— Работать... Сегодня у одной собачки должны родиться щенки.

Вивьен обвела взглядом кухню. В раковине возвышалась гора немытой посуды, на обеденном столе валялись скомканные салфетки и бумажные стаканы. Однако, несмотря на беспорядок, кухня была уютной и милой. Буфет, стол и стулья были из светлой сосны, пол выложен темно-коричневой плиткой, а мощный обогреватель у окна распространял приятное тепло.

Придется привести все это в порядок, но сначала надо приготовить детям что-то на ужин, решила Вивьен.

— Что будем есть на ужин? — спросила она, распахивая холодильник.

— Сосиски с чипсами? — с надеждой предложила Одри.

— Хм... А что вы ели на обед?

— Пиццу и чипсы.

— А как насчет картофельной запеканки с мясом? Если мне, конечно, удастся отыскать необходимые продукты...

— Картофельная запеканка?! — обрадовалась Одри и захлопала в ладоши.

— А где твой братик?

— Гуляет.

— Как гуляет? — оторопела Вивьен. — Где гуляет?

— Не знаю...

— А папа ему разрешил?

Одри пожала плечами.

Вивьен бросилась к выходу. Солнце село, и двор погрузился в непроглядную тьму. Темный холодный двор, полный опасностей, подстерегающих маленького несмышленыша на каждом шагу. Дернув изо всех сил входную дверь, Вивьен выскочила на крыльцо и громко закричала:

— Сид! Сид, домой! Сейчас же! Уже поздно!

Ответа не последовало. Вивьен напряженно всматривалась в немую темноту. Откуда-то со стороны коровника раздалось протяжное мычание.

— Сид, пожалуйста! Иди домой! Я волнуюсь!

Из-за тучи выплыла луна, и Вивьен разглядела смутные очертания коровника и сараев. Сида во дворе не было.

— Ты точно видела, как он пошел гулять? — Вивьен захлопнула дверь и побежала обследовать коридор.

Где этот несносный мальчишка? — гадала она, рыща по комнатам в поисках Сида. Могу представить ярость Патрика, когда, вернувшись, он обнаружит, что его сын бесследно исчез! А ведь я пробыла в этом доме всего полдня. Вивьен вспомнила все: и его недоверчивый взгляд, и нерешительность, с которой он медлил в дверях, словно сомневался, что она в состоянии присмотреть за его детьми. Но она справилась бы, обязательно справилась, не будь Сид таким непослушным!

Метнувшись к двери, Вивьен снова крикнула в темноту:

— Сид, если ты сейчас же не вернешься, тебе влетит от папы!

Пронзительная тишина была ей ответом.

Патрик посмотрел на часы, потом перевел усталый взгляд на мертвую собаку у себя под ногами. Битый час он и его помощник Ник пытались вернуть ее к жизни, но безуспешно. Тогда они решили пристроить двух осиротевших щенков к другим собакам, но они не приняли чужих новорожденных, и те зябко жались к своей мертвой матери. Все не слава Богу, мрачно подумал Патрик, пряча маленьких голодных щенят под куртку.

— По-моему, нам здесь больше делать нечего, — сказал Патрик своему помощнику. — Пора по домам. Я вернусь, как только рассветет.

Патрик очень устал и проголодался. Он волновался и за детей тоже. А как ему не хотелось оставлять их с Вивьен! Конечно, ее рекомендации превосходны, а отец — замечательный человек редкого ума, да и сама Вивьен красотка каких поискать. Но... Патрик совсем не знал ее. Оставляя детей с Джесс, Патрик был уверен, что с ними все будет в порядке, а сейчас за малышами следила совершенно незнакомая женщина, и он немного нервничал.

— Хочешь, я подежурю до утра? — предложил Ник.

— Спасибо, старина. Ты и так сегодня вымотался. Иди домой.

Дом встретил Патрика тишиной. Войдя в кухню, он не поверил своим глазам. Кухня была буквально вылизана до блеска. Гора грязной посуды растаяла, как по волшебству, плита сверкала чистотой, а пол вымыт так тщательно, что на нем можно спать. Патрик был приятно удивлен. Чего-чего, а такого рвения он от Вивьен не ожидал.

Поставив рядом с обогревателем картонную коробку с высокими бортами, чтобы прогреть ее для щенков, Патрик решил подняться наверх и посмотреть, спят ли дети. В спальне Одри горел ночник. Красный свет мягко освещал детскую кроватку и белокурую девочку, сладко посапывающую в окружении плюшевых игрушек. Патрик укутал дочку одеялом и на цыпочках вышел в коридор.

У Сида все еще горел ночник. Мальчик лежал на спине и, услышав звук открывающейся двери, демонстративно повернулся к отцу спиной.

— Сид!

Ответа не последовало. И все же Патрик инстинктивно чувствовал, что мальчик не спит.

— Сид, все нормально?

Мальчик снова промолчал. Тогда Патрик натянул на него одеяло и выключил свет.

— Увидимся утром, — прошептал он, целуя сына в макушку.

Выходя из спальни, он едва не врезался в Вивьен. Она тоже испугалась и чуть не выронила корзину для белья, в которой лежало что-то напоминающее одежду Сида, только сильно перемазанную какой-то черной пылью.

— Вы меня чуть дара речи не лишили! — зашипела Вивьен. — Прокрались в дом, как вор...

Патрик подхватил падающую из ее рук корзину и как можно беззаботнее поинтересовался:

— Как прошел вечер?

Она на мгновение замялась.

— Нормально...

— У вас какая-то грязь на щеке.

Вивьен покраснела и принялась тереть не ту щеку.

— Вот здесь, — сказал Патрик, вытирая ей щеку.

Прикосновение его руки почему-то взволновало Вивьен. Их глаза встретились. Патрик стоял очень близко, так близко, что Вивьен могла разглядеть морщинки у уголков его глаз. Лучики счастья, подумала она, память о том времени, когда он много смеялся и любил. Потом ее любопытный взгляд переместился к чувствительной линии его губ, соблазнительно пухлых и в то же время решительных. В душе Вивьен словно боролись два противоположных чувства, происхождение которых она никак не могла распознать.

— Вот так. — Патрик отдернул руку и сделал шаг назад. — Чем вы тут занимались? Рыли угольную шахту?

Вивьен моментально припомнила свой дикий страх, когда, обежав весь дом, она не нашла Сида. Не особенно надеясь на успех, она напоследок заглянула в подвал, где хранится уголь. Мальчик сидел в темном углу. Все это время он нарочно от нее скрывался, слышал, как она его звала, и продолжал прятаться.

Чтобы насолить новой гувернантке еще больше, Сид специально вывалялся в грязи, так что, когда Вивьен вывела его на свет Божий, он был черным как трубочист. Умыв и переодев мальчишку, Вивьен осторожно поинтересовалась, в чем же причина его поведения, на что он лишь мрачно зыркнул на нее своими темными, как у отца, глазами и ничего не сказал в ответ.

То ли это милая детская шалость, то ли скрытый протест, Вивьен точно не знала. Как и то, следует ли рассказать о происшествии Патрику. Наверное, не стоит, быстро решила Вивьен, заметив в его глазах тень явного недоверия. Возможно, ябедничество и не решит проблему, а только еще сильнее озлобит и без того капризного мальчугана. Завтра поговорю с Сидом с глазу на глаз, решила Вивьен, и тогда будет ясно, как вести себя дальше.

— Да я тут убиралась... — Она торопливо обошла Патрика и засеменила к лестнице. — Я кормила детей сосисками и салатом. Хотите, вам тоже сварю сосисок?

— Не надо, я сам. — Патрику ничего не оставалось, как пройти следом за ней в кухню.

Там он вынул щенков из-за пазухи и опустил их в прогретую картонную коробку.

— Мне неловко, что пришлось бросить вас одну и бежать...

— Все нормально. Одри рассказала, что у вас сейчас горячая пора... — Она наклонилась, чтобы открыть стиральную машину, и заметила в коробке щенков. — О! Результат ваших сегодняшних трудов?

— Да, только не очень-то хороший. Их мать умерла. — Патрик вынул из холодильника пакет молока и, вылив его в кастрюльку, поставил на плиту. — А это значит, нам придется кормить их из бутылки и все время держать в тепле. Вы что-нибудь ели? — спросил Патрик, глядя, как Вивьен гладит щенков.

— Да, я поужинала вместе с детьми. — Вивьен с интересом наблюдала, как он разливает подогретое молоко в две бутылочки. — Можно, я их покормлю, пока вы будете ужинать?