«Субару форестер» н/з С 370 ЕУ. ВАЗ-2108 н/з 196. Запомните эти номера хорошенько. И если, неровен час, они встретятся вам на дороге — сразу сворачивайте в сторону. От греха подальше.

Ведь неделю назад, 5 октября, в день МУРа, полковник Максимов получил от МВД наградной пистолет. Уже второй по счету.

Будьте осторожны!

Р.S. Когда материал был уже написан, стало известно, что в отдел милиции «Сокольники», на территории которого живет семья Диановых, приходили сотрудники МУРа. Они живо интересовались, нет ли на Дианова и его пасынка какого-то компромата.

История продолжается?

Да, история продолжалась, ибо в тот самый день, когда этот материал увидел свет, прокуратура объявила о возбуждении уголовного дела. Не против Максимова, нет. В отношении «неустановленных сотрудников ГУВД» — тех, что избивали Дианова и его пасынка.

Мне же не давала покоя одна вещь, так и оставшаяся для меня загадкой: зачем, какого рожна начальнику МУРа следовало объявлять свою машину в розыск?

Может, думал я, он хотел таким изощренным образом подстраховаться от лишних вопросов? Но нет, куда легче Максимову было оформить «субару» на кого-то из знакомых и ездить по доверенности.

Тогда возникла другая версия: начальник МУРа хотел получить страховку и сам у себя её «угнал». Но и эта версия вскоре отпала.

Истина же, как водится, оказалась куда как проще…

…Зимой 2000 года Одинцовская таможня возбудила уголовное дело в отношении некоего гражданина Семочкина. Он обвинялся в том, что в 98-м незаконно ввез на территорию Россию джип «субару форестер», не растаможив его и не заплатив причитающихся налогов.

В подобных случаях таможня обычно действует одинаково жестко: «контрабандную» машину объявляют в розыск, а потом отбирают у владельца. Неважно: виноват этот человек или нет. Главное — возместить ущерб государству.

Было так и на этот раз. 2 марта по запросу Одинцовской таможни Зонально-информационный центр (ЗИЦ) областного ГУВД ввел «субару форестер» в «черную» базу данных машин, объявленных в розыск. Через сутки, 4 марта, аналогичную операцию проделал и столичный ЗИЦ.

Оставалась сущая безделица — найти владельца «субару» и конфисковать её, однако случилось удивительное. В тот же самый день — 4 марта — в другой милицейской базе появляется сообщение, что машину эту… угнали. Все, концы обрублены…

Нетрудно догадаться: речь идет именно о машине начальника МУРа. Сомневаюсь, чтобы он писал заявление об угоне. Человеку такого уровня вполне достаточно одного телефонного звонка.

Так вот для чего нужен был Максимову весь этот «театр»: слишком уж не хотелось расставаться с любимым джипом. Гаишников же и милиции бояться ему было просто смешно: кто будет проверять машину, за рулем которой — начальник МУРа.

Все эти детали я выяснил через своих людей в таможне. А заодно узнал и ещё одну любопытную подробность: джип Максимову продал (хотя продал ли?) некий Вадим Валерьевич Орлов (снова Орлов!). Ранее гражданин этот привлекался к уголовной ответственности за… участие в групповом угоне автомобилей.

Мой материал об этом был опубликован за неделю до Дня Советской армии (защитника отечества, как называют этот праздник теперь). Я торопился, ведь 23 февраля начальнику МУРа должны были присвоить генеральское звание. Вопрос был уже решенным, и подхалимы с Петровки даже обращались к Максимову: «товарищ генерал».

Наверное, в масштабах всей страны — это мелочь. Ерунда. Но когда подписанный уже президентский указ, с подколотой к нему моей статьей, положили под стекло, ни с чем не сравнимое чувство победы охватило меня. Конечно, это была далеко ещё не победа, но даже одно выигранное сражение чего-то да стоит…

Генералом Максимов не станет уже никогда. Полгода спустя, после смены власти, ему придется уйти из милиции.

Справедливость восторжествовала. Правда, досталась она слишком дорогой ценой. В один из жарких летних дней умер Сергей Дианов. Уже потом я узнал, что за сутки до смерти ему домой позвонил неизвестный и сказал: «Если не оставишь, падаль, Тимофеича в покое, мы тебя с твоей сукой и щенком…»

Максимова звали Евгением Тимофеевичем.

Начальник МУРа не убивал этого человека. И тем не менее этот человек мертв.

Похоронили здорового, 45-летнего мужика. Не выдержало сердце. Как полагается, были поминки. Говорили много и только об одном — самом главном — старались не вспоминать: ЧЕГО не выдержало сердце Сергея Дианова. Бывшего балалаечника из оркестра Центрального телевидения, в одночасье превратившегося в особо опасного преступника.

Об этом деле я писал много раз. Впрочем, тогда я не мог даже на секунду себе представить, чем в итоге оно закончится. И Дианов, и я до последнего были уверены, что справедливость восторжествует…

К неудовольствию Максимова, дело попало к приличному следователю — такое бывает, — который вскоре его прекратил. Наверное, если бы Дианов этим удовлетворился, тут бы все и закончилось, но он, по наивности, тогда ещё верил в справедливость. Дианов забросал жалобами все инстанции — от МВД до прокуратуры, и Максимов понял: единственный способ защиты — это нападение. А тут ещё — мой первый газетный материал…

Я хорошо помню, как радовался Дианов, когда прокуратура Центрального округа Москвы возбудило уголовное дело «по факту причинения сотрудниками ГУВД телесных повреждений» ему и пасынку. Правда, радость эта продолжалась недолго.

Что может сделать даже самый принципиальный следователь против всемогущего начальника МУРа? В итоге дело это было прекращено, а другое, по обвинению Дианова и его пасынка в хулиганстве, вытащено из небытия и реанимировано.

«Господи, если б я только знал, — говорил тогда Дианов, — слова бы дурного не сказал. Избили, поставили на колени — да и ладно…»

С каждого допроса он возвращался чернее тучи. Следователь без обиняков заявлял ему: «Будешь сидеть». И слово свое сдержал.

Неделю назад Сергей Дианов был приговорен к 2 годам и 2 месяцам лишения свободы. Правда, условно. Только это уже ровным счетом ничего не меняло…

Есть в физике такой термин: усталость металла. Чего уж говорить о простом смертном. Наверное, в какой-то момент в Дианове что-то надломилось. Он устал. Разуверился в жизни.

А потом не выдержало и сердце…

Его похоронили на одном из московских кладбищ. Стояла жара. Такая же, как и год назад, в тот день, когда он впервые повстречался с начальником МУРа Максимовым.

Конечно, Максимова на похоронах не было. Скорее всего, он даже не знает, что Дианов умер. Он ведь не убивал его.

И тем не менее смерть Дианова полностью лежит на совести Максимова. Я уверен в этом абсолютно. Я не уверен в другом: а есть ли она вообще у начальника МУРа? Совесть…

То, что творилось в московской милиции, творилось и по всей стране. Разница — только в фамилиях.

Из разных концов России везли в Москву чемоданы с деньгами: на руководящие посты назначали по конкурсу. Бандитам и тороватым коммерсантам нечего было бояться — кто обедает девушку, тот её и танцует.

Один из типичных тому примеров — ситуация в Московской области, где у руля встали посланцы нового времени: генералы Юхман и Скурчаев.