* * * Добравшись до дома, Александр упал на застеленную кровать - и уставился в потолок, честно стараясь связать факты друг с другом. Чего-то явно не хватало, какого-то узелка, к которому приходят все ниточки головоломки. Вспомнилась женщина у калитки. Морщинистая, седая. Hаверное, потеряла мужа... или детей. Слишком уж неподъемное горе туманило ее глаза. - Божья коровка!.. - закричали детишки за окном. Оперативник поморщился: и так сосредоточиться трудно, а тут еще и шум... Впрочем, надо быть терпимее: и у этой женщины наверняка был такой... или такие. Потолок комнаты - грязный, плохо выбеленный - вдруг начал крениться, а затем провалился куда-то влево и вниз. Темнота заглянула в глаза Алексу, обняла за плечи, заставляя изогнуться чуть ли не вдвое в первых конвульсиях - и рванула с кровати на пол. Алекс почувствовал, как волной надвигается на него ужас, запредельный ужас, равного которому не знает никто из живущих. Сердце забилось в непомерно частом ритме, и в том же ритме затряслось тело. Часы запищали будильником-детектором, и он изо всех сил вдавил заветную кнопочку, обламывая ноготь трясущейся руки о корпус часов. Внезапно всё стало просто и страшно. Алекс понял это самое всё, увязав вполне реальные факты с абсолютной, с точки зрения любого другого отдела Структуры, нелепицей... В данный момент ему просто отторгали душу - жестоко и больно. "Hатренировались, сучата, на своих родителях!" - ударила хлесткая мысль. Последним движением, последним рывком конвульсирующего тела он рванулся к окну, но детишки уже заканчивали свое заклинание, которое неизвестно почему заработало именно здесь и сейчас. Хотел крикнуть - но из гортани вырвалось лишь невнятное сипение, показавшееся ему, впрочем, громче самого громкого крика. Алекс сползал на пол, цепляясь помертвевшими руками за подоконник. Кишечник умирающего опорожнился с характерным звуком, в комнате запахло выгребной ямой. Сердце рванулось в последний раз - и остановилось. - Улети на небо!.. - кричали дети в такт судорожным рывкам тела, распростертого на дощатом полу. Александр неподвижно лежал в неестественной позе на полу. Глядя на него, трудно было поверить, что душа его - "божья коровка" готовится предстать перед Вечным Пастухом.