– Ночного дозора, милорд? – Фелл соображал не слишком быстро. В мирное время на флоте не считалось необходимым принимать такие строгие меры против дезертирства.

– О да, именно так. Половина этих парней броситься вплавь на берег, как только наступит темнота. Вы, безусловно, понимаете это, сэр Томас. Мы обязаны препятствовать их стремлению дезертировать со столь суровой службы. В любом случае, дозорный катер поможет предотвратить торговлю спиртным через пушечные порты.

– Эээ … да, полагаю, что так, милорд. – Однако Фелл так и не понял подоплеки этого предложения, поэтому Хорнблоуэр вынужден был объясниться до конца.

– Давайте отрядим катер тотчас же, до наступления темноты. Я объясню властям, почему это необходимо. А когда придет время …

– У нас будет на воде готовая шлюпка! – Просветление в мозгу Фелла наконец-то произошло.

– Не привлекая никакого внимания, – довершил мысль Хорнблоуэр.

– Ну разумеется!

Красные отблески заката играли на лице Фелла.

– Будет лучше, если Вы отдадите приказ как можно скорее, сэр Томас. Нам нельзя терять времени. Мы должны организовать изготовку плавучего якоря прежде, чем отправимся на берег.

– Следует мне отдать необходимый приказ, милорд?

– У Спендлова не пальцы, а измерительный прибор. Он может сделать все вычисления. Не будете ли Вы любезны послать за ним, сэр Томас?

Как только закипела работа, каюта быстро наполнилась людьми. Первым пришел Спендлов, затем послали за Джерардом, за ним пришел Сефтон, старший помощник. Потом пожаловали парусный мастер, оружейник, плотник и боцман. Парусный мастер был пожилой швед, двадцать лет тому назад насильственно завербованный на службу бандой безжалостных вербовщиков, и с того времени несший службу. Складки смеха пробежали по его морщинистому лицу, словно трещинки по разбитому стеклу, когда все изящество схемы было изложено ему. Он едва удержался от того, чтобы не притопнуть ногой от удовольствия, когда вспомнил, что находится в высочайшем присутствии адмирала и капитана. Спендлов был весь погружен в рисование, с помощью карандаша и листка бумаги, схемы плавучего якоря, Джерард заглядывал ему через плечо.

– Возможно, я могу внести дополнение в эту схему, – сказал Хорнблоуэр, и все взгляды сразу устремились на него. Глазами он предупредил Спендлова, чтобы тот не проронил ни звука о том, что вся схема придумана им самим от начала и до конца.

– Да, милорд? – воскликнул Фелл.

– Пеньковый линь, – сказал Хорнблоуэр, – который нужно привязать к хвостовой части плавучего якоря и пропустить через переднюю часть, прикрепив другой конец к цепи. На небольшой скорости это позволит удерживать якорь хвостом вперед, когда «Эстрелья» отправиться в плавание. Затем, когда она поставит все паруса, давление воды возрастет …

– И линь порвется! – вскричал Спендлов. – Вы правы, милорд. Якорь заберет воду и …

– И они окажутся в наших руках, я надеюсь, – закончил Хорнблоуэр.

– Превосходно, милорд, – заявил Фелл.

Не прозвучало ли в его словах нечто покровительственное, некий намек на снисхождение? Хорнблоуэр чувствовал, что да, но тут же отбросил это чувство. Фелл уже почти совершенно уверился в том, что весь план принадлежит ему, вопреки его прежним благородным попыткам отдать должное Спендлову, и он милостиво позволил Хорнблоуэру сделать это пустячное дополнение. Хорнблоуэр наблюдал за его терзаниями, испытывая циничное наслаждение от проявления слабости человеческой натуры.

– В такой вдохновляющей атмосфере идей, – скромно заметил он, – трудно не заразиться.

– Д-ааа, милорд, – сказал Джерард, с любопытством глядя на него. Джерард был слишком проницателен и слишком хорошо его знал. Он уловил отзвук насмешки в тоне Хорнблоуэра и был на шаг от того, чтобы докопаться до истины.

– Нет необходимости отвлекаться, мистер Джерард, – съязвил Хорнблоуэр. – Должен я побуждать Вас к исполнению Ваших обязанностей? Где мой ужин, мистер Джерард? Неужели, находясь под Вашей опекой, я должен все время страдать от голода? Разве Вы не обязаны заботиться обо мне? Что скажет леди Барбара, когда узнает, что Вы морили меня голодом?

– Прошу прощения, милорд, – пробормотал Джерард, отпрянув назад. – Я совершенно забыл… Вы были так заняты, милорд…

Он был в совершенном отчаянии, вертел головой в разные стороны, словно пытаясь найти в переполненной людьми каюте пропавший ужин.

– Теперь не время, Джерард, – сказал Хорнблоуэр. До того, как ему понадобилось отвлечь внимание Джерарда, он совершенно не помнил о необходимости поужинать. – Будем надеяться, что Его превосходительство предложит нам что-нибудь на закуску.

– Я очень прошу прощения, милорд, – сказал Фелл, тоже очень расстроенный.

– О, не стоит беспокойства, сэр Томас, – ответил Хорнблоуэр, нетерпеливо махнув рукой. – Мы с Вами находимся в одинаковом положении. Дайте мне взглянуть на этот чертеж, мистер Спендлов.

Он постоянно вынужден был играть роль старой перечницы, прекрасно зная, что не является ничем подобным. Он принудил себя сдержаться, и они снова погрузились в обсуждение деталей схемы, которую он, наконец, одобрил.

– Уверен, сэр Томас, – сказал он, – что на время нашего отсутствия Вы поручите выполнение работ мистеру Сефтону? – Фелл поклонился в знак согласия.

– Мистер Спендлов остается в Вашем распоряжении, мистер Сефтон. Мистер Джерард будет сопровождать сэра Томаса и меня. Не знаю, как думаете Вы, сэр Томас, но я предполагаю, что Вам следует взять с собой на прием к Его превосходительству лейтенанта и мичмана.

– Слушаюсь, милорд.

– Мистер Сефтон, я уверен, что могу рассчитывать на то, что эта работа будет окончена ко времени нашего возвращения, к началу средней вахты, не так ли?

– Да, милорд.

Итак, все было готово, оставался лишь период мучительного ожидания. Оставалось, как это не раз случалось в годы войны, терпеливо ждать разрешения кризиса, что должно было произойти в скором будущем.

– Ужин, милорд? – настойчиво предложил Джерард. Есть ему не хотелось. Теперь, когда все было решено, напряжение спало, он почувствовал, что очень устал.