— Никогда не спускайся в подвал. Это запрещено, — сказал ей герцог, когда она впервые приехала в его поместье.

— Но почему? — спросила семнадцатилетняя Перри, чье любопытство было неутолимо.

— Может, у меня там тела бывших трэлей, — с улыбкой ответил герцог, подражая старой сказке.

По крайней мере он не лгал.

Она прижала руку к груди. Благодаря вирусу у нее не осталось шрама, но Перри помнила, как нож врезался в плоть, пока она кричала и рвалась из оков. Мурашки побежали по спине, будто вереница пауков.

«Не шевелись, mijn lief («любовь моя» — голландск.)… Больно будет недолго…»

В отличие от герцога Хаг солгал.

Глава 4

Мало приятного — приносить родственникам покойной весть о ее смерти.

Как только дворецкий открыл дверь, Гаррет осознал, что встреча будет трудной. Слуга провел их с Перри в гостиную, а сам отправился за господином. Перри коснулась хрупкой стеклянной вазы. У Гаррета возникло странное чувство, что напарница мыслями далеко отсюда. Она будто отстранилась.

— Ты в порядке? — Перри снова всю дорогу о чем-то думала. За последний месяц она не раз замолкала, но та тишина была полна невысказанных слов и взглядов, украдкой брошенных друг на друга. А еще напряженной и соблазнительной.

Теперь же другое дело.

— Я все думаю, что тут и устроят прощание с ней, — прошептала Перри, касаясь кружевной салфетки на спинке кресла для вышивания. — Здесь уже настоящий склеп.

С декоративного столика на них таращилось чучело попугая на жердочке. Гаррет молча согласился с Перри. В этой гостиной словно все застыло в ожидании. Полно отполированной мебели, которую используют только если кто-то умер, и тело надо выставить для панихиды. Даже часы на каминной полке молчали. Без сомнения, их просто забыли завести, но тишина была оглушающей.

Послышалось поспешное стаккато шагов по мраморной плитке, и появился лорд Келлер. Зачесанные назад поседевшие волосы, припудренное лицо, слегка напомаженные губы. Хозяин дома напоминал ожившего мертвеца. Значит, он из консервативных членов Эшелона, тех, что носят шелковые чулки и обувь в стиле короля Георга. Некоторые голубокровные постарше цеплялись за моду прошлого.

Келлер оглядел гостей.

— Ночные ястребы у меня дома. — Он сжал губы, словно старался сдержаться. — Значит, вы ее нашли.

Так мисс Амелия числилась пропавшей? Тогда почему Гаррету не сообщили?

— Милорд, мне ужасно жаль. Сегодня утром мы обнаружили два тела на слив-заводе, и Амелию опознала приятельница. Не соблаговолите ли вы подтвердить опознание?

Келлер рухнул в ближайшее кресло, словно марионетка с обрезанными веревочками. Он склонил голову и прижал ко рту кулак, не в силах даже говорить.

Как обычно Перри стало не по себе от происходящего. На пороге появился дворецкий. Гаррет жестом попросил его принести спиртное, а сам встал на колени и взял лорда Келлера за руку.

Тот сжал ее до боли и принялся снова и снова сглатывать. Гаррета тронуло такое проявление горя. Именно подобные обязанности он ненавидел больше всего, но все равно исполнял, так как понимал, что справится лучше других.

— Держите, — сказал он, протягивая бокал виски с кровью, который принес дворецкий.

Келлер с неохотой глотнул и закашлялся.

— Его супруга здесь? — спросил Гаррет у дворецкого.

— Умерла три года назад.

— Дети?

— Мисс Амелия — единственный ребенок. Но в Кенсингтоне живет брат его милости.

— Пошлите записку. — Гаррет вернулся к убитому горем Келлеру: — Милорд, вы упомянули, что ваша дочь пропала. Не уточните, когда это произошло?

Во время рассказа Келлер выпил еще несколько бокалов виски с кровью. Мисс Амелия вернулась с бала вчера рано утром, прошла в свою комнату, а уже к вечеру обнаружили ее исчезновение. Келлер тут же направил слуг на поиски, опасаясь худшего. В Эшелоне случались и убийства, и похищения. Ничего удивительного. На что только не пойдут, лишь бы продвинуть свой дом. Но лорд Келлер не верил, что его робкая дочь ушла по собственной воле.

— А с графом Брамли у них были хорошие отношения? — спросил Гаррет.

Келлер вскинул голову.

— Брамли? Разумеется. Брамли и пальцем бы ее не тронул.

Надо будет это проверить и узнать, где находился граф во время похищения. Перри беспокойно переступила с ноги на ногу. Гаррет посмотрел на нее и заметил, как она чуть подняла подбородок.

Он кивнул. «Иди».

Перри извинилась и вышла осмотреть комнату убитой дебютантки, а Гаррет принялся составлять список врагов лорда Келлера и его дома.

***

— И что? — спросил Гаррет, пока они шли по Мэйферу. Он сунул руки в карманы кожаного пальто, а котелок сдвинул набок.

Совсем как голубокровный аристократ, которых тут пруд пруди. Он не выделялся из толпы, и остальные просто шли по своим делам. А вот Перри — другое дело. На нее смотрели, отворачивались, а через секунду изумленно таращились, опознав в ней девушку, да еще и в броне.

Какая ирония, что Гаррет, рожденный в восточной части города, вписался в Эшелон, а она, рожденная на шелковых простынях, нет. Рид — проклятый хамелеон, приспосабливался к любому классу общества. Перри такой способностью никогда не обладала. Впрочем она так и не нашла своего места — ни в Эшелоне, ни в гильдии. Перри всегда сознавала, что приняла на себя роль, которую обычно исполняют мужчины. Иногда было проще скрыться в тени и притвориться, что тебя тут нет.

— Окно на втором этаже. Скромная дебютантка мисс Келлер ни за что бы в него не полезла, — пробормотала Перри, поглядывая на блестящее белое кирпичное строение — особняк Келлера. Кованый забор, густо оплетенный розами. Сбоку переулок, такой, что телега проедет.

Гаррет прошел туда и вскинул голову.

— Я бы забрался.

— Я и не сомневалась в твоей способности лазить по чужим спальням.

Он ухмыльнулся, и ее сердце екнуло, словно норовистый мул лягнул.

— Да при желании… — Гаррет схватился за водосточную трубу и встал на цыпочки. Железо заскрипело, и крепление едва не оторвалось. — Однако не этим путем.

— Большинство голубокровных смогло бы забраться по стене. Однако в комнату не входили. На подоконнике не осталось следов, а на замке царапин. Да и грязи на полу. И девушка не ложилась в постель, — ответила Перри, идя вслед за Гарретом к экипажу. — Кровать свежезастелена, простыни выстираны. Я спросила горничную. Постель меняли вчера.

— Значит мисс Келлер пропала сразу после того, как вернулась домой?

— Или пожелала спокойной ночи заботливому батюшке, поцеловала его в щеку и тайком вышла через черный ход.

Гаррет шел спиной наперед, засунув руки в карманы.

— Лорд уверен, что за ней больше никто не ухаживал, да и контракт трэли был практически подписан.

— Брамли ей в отцы годится. Если у нее имелся молодой поклонник, то конечно об этом никто не знал. — Некоторые игры между молодыми голубокровными и потенциальными трэлями проходили в тайне. Перри вспомнила механических бабочек, которых Монкриф заказал, чтобы завлекать ее в темные уголки. Тайные знаки в самом начале ухаживания. Тогда она была молодой и совершенно им очарованной.

Бабочка опускалась ей на плечо, а Монкриф маяком зазывал игрушку обратно. Перри же выскальзывала из бального зала следом за бабочкой, ощущая панический стук сердца.

Задумавшись, она запнулась о выступающий булыжник. Гаррет схватил ее за руку, и Перри вцепилась в его пальто. Видение исчезло. Их губы оказались так близко…

Гаррет расширил глаза. Перри смутилась, и оба отпрянули друг от друга.

Молчание затянулось. Лицо Гаррета оставалось нечитаемым. Затем он встряхнулся и подарил ей одну из множества своих очаровательных неискренних улыбок.

— Я, конечно, привык, что женщины на меня кидаются, но это…

— Не льсти себе, — ответила Перри, отступая от него и расправляя одежду. Его твердое тело возбуждало. «Черт побери, я же не невинная барышня». Иногда Перри жалела, что знает, чего ей не хватает. — У меня особый вкус, я очень разборчива. А у тебя этого нет.

— Вкуса или разборчивости?

— Ни того, ни другого. — Интересно, он заметил, что она покраснела? Перри устремилась дальше. — Идем, надо еще заехать к Фортескью. Они оскорбятся, если новость принесет кто-то ниже рангом, чем сам глава гильдии. Пусть другие поработают.

— Я отправлю Ларкина и Хейза расспросить, не было ли у мисс Келлер тайного поклонника, о романе с которым она не сказала бы отцу. — Гаррет нахмурился. — Терпеть не могу, когда ты права.

— Ну должен же хоть кто-то из нас обладать разумом.

— Что бы я без тебя делал, Перри?

Он шутил, но Перри почувствовала, как внутри все замерло.

— Давай надеяться, что мы этого не узнаем. — На этот раз она первой успела открыть дверь экипажа и дразняще улыбнулась. — Поедемте, сэр?

— Только если ты перестанешь меня так называть.

***

В беседе с Фортескью приятного было мало. Спускаясь с крыльца, Гаррет поправил пальто. Шедшая следом Перри пробормотала:

— Что ж, могло быть и хуже.

Гаррет рывком открыл дверь экипажа.

— После вас.

Перри бросила на него долгий взгляд темно-серых глаз. Нелепое соперничество помогало расслабиться. Для этого Перри ему и нужна — забыть, как леди Фортескью заплакала, укоризненно глядя на Гаррета водянистыми зелеными глазами, будто он лично не сумел спасти ее дочь.

Гаррет никогда не мог заглушить эмоции, как Линч и другие, но сегодня было хуже обычного. Резкие движения леди Фортескью, шуршание бомбазиновых юбок пробирало до мозга костей. Еще хуже, что в глубине души он видел в бедной вдове лишь добычу.

— Мисс Фортескью пропала три дня назад, и никто нам не сообщил, — раздраженно процедил Гаррет.

Перри взглянула на него.

— Неудивительно, если мать решила, что дочь сбежала с мужчиной. Судя по списку потенциальных поклонников, мисс Фортескью была весьма импульсивной.

— Леди Фортескью спрашивала про Линча.

— Потому что они знают лишь его. И для них смена главы гильдии — неожиданность. Привыкнут.