Далее приводится подборка выдержек из документа “Цели Японии в XXI веке” по публикации на сайте “Интелрос”: http://www.intelros.ru/lib/doklady/japan2.html . Тексту предшествует подзаголовок: “Внутренняя граница: развитие личности и лучшее управление в новом тысячелетии (фрагменты) [30] ”.

Приведём полностью вводный раздел этого документа, названный “Реализация потенциала Японии” (комментарии в сносках и скобках — наши):

«Мы, японцы, долгое время не участвовали в дискуссиях о национальных устремлениях. За это время сложилось мнение, что дискуссии о целях или образе нации являются в некоторой степени запутанными и старомодными. Апатия, скука, недоверие политиков и бюрократии преобладали. Критика политики исходила от Национального Парламента, средств массовой информации и всех, кому не лень, но конструктивных предложений было предложено мало, частично по той причине, что правительство не обнародовало достаточно информации, которая давала бы возможность народу сформулировать такого рода предложения. Это отстранило общественность от проблем национального характера и препятствовало серьёзному обсуждению национальных целей и устремлений. [31]

Представляя наши мысли о целях Японии в XXI веке, мы надеемся сломать эту инертность. В настоящем докладе мы будем обсуждать устремления Японии, выражая наши надежды и нашу решимость сделать то, что должно быть сделано. Принимая во всеоружии вопрос о целях Японии в двадцать первом веке, мы предложим несколько принципов и вариантов политики.

Мы разделяем мнение о необходимости срочных мер. Мы опасаемся, что оставляя всё как есть, Япония держит курс на упадок. Такова обстановка как вокруг Японии, так и внутри неё самой [32] .

В девяностые годы множество японцев выражало беспокойство, что нечто в структуре нации подвергается серьёзному изменению. Они опасались, что «мыльные пузыри» экономики конца восьмидесятых и лопанье этих пузырей в начале девяностых подорвали не только экономику, но и политическое устройство, общество, и даже систему ценностей и этические нормы, лежащие в самом основании нации [33] .

В течении всей истории жизни в скудных и суровых природных условиях, мы воспитывали этические нормы, восхваляющие социальную и организационную гармонию. Однако социально-экономическое изобилие и интернационализация мешали сохранять эти этические нормы неизменными. И вот в девяностые годы, прежде, чем консенсус об этической системе, соответствующей обществу изобилия мог быть достигнут, Япония столкнулась с серьёзным препятствием и вошла в эру глобализации [34] .

Кроме того, сильным потрясением стало произошедшее в январе 1995 года Великое Землетрясение Ханшин-Аваджи. Неспособность правительства (и центрального, и местного) к кризисному управлению, неэффективность и безответственность привели общественность в состояние сильной обеспокоенности способностью правительства защитить жизни и собственность граждан. За этим последовала серия лишающих присутствия духа инцидентов, в том числе газовая атака Аум Сенрикё в Токийском метро (в марте 1995), убийство четырнадцатилетним подростком маленького мальчика и нападение на других детей, одно из них с летальным исходом (в 1997).

Всё это оставило людей под впечатлением, что основные атрибуты японского общества, которым они гордились — семейная солидарность, качество образования (особенно начального и среднего), социальная стабильность и безопасность — рушились. Можно сказать, что эти эпизоды выявили уязвимость и негибкость японской экономики и японского общества. Возможно, всё это было ценой успеха [35] .

После Второй мировой войны Япония совершила кажущееся удивительным восстановление, достигла потрясающего роста, быстро присоединилась к категории экономически развитых стран и стала членом Западного лагеря. Япония смогла достичь и поддержать мир, стабильность, и процветание. В целом, японцы помнят послевоенный период как историю успеха. Политические, экономические, и социальные системы, созданные тогда, были также восприняты как компоненты успешной модели

Нельзя отрицать, что они внесли свой вклад в политическую и социальную стабильность. Тем не менее, эта успешная послевоенная модель — или, более точно, несомненная вера в эту модель — в настоящий момент истощила жизненную силу Японии [36] . Многие из имущественных прав и социальных соглашений, установленных в послевоенный период, сделали экономику и общество Японии строгими и устаревшими.

Этой модели — «догнать и перегнать» — следовали не только в послевоенный период, но всё время с эпохи Мейдзи [37] . Сейчас Япония должна найти более качественную модель. Но мир больше не предлагает готовых моделей. Время, когда ответы могли быть взяты извне, прошло [38] . Большинство обществ оказывается перед тем же самым вызовом. Глобализация, которая как ожидают, охватит мир в двадцать первом столетии, принесёт большие выгоды, но вместе с тем и большие проблемы, бросая этот вызов каждой стране [39] .

Без сомнения, страны отреагируют разнообразными способами (выделено жирным при цитировании нами: — это подразумевает многовариантность возможностей глобализации, хотя реально будет осуществлён некий единственный вариант). То же самое может быть сказано относительно старения общества. Япония столкнётся с этим вызовом раньше любой другой страны мира. Весь мир наблюдает, как Япония собирается справиться с этим.

У Японии нет готовой модели, которую она могла бы немедленно использовать. Изучая примеры со всего мира, мы должны найти решение таких проблем внутри Японии.

Таким образом, особенно важно раскрыть скрытые таланты и потенциалы внутри Японии. Это — ключ к будущему Японии (выделено жирным нами при цитировании: — это главный исходный принцип перспективной политики Японии, выраженной в рассматриваемом документе).