Если бы только у них было время.

Гаррет разжал кулак и поднял взгляд. Он слышал удаляющиеся шаги Перри; они становились все решительнее. Внутри все переворачивалось. Что он творит? Привлекает ее к себе, когда следует держаться подальше. Спасти от себя самого.

— Проклятье!

Он отвернулся и оглядел спальню. Что ждет его впереди? Медленное угасание, пока станет невозможно скрывать правду о своем состоянии? Ему придется притворяться, будто он не хочет Перри, хотя на деле все с точностью до наоборот.

Гаррет развернулся спиной к двери, медленно сполз на пол, вытянул ноги и запустил руки в волосы. Уровень вируса будет лишь расти. Остается всего несколько месяцев, пока не появятся первые признаки Увядания.

Можно провести их лежа в постели, в одиночестве, под неумолимое тиканье часов.

Или выжать из них все до конца, стать кем-то значимым, позволить себе любить.

Гаррет ощутил тоску. Если бы не мрачные перспективы, оттолкнул бы он Перри?

Нет. Он слишком ее желал. Всю жизнь сомневался в том, что способен чувствовать к женщине нечто подобное. Искал любви, очаровывал десятки барышень. Некоторые из них были довольно умны и забавны. И он проводил с ними время, надеясь, что они затронут в нем какую-то струнку. Что он сумеет влюбиться.

Тщетно.

До сегодняшнего дня.

Он провел руками по лицу и выдохнул. Из всех женщин лишь Перри удалось незаметно проникнуть ему в душу.

Он знал ее вдоль и поперек. Ей единственной доверял, как никому в мире. Мог прийти к ней, если не знал, что делать. Когда Линч возложил обязанности главы гильдии на его плечи и ушел на казнь, Перри была рядом. И потом, когда Гаррет рассказал Розалинде правду, и они вместе отправились спасать Линча. Пусть прощения за самоуправство Рид так и не дождался, все равно знал, что Перри всегда его поддержит.

Он всегда воспринимал любовь как нечто нереальное. Желал испытать это чувство, но не понимал как. Смотрел на влюбленных мужчин и женщин и гадал, поразит ли его пресловутая стрела купидона? Но любовь подкралась тихонько, как кошка, и исподтишка вонзила в него когти. Она оказалась не такой уж нереальной. Не походила на четкое уравнение с готовым алгоритмом и ответом и не имела определения. Любовь подразумевала доверие и уважение, а еще взаимную поддержку. Гаррет хотел, чтобы Перри из ближайшей подруги стала его любовницей, хотел выяснить отношения.

А теперь опасался, что упустил свой шанс.

Рано или поздно доктор Гибсон его разоблачит. Или Дойл заметит, как быстро заканчиваются запасы крови. Тогда оба по закону будут обязаны сообщить о его состоянии властям.

Выбор: оставить все как есть и умереть, так и не узнав, каково это — получить желаемое. Или позволить себе любить Перри, зная, что им не суждено быть вместе.

Придется ей все рассказать. Заручиться ее согласием до того, как начать действовать. Но все равно, с души словно камень свалился. У них с Перри есть немного времени. Он будет любить ее, неистово и страстно, а под конец, когда уровень поднимется до семидесяти пяти процентов, сдастся властям.

Лучше так, чем до последнего вздоха вспоминать любимую и жалеть об упущенной возможности.

Если Перри, конечно, согласится.

Глава 14

Гаррет моргнул и ущипнул себя за переносицу, когда на стол упал луч солнца. Слишком долго изучал досье: большую часть ночи, потому что сейчас как раз занимался рассвет.

Встав, Гаррет потянулся и бросил взгляд на опротивевшую папку, на корешке которой значилось: «Морроу, Октавия». Внутри лежало несколько отчетов о ночи побега. Подробные описания улик, собранных на месте преступления, но почти никакой информации о самой Октавии и о том, что случилось после того, как она пропала.

Какого черта происходит? Линч был очень аккуратен, все записи сделаны его рукой. Любой другой не заметил бы подвоха, но Гаррет слишком хорошо знал бывшего начальника. Обычно тот рыл носом землю и проверял все факты… Однако в бумагах не было ничего о самой Октавии Морроу.

Гаррет устало провел рукой по лицу. Ему нужна кровь, графин опустел.

Выйдя из кабинета, он пошел на тихие звуки разговора в столовой, здороваясь по пути с каждым Ночным ястребом. Дойдя, взял себе нужное из буфета. За одним из столов сидел Бирнс, перелистывая утреннюю газету. Заметив Гаррета, он настороженно кивнул.

Проклятье! Гаррет налил себе бокал крови и подошел к столу. Необходимо соблюдать приличия, да и подчиненным надо показать, что Гаррет и Бирнс способны работать вместе. Возможно, Перри дала правильный совет. Гаррету просто не хотелось этого признавать.

— Моя интуиция подсказывает, что ты не сомкнул глаз, — протянул Бирнс, отложив газету и откинувшись на стуле. — Я бы решил, что у тебя проблемы с женщинами, но такое ведь невозможно?

Гаррет обнажил зубы в улыбке и уселся напротив Бирнса вместо того, чтобы дать ему в морду. Сразу понятно, на что намекает собеседник.

— Сейчас женщины — последнее, о чем я думаю. У меня на руках два трупа, лаборатория, словно из грошового романа ужасов, а теперь еще и частный заказчик мутит воду, хотя она и до того была не чище Темзы.

Бирнс налил себе кофе. От запаха Гаррета затошнило, но собеседник вполне спокойно смаковал напиток небольшими глотками.

— В самом деле? Заказчик мутит воду… интересно.

Гаррет опустил бокал. Почему бы и нет? Бирнс иногда бывал полезен.

— Тебе ни разу не попадалось неполное досье?

— Неполное? А чего именно не хватает?

— Некоторых записей.

Бирнс нахмурился.

— Линч всегда лично контролировал закрытие дел. Он бы что-то заметил.

Гаррет и сам так думал.

— Единственный, кто имел доступ к папкам — это главный клерк. Я отправил ему записку час назад. Он утверждает, что никто из его подчиненных не мог забрать бумаги из дела.

— Считаешь, с этим делом поработали до того, как передали мистеру Мореллу?

Это мог быть только сам Линч.

— Не знаю, что и думать.

Бирнс подался вперед.

— Хм. А что за дело?

— Исчезновение Октавии Морроу.

— Прошло почти десять лет.

— Его так и не раскрыли. Линч терпеть не мог незавершенные дела. А в досье нет ни одной записи о том, как ее искали. Даже фотографии или портрета пропавшей.

— Кто-то порылся в папке. Линч никогда бы не оставил все так.

— Точно.

Хоть раз они пришли к согласию.

— Но кто мог украсть документы из флигеля клерков? И отчего тебя вдруг заинтересовала эта мисс Морроу? — спросил Бирнс.

— Частный заказ.

Когда подкидывали загадку или надо было что-то найти, Бирнс чувствовал себя в своей стихии.

— Кажется, прошлое снова выплыло на свет. Сперва вернулся герцог Монкриф, а теперь вот вспомнили о загадочном исчезновении бедняжки Октавии Морроу. — Он внимательно посмотрел на Гаррета яркими глазами. — А кто заказал расследование? Слышал, вчера некий герцог почтил нас своим присутствием.

Нет смысла отрицать. Гаррет резко кивнул.

— Как любопытно, — протянул Бирнс.

— Я хочу узнать больше об этом деле. Помню несколько подробностей, но только то, что попало в газеты.

— Стоит расспросить Перри. Ее вроде заинтересовала эта шумиха в газетах.

— Перри?

— Высокая худышка. Очень серьезная, тихая, предпочитает штаны платьям. Сногсшибательно выглядит в красном шелке. Согласен?

Гаррет нахмурился. Бирнс явно на что-то намекал.

— Мне прекрасно известно, о ком ты. Я просто удивлен. Она ни слова не сказала о Монкрифе.

— Ого, а я и не знал, что вы снова разговариваете друг с другом.

— О чем ты, проклятье? — проворчал Гаррет.

— У нас тут полно загадок, и не только с делом мисс Морроу. Ты не спишь, вы с Перри в последнее время не ладите. Такого прежде не бывало. А еще Перри вчера тихонько выбралась из Гильдии среди ночи…

Гаррет почти готов был врезать чересчур внимательному подчиненному, когда до него дошел смысл последней фразы.

— О чем ты? Она тайком уходит по ночам?

— Вчера ушла. Эва сказала, что Перри выбралась через купальни.

— Она может пользоваться ими, когда захочет…

— Простите, сэр. Вы, кажется, упомянули мое имя?

Мисс Макларен держала в руках тарелку с копченой селедкой и жареным морским языком. Сегодня она аккуратно заплела волосы в косу и надела зеленое платье, которое ей подобрали накануне. Увидев выражение лиц собеседников, она застыла у стола.

— Прошу прощения. Я не поняла, что вы меня не заметили.

Мужчины тут же вскочили, Гаррет отодвинул для дамы стул.

— Мы разговаривали о делах. Бирнс рассказал, вы понемногу приходите в себя.

— Стало лучше. — Несмотря на настороженность в глазах, она улыбнулась и села. — Мастер Бирнс очень добр.

О Бирнсе прежде никогда такого не говорили.

— Грубоват, но весьма заботлив, — уточнила мисс Макларен, заметив лицо Гаррета. Она подцепила вилкой кусочек селедки и отправила в рот. Затем побелела и прижала руку к губам.

Бирнс тихонько выругался.

— Ваше тело изменилось, как и его потребности. Пища больше не нужна.

Гаррет подал салфетку Эве. Она тут же осторожно сплюнула рыбу.

— Ужас какой. Обожаю копченую селедку.

В смятении мисс Макларен опустила глаза.

— Попробуйте кровь. Вы ведь теперь голубокровная, — посоветовал Бирнс.

В ее глазах мелькнул голод, и она еще больше побледнела.

— Нет, благодарю. Наверное со временем привыкну, как и ко многому другому.

Она искоса посмотрела на Бирнса.

Гаррет поднес бокал к губам. Боже милостивый, она что, флиртует?

Бирнс улыбнулся.

— Может, вам понравится свежая кровь?

Он расстегнул манжет и закатал рукав, обнажая запястье.

— Бирнс как раз упомянул, что прошлой ночью вы встретили Перри, — вмешался Гаррет, бросая предупреждающий взгляд на подчиненного. Эта женщина прошла через ад, и флирт — последнее, что ей надо, особенно с Бирнсом. С тем, кто славится холодом и расчетливостью во всем, включая отношения с противоположным полом.

Затем Гаррет опустил бокал. Бирнс знал, как ранимы жертвы. Гаррет внимательно посмотрел на них. Бирнс закинул руку на спинку сиденья мисс Макларен и, хоть казался спокойным, все равно держался напряженно. А мисс Макларен… тянулась к нему. Она слабо улыбалась, но сжимающие чашку руки слегка дрожали.