"В чем дело?" - прошептал я.

"В чем, в чем", - зло зашипела Ингрид, - "Неужто непонятно - Братство, мать их так".

Ясно. Конкурирующая фирма. Видимо мы с Чарли пролетели над каким-нибудь городом, где имелось отделение Братства Стали, и, понятное дело, это их заинтересовало.

"Можно мне посмотреть?" - спросил я Марту.

"Конечно, пожалуйста".

Я установил трубку по примеру Марты. Ага, понятно. Изображение, попадавшее в верхний конец трубки как-то передавалось в нижний и кажется немного увеличивалось. К самолету подкатил полугусеничный бронетранспортер с мучительно знакомой эмблемой на боку. Из-под капота клубами вырывался пар. Распахнулись створки дверей в задней части кузова и наружу вышел человек в силовой броне, вооруженный тяжелым пулеметом. С полминуты он осматривал окрестности, потом из машины выскочило еще три солдата в обычной чешуйчатой броне. Двое сразу подбежали к самолету и стали его осматривать. Третий поднял капот бронетранспортера и начал копаться в двигателе.

Прошло минут двадцать. Солдаты вытащили из самолета тело Чарли и осторожно положили на берегу. Говорили они мало, в основном перебрасывались односложными фразами. Тот, что закопался под капотом, так оттуда и не выбрался - похоже поломка оказалась серьезной. Или руки у него не оттуда росли. Офицер в броне мерил шагами пространство рядом с бронетранспортером время от времени оглядываясь на своих людей. Один из них отошел от самолета и уже взялся за прикрученную к борту лопату, как вдруг офицер выронил пулемет и упал на колени, обхватив руками голову, точнее шлем. Тишину разорвал рев двигателя. Напротив нас берег озера поднимался на два с небольшим метра крутым откосом - с него-то и сверзилась машина. Это был обычный микроавтобус, только какой-то умелец поднял ему подвеску и поставил широкие колеса-дутики. Стремительно скатившись по откосу, машина остановилась и из него выскочили... От одного их вида у меня заныло под черепом. Они были одеты в фиолетовые балахоны и держали в руках лазерные пистолеты. Дети Храма, чертовы мозгокопы, из-за которых я потом с месяц мучался кошмарами. Перед озером разгорелась ожесточенная схватка. Тот солдат, что брал лопату с диким воплем повалился на землю - лазерный луч практически отрезал ему левую ногу. До этого ковырявшийся в моторе боец чудом увернулся от выстрела и откатился к своему напарнику, который залег у кромки воды и отстреливался из пистолета. Это было их единственное на двоих оружие. Офицер сделал отчаянную попытку оказать сопротивление и даже сумел подняться на ноги, но словно какой-то невидимый удар снова опрокинул его на землю.

Кажется, я начал понимать, что происходило. Гутри говорил, что Братство сумело защититься от мысленного контроля Детей. Однако эта защита, похоже не мешала организовать им неслабую мигрень. Я навел трубку на микроавтобус - все правильно, между прутьями частой проволочной сетки, которая заменяла боковые окна проглядывался кусок фиолетовой ткани. Там сидел третий нападавший, который и блокировал офицера. Я не любил Братство Стали. Очень не любил. Но не настолько, чтобы дать парням погибнуть от этих тварей. Рывком я сдернул с плеча Ингрид карабин и помчался к микроавтобусу. За спиной раздались заковыристые ругательства вперемежку с недвусмысленными угрозами. Бежать пришлось по открытой местности, но я рассчитывал, что парень в машине слишком занят офицером, а остальные - перестрелкой. Пробежав несколько метров, я упал на землю, прицелился и нажал на спусковой крючок. Пули кучно легли чуть ниже горловины бензобака. Из-под днища микроавтобуса вырвался огненный шар, подбрасывая в воздух заднюю часть машины. Когда она стояла почти вертикально, новый взрыв разорвал кузов в клочья. Похоже Дети возили с собой изрядный запас бензина Я инстинктивно пригнул голову, вокруг застучали обломки. Что-то острое царапнуло правый бок. Я быстро перекатился за небольшой холмик, который мог служить хоть каким-то укрытием и осмотрелся. На ногах стоял лишь один из "балахонов", и он быстро понял, что случилось. Я почувствовал, как мой разум опутывает липкая холодная паутина. Но продолжалось это лишь пару секунд. Парню следовало беспокоится не обо мне. Взревел пулемет в руках офицера и "балахон" отлетел на несколько метров, распадаясь в воздухе надвое. Я поднялся на ноги, осторожно ощупывая оцарапанный бок. Солдаты Братства уже спешили помочь своему раненному товарищу. А ко мне спешила Ингрид. Судя по выражению лица - с прямо противоположными намерениями. Откровенно говоря, мне ее выходки уже надоели. Я опустил ствол карабина вниз и выпустил остаток обоймы ей под ноги. Ингрид остановилась, словно налетела на стену.

"Ты что, псих?!", - заорала она.

"Да. У меня и справка есть", - огрызнулся я и кинул ей разряженный карабин.

Ко мне, чуть пошатываясь подошел офицер. Шлем он держал в руке, лицо под амортизирующей шапочкой было белее свежевыстиранной наволочки.

Он хотел что-то сказать, но его окликнул солдат.

"Капитан, тут один вроде живой"

Капитан сделал невнятное движение рукой, мол, погоди секундочку и пошел к звавшему его солдату. Я тоже решил посмотреть.

"Вот он", - показал солдат на лежащего на земле "балахона". Капюшон больше не закрывал его голову. Лицо его было сильно обожжено, глаза заплыли и превратились в тоненькие щелки. Пластиковый шлем расплавился и прозрачной пленкой растекся по голове. Из горла вырывался надрывный хрип.

"Ожег легких", - объяснил солдат, - "Вдохнул пламя"

"Жить будет?" - спросил капитан.

"Недолго", - и многозначительно добавил, - "Говорить не сможет".

Капитан молча кивнул. Солдат поднял с земли лазерный пистолет, направил "балахону в лоб и нажал на спуск. Но пистолет не выстрелил, видимо его тоже повредило огнем. Солдат только пожал плечами и достал из кобуры свой пистолет.

"Пойдем со мной", - сказал мне капитан и направился в сторону бронетранспортера. Едва я успел развернуться, как за спиной грохнул выстрел. Оборачиваться я не стал.

Внутри бронетранспортера было довольно просторно. Во всяком случае громоздкие силовые доспехи капитана ощутимых неудобств не создавали. Тот с тихим стоном откинулся на спинку скамьи, снял с пояса плоскую фляжку и надолго присосался к горлышку. Опустошив флягу он засунул ее обратно на пояс и наконец обратился ко мне.