― Никогда не забывать. Больше никогда. В моей жизни много «никогда».

Я чувствую, как слезы жалят глаза.

― А теперь «никогда» ― это я?

― Думаю, ты всегда им была.

Глава 26

Иден

День Благодарения⁸ прошел в Миллерс-Понд практически незаметно. У нас с Эмми были лишь пирожки с индейкой. Но Рождество… Рождество ― это совершенно другое дело. В то же мгновение, как открываю дверь в «Бэйли», я понимаю, что этот город любит Рождество.

― О-хо-хо, подружка! ― радостно приветствует Джордан из-за прилавка. Она одета в сомнительный костюм Санты, состоящий из шляпы, сильно декольтированной красной кофты, отделанной белым мехом, и плотно облегающих черных кожаных брюк. Ее широкий черный пояс украшен пряжкой размером с голову Эмми, инкрустированной вульгарными искусственными бриллиантами.

Она очень… привлекательна. И полностью в своем стиле.

― Привет, Джордан, ― отзываюсь я, и мы с Эмми направляемся к длинной барной стойке. Я говорю ей, что мы закажем на ланч копченый сыр, а потом пойдем за покупками.

Есть только два пустых табурета между парнем по имени Коди, которого я видела здесь раньше, и старым пьяницей, который, вероятно, вообще не уходит. Я сажаю Эмми рядом с Коди, а потом устраиваюсь на табурете рядом с пьяницей. Он слегка качается, явно уже потерян для общества. А ведь только без четверти двенадцать, и сегодня будний день. Лучшее, что я могу о нем сказать, ― что он, по крайней мере, не воняет. Полагаю, он искупался в алкоголе — так сильно им пахнет, но это лучше, чем запах тела.

Он одаривает меня неясной улыбкой, а затем вновь переводит взгляд на плоский экран, висящий на стене, что отделяет бар от кухни позади. Коди улыбается и кивает мне, когда я поворачиваюсь, чтобы помочь Эмми снять куртку.

― Дамы.

Я улыбаюсь в ответ. Эмми наклоняется ко мне, засовывая большой палец в рот. По крайней мере, она хотя бы улыбается, когда Джордан подходит, чтобы взять у нас заказ. Она тоже пахнет алкоголем, но, хотя бы, более работоспособна, чем старичок рядом.

― Вы двое готовы к Рождеству? ― спрашивает она, прислоняясь пышным бедром к стойке.

― Мы отстаем, но наверстаем за эту неделю, ― объясняю я, размышляя, что, вероятно, на самом деле нужно съездить в Эшбрук за кое-какими украшениями и купить несколько вещей для Эмми.

― Если нужен кто-то, чтобы присмотреть за маленькой принцессой, пока ты ходишь за покупками, просто скажи. Я хорошо лажу с детьми. ― Она подмигивает Эмми. Эмми утыкается лицом мне в бок.

― Держу пари, ты бы была отличной матерью, ― произносит Коди рядом с Эмми. Его мягкие голубые глаза благодарно смотрят на Джордан. Я и прежде замечала, что он на нее смотрит. И слышала, как произносит слова благодарности и комплименты. Хотя, Джордан всегда от него отмахивалась. Как и сейчас. И я размышляю, не упускает ли она нечто хорошее, что у нее прямо перед глазами.

― Ты, должно быть, так же пьян, как и она, Коди, ― произносит Джейсон, появляясь за барной стойкой у кассового аппарата. Он открывает кассу и вытаскивает несколько квитанций из-под ящичка с наличностью. Джордан бледнеет под макияжем. Я заметила, что она все менее и менее легкомысленно реагирует на жестокие поддразнивания брата. И это меня беспокоит. Она, несомненно, и так вдоволь натерпелась от жителей этого города, и последнее, что ей нужно, ― это добавки от брата.

― Я достаточно трезв, чтобы понять, какой ее брат козел, ― с улыбкой парирует Коди.

― Не заставляй меня выходить отсюда, парень, ― дружелюбно отвечает Джейсон.

Коди оборачивается ко мне.

― Он только лает, но не кусается.

― Я это слышал, ― бросает Джейсон через плечо, снова исчезая в своем офисе.

― Он просто не понимает, что его сестра нуждается лишь в любви хорошего мужчины, и тогда будет в полном порядке, ― подмигивает мне Коди, и я тоже усмехаюсь. О, да. Он определенно положил глаз на Джордан.

Улыбка Джордан поблекла, но она прочищает горло и пытается вернуться к делам.

― Что будем есть, девочки?

Я заказываю ланч нам с Эмми. И прежде, чем Джордан уходит, Коди встает и бросает несколько банкнот на стойку.

― Спасибо за ланч, Джордан. Увидимся позже.

― Пока, Коди, ― произносит она, забирая деньги и подхватывая его тарелку. ― Увидимся.

― Ловлю на слове, ― он широко улыбается ей, выходя через дверь.

Джордан ставит его грязную тарелку на серый поднос и пробивает его счет на кассе, убирая в карман сдачу, что он оставил «на чай». Потом кладет наш заказ на крутящееся колесо в углу кухонного окна и возвращается, чтобы убрать стойку там, где сидел Коди.

Когда она бросает столовые приборы в его пустой стакан и начинает протирать стойку, я тихо говорю ей:

― Джордан, думаю, Коди на самом деле тобой увлечен.

Стараюсь говорить заговорщическим тоном. Просто хочу выяснить ее мнение о ситуации. Делать что-то большее будет не слишком уместно.

Она не смотрит на меня, улыбка ее печальна.

― Он просто так думает. Что может милому парню вроде него понадобиться от кого-то вроде меня?

― Что ты имеешь в виду? Что с тобой не так? Ты красивая, милая, умная. И из тебя вышла классная миссис Клаус, ― добавляю я, оглядывая ее наряд.

― Во мне нет ничего такого, что достойный мужчина захочет привести домой. Разве что на одну ночь.

Это не похоже на Джордан. Обычно она так напориста, так самоуверенна. Тяжело видеть ее такой… павшей духом.

Я тянусь, накрываю ее руку своей, успокаивая, и встречаюсь с ней взглядом. Ее глаза блестят, и я понимаю, что слезы рядом. Мое сердце тревожится за нее. И я могу только придушить ее брата и ее бывшего за то, что превратили ее в развалину.

― Джордан, не недооценивай себя. Ты стоишь больше, чем одна ночь, и не можешь позволить кому-либо убедить себя в обратном. Я знаю это. Коди знает. И Джейсон тоже. Просто он слишком большая задница, чтобы это признать. ― Мне бы хотелось назвать его намного более неприлично, но маленькие ушки этому препятствуют.

― Ты на самом деле так думаешь? ― спрашивает она, ее голос дрожит.

― Я это знаю. Почему бы тебе не позвонить Коди? Просто чтобы увидеться. Чему это может повредить?

― Ранит мою гордость, ― отвечает она. ― И сердце.

― И то, и другое уже не в порядке, так ведь? ― Она пожимает плечами. ― Но если я права… Вдруг он сможет сделать тебя по-настоящему счастливой. Может, стоит рискнуть?

Долгое мгновение она смотрит мне в глаза, потом неохотно кивает.

― Полагаю.

― Я знаю, ― повторяю я, сжимая ее руку.

Когда я отворачиваюсь, то полна надежды, что у моего друга все сложится. И едва замечаю красивый южный голос, раздающийся из-за моего плеча. Пока не слышу произносимое имя.

― Простите, вы не знаете, где я могу найти Коула Дэнзера? Я заезжала к нему домой, но там его нет.

Я поворачиваюсь, чтобы увидеть, кому принадлежит голос, и потрясенно замираю. Позади меня стоит великолепная брюнетка, нерешительно, но мило улыбаясь Джордан. Ее волосы такие же черные, как мои, только волнистые, а лицо выглядит так, словно должно украшать обложку журнала. Судя по одежде ― белой зимней лыжной куртке и молескиновых⁹ штанах в тон ― она могла только что покинуть склоны Аспена¹⁰.

― Иден, ты знаешь, где он? ― спрашивает Джордан, привлекая мое внимание.

Несколько секунд я молчу. Пронзающая боль в области сердца говорит мне, что в этом нет ничего хорошего. Эта женщина собирается изменить правила той игры, что я уже рисковала проиграть.

Я не смотрю на женщину. Не хочу встречаться с ней взглядом. Не хочу отвечать на вопросы, кружащие в моем мозгу, например, откуда она знает Коула и кто она ему. Кроме того, полагаю, что уже знаю это.

― Думаю, сегодня он работал в коттедже через дорогу от моего, ― объясняю я, откидывая волосы с лица Эмми, просто чтобы занять себя чем-то спокойным. Она склоняет голову к моей груди, так что может посмотреть назад, на незнакомку, спрашивающую о Коуле. Я же не могу. И не хочу на нее смотреть.

Хотя, вздох, что я слышу, все равно притягивает мой взгляд. Женщина даже бледнее, чем была, когда вошла, и смотрит на Эмми так, будто увидела призрака.

Как и Коул, когда встретил ее впервые.

Глядя на мою дочь, она прижимает кончики дрожащих пальцев к губам. После нескольких напряженных секунд, что тянутся медленно, словно часы, она переводит шокированный взгляд на меня. Слезы выступают в уголках ее глаз.

― Вы знаете Коула?

Я киваю. Да, я его знаю. Знаю его прикосновения, его поцелуи, его страдания.

Она тоже кивает. И, судя по боли, что я вижу в ее глазах, она тоже понимает, насколько хорошо я его знаю.

― Тогда ладно. ― Я смотрю, как она берет себя в руки. Выпрямляет спину, поднимает подбородок, стирает упрямую слезинку со щеки. ― Спасибо.

И с этими словами поворачивается и грациозно направляется туда, откуда пришла.

⌘⌘⌘⌘

Оцепенев, я достаю продукты с заднего сиденья машины, чтобы отнести их внутрь. Все чувства, что еще остались в моем сердце, замерзают в то же мгновение, когда я вижу, как гладкий черный внедорожник останавливается на подъездной дорожке. Мои глаза встречаются взглядом с женщиной, той самой, что заходила в «Бэйли». Той самой, что знает Коула. С женщиной, которая, несомненно, была его женой. Но почему она здесь? Чего она хочет от меня?

Я улыбаюсь, останавливаюсь; в руках сумки с продуктами, холодный ветер ерошит волосы. Я смотрю, как она выбирается из машины и медленно направляется ко мне, осторожно ступая по очищенной от снега тропе.

― Иден, верно? ― спрашивает она, явно заметив, что Джордан ранее произносила мое имя.

Я киваю.

― Я Брук Дэнзер, жена Коула. Мы можем поговорить?

«Жена Коула».

«Коула».

«Жена».

Жена. Не бывшая жена. Жена. Настоящее время.

Я хочу спросить почему, зачем нам нужно говорить. Сказать, что не желаю с ней беседовать. Потребовать, чтобы перестала надоедать. Сообщить, что Коул мой, и что ей здесь нечего делать.

Но я так не поступаю.

Потому что не могу.