии, мы чуть не обанкротились, – рассказывал отец.

– Но зато вы должны сказать ему спасибо за кодекс. Ведь это он ликвидировал сословия и дал вам свободу торговли.

– За кодекс ему спасибо.

Умерших императоров можно было обсуждать, их даже позволялось ругать, если не сильно.

Но оказывается, и против живущих, нынешних королей тоже можно восстать!

Фридрих прочитал газету первым, отнес ее отцу и молча ждал.

– Добром это не кончится, – сказал отец, отодвинув газету, – любая революция приводит к хаосу и голоду. Благодарение богу, что у нас в Пруссии твердая власть, да и мы сами более благоразумны и не поддадимся разрушительным идеям.

После городского училища лишь немногие переходили в эльберфельдскую гимназию. Отец слегка колебался.

– Каспар Энгельс был человек простой, гимназии не кончал, но увеличил состояние вчетверо, и уважал его в городе каждый, – говорил он полушутя фрау Элизе.

Но мама шуток не принимала.

– Дорогой мой, то был другой век, а сейчас даже Бланки отдают своего сына в гимназию.

– Я бы сам мечтал стать директором такой гимназии, – говорил дед, – как-никак, она лучшая в Пруссии!

Наконец было решено: Фридрих переходит в гимназию, а так как дорога длинна, он живет на пансионе у самого исполняющего обязанности директора, доктора Ханчке.

Уже первый урок в гимназии был удивителен.

Сначала все казалось обыкновенным. В актовом зале собрались новые и старые ученики, и профессор Ханчке сказал речь.

Фридрих, братья Греберы и Бланк держались вместе. Больше половины людей в их новом классе были незнакомыми – из Эльберфельда. Они же, барменцы, чувствовали себя здесь чужеземцами.

Ханчке говорил спокойно. Речь его была составлена из фраз типа: «я выражаю надежду», «вы и впредь будете также старательно». Речь эта казалась круглой и в меру скучной.

Фридрих приготовился поскучать и на первом уроке. Но едва они сели, как дверь громко распахнулась и в класс быстрыми шагами вошел учитель словесности Клаузен.

– Садитесь, садитесь быстрей, господа, – сказал Клаузен, отмахнувшись от приветствий, – я познакомлю вас с чрезвычайно интересным изданием. – Он поднял вверх толстую книгу. – У меня в руках первый том профессоров Якоба и Вильгельма Гриммов: «Детские и семейные сказки». Кто знаком с этой книгой, господа?

Фридриху из этой книги читал дедушка Ван Хаар. Знакомыми оказались еще двое.

– Отлично, – обрадовался Клаузен и начал читать сказку «Игрушки великанов».

Слушали его тихо. Никто из учеников не привык, чтобы на уроке читали сказки.

Клаузен читал громко, с удовольствием изображая и великана, и его дочь, и крестьян.

Когда сказка кончилась, он захлопнул книгу.

– Братья Якоб и Вильгельм Гриммы – явление замечательное в культуре германских народов. Я вам прочитаю отрывок из «Песни о Гильдебранте». Это самое древнее произведение германского героического эпоса. Его тоже разыскали профессора Гриммы.

И Клаузен начал читать на память древние стихи.

– Некоторые полагают, что любовь к родине начинается с преклонения перед королем. Нет, господа. Хотя любой человек должен уважать законную власть своего государства, любовь к родине начинается со знания истории и культуры своего народа.

Урок кончился быстро. Клаузен попрощался с учениками и так же энергично вышел. А гимназисты продолжали тихо сидеть.

Ничего похожего в барменском училище Фридрих не слышал.

И был новый день и новый урок Клаузена.

Он вошел так же быстро, он и по коридору ходил почти бегом, высоко подняв голову.

– Господа, я поздравляю вас с рождением большого поэта! – начал он прямо от двери. – Запомните его имя: Фердинанд Фрейлиграт. Я сам открыл его несколько дней назад. У него пока нет отдельной книги и печатается он в альманахах, журналах. Но я уверен, что это – будущая слава нашей поэзии. – И Клаузен нараспев стал читать стихи Фрейлиграта. Он читал негромко, сам вслушиваясь в музыку строк. Он прочитал «Месть цветов», «Негритянский вождь», «Сокол» и «Принц Евгений».

Класс, увлеченный чтением, сидел, затаенно вслушиваясь.

Видимо, на лице Фридриха было какое-то особенное чувство в этот момент, потому что Клаузен подошел к нему.

– Хотите, прочитаю «Принц Евгений» снова?

Фридрих на секунду растерялся, а потом выдохнул:

– Конечно!

И Клаузен начал снова: