Айора, вопреки этикету и испанским обычаям, не терял времени и, как только они с Хорнблоуэром и Феллом остались наедине, сразу же перешел к делу.

– Через подзорную трубу я наблюдал за тем, как вы преследовали «Эстрелью дель Сур» сегодня, – произнес он, и Хорнблоуэр еще раз почувствовал, что не может подобрать слов. Поклон и улыбка, в данной ситуации, тоже были неуместны. Он мог только хранить ничего не выражающий вид.

– Это непростая ситуация, – продолжал Айора. – Согласно предварительной договоренности между нашими правительствами британские военные корабли имеют право задерживать в открытом море испанские суда, груженые рабами. Но в испанских территориальных водах те могут пребывать в безопасности. Когда будет подписана новая конвенция по искоренению работорговли, тогда эти суда будут преследоваться правительством Его Католического Величества, но до тех пор мой долг защищать их всеми имеющимися в моей власти средствами.

– Ваше превосходительство, Вы совершенно правы, – сказал Хорнблоуэр. Фелл невозмутимо стоял, не понимая ни слова из их разговора, но Хорнблоуэр чувствовал, что не способен даже попытаться делать перевод.

– И я намерен сполна выполнить мой долг, – твердо заявил Айора.

– Естественно, – сказал Хорнблоуэр.

– Так что, может быть, правильнее будет прийти к полному взаимопониманию в преддверии грядущих событий.

– Ничего не может быть лучше, Ваше превосходительство.

– В таком случае, само собой разумеется, что я не потерплю никаких нападений на «Эстрелью дель Сур» пока она находится на вверенной мне территории?

– Безусловно, я понимаю это, Ваше превосходительство, – ответил Хорнблоуэр.

– «Эстрелья» собирается отплыть с первыми лучами солнца завтра.

– Этого я и ожидал, Ваше превосходительство.

– И ради дружбы между нашими правительствами будет лучше, если Ваш корабль останется в гавани до тех пор, пока она не уйдет.

Взгляд Хорнблоуэра встретил решительный взгляд Айоры. Лицо последнего не выражало совершенно ничего, в его взгляде не было никакого намека на угрозу. Однако угроза подразумевалась, доказательством чему служило подавляющее превосходство в силах. Сотня тридцати двух фунтовиков под командованием Айоры способна была перепахать всю акваторию гавани. Хорнблоуэру вспомнились римляне, которые согласились с императором, так как опасно было спорить с хозяином тридцати легионов. Как только он почувствовал способность к действию, он решил занять такую же позицию. Он улыбнулся как игрок, умеющий проигрывать.

– У нас был шанс, но мы его упустили, – сказал он. – Мы вынуждены подчиниться.

Если Айора и испытал удовлетворение от этого признания, оно отразилось на нем не более, чем прежде намек на силу.

– Ваше превосходительство, Вы очень понятливы, – произнес он.

– Конечно, нам бы очень хотелось воспользоваться преимуществом, которое дает нам береговой бриз, чтобы отплыть завтра утром, – почтительно заметил Хорнблоуэр. – теперь, когда мы пополнили запасы пресной воды, за возможность чего я должен благодарить Ваше превосходительство, нам не пристало злоупотреблять Вашим гостеприимством.

Хорнблоуэр делал все возможное, чтобы сохранить невозмутимость под испытующим взглядом Айоры.

– Может быть, нам стоит послушать, что скажет капитан Гомес, – сказал Айора, повернувшись к кому-то из группы людей, стоявших поблизости. Это был молодой человек, поразительно красивый, одетый просто, но элегантно, во все синее, на боку шпага с серебряным эфесом.

– Могу я представить, – произнес Айора, – дона Мигеля Гомеса-и-Гонсалес, капитана «Эстрельи дель Сур»?

Последовал обмен поклонами.

– Могу поздравить Вас с прекрасными ходовыми качествами Вашего корабля, капитан, – сказал Хорнблоуэр.

– Большое спасибо, сеньор.

– «Клоринда» – быстрый фрегат, однако Ваш корабль побил его по всех пунктам.

Хорнблоуэр не совсем был уверен в том, что правильно употребляет технические термины на испанском, но не сомневался, что его поняли.

– Еще раз спасибо, сеньор.

– Я осмелюсь даже, – продолжал Хорнблоуэр, сопровождая свои слова жестом восхищения, – поздравить его капитана с талантом, с которым он управляет им.

Капитан Гомес поклонился. Хорнблоуэр вдруг запнулся. Эти цветистые испанские комплименты были к месту, но не стоило перебирать через край. Ему не хотелось, чтобы о нем составилось мнение, как о человеке, слишком стремящемся быть любезным. Однако выражение лица Гомеса его успокоило. Оно буквально сияло, только так можно описать это. Хорнблоуэр сделал про себя вывод, что это юноша с большими способностями и чрезвычайно довольный собой. Еще комплимент-другой отнюдь не помешают.

– Я предложу своему правительству, – продолжил он, – запросить разрешение на копирование чертежей «Звезды юга» и составить схему ее парусного вооружения, для того, чтобы можно было построить подобное судно. Оно идеально подойдет для несения морской службы в этих водах. К сожалению, будет трудно найти подходящего капитана.

Гомес поклонился еще раз. Трудно было не почувствовать самодовольства, если слышишь похвалы от моряка с такой легендарной репутацией, как Хорнблоуэр.

– Его превосходительство, – вмешался Айора, – желает покинуть гавань завтра утром.

– Так мы и поняли, – сказал Гомес.

Даже Айора выглядел несколько шокированным этим заявлением. Хорнблоуэр это ясно видел. Стюарт, столь полезный своей осведомленностью, не замедлил прийти на помощь обеим сторонам, как и ожидал Хорнблоуэр. Он направился прямо к испанским властям, передав им все, что выведал у Хорнблоуэра. Однако Хорнблоуэр не собирался вносить ноту беспокойства в спокойный тон сегодняшней беседы.

– Вы понимаете, капитан, – сказал он, – что я был бы рад воспользоваться тем же приливом и бризом, что и Вы. Однако после случившегося сегодня, боюсь, это вряд ли Вас устроит.

– Вовсе нет, – заявил Гомес.

Что-то презрительное было в его улыбке. Это согласие было именно то, чего хотел Хорнблоуэру. Он с трудом скрывал удовлетворение.

– Мой долг преследовать Вас, если Вы будете в пределах видимости в момент моего отплытия, – сказал он, извиняясь. По его взгляду было ясно, что эта реплика адресована в той же степени капитан-генералу, в какой и Гомесу. Ответил, однако, Гомес.