У меня нет ответов ни на один из этих вопросов. Я только знаю, что все мое тело туго натянуто, словно чертов барабан, просто оттого, что я на нее смотрю.

― Вы можете отключить воду? ― произносит она, вырывая меня из задумчивого состояния.

Я быстро поворачиваюсь и направляюсь наружу, вокруг дома к водопроводной магистрали, что скрывается во дворе рядом со счетчиком. Кручу ручку, чтобы закрыть вентиль, потом снова направляюсь внутрь, оставив крышку открытой до тех пор, пока не буду готов снова пустить воду.

В ванной я вижу, что течь уже пошла на спад, и Иден дышит немного легче. Мышцы на тонких руках все еще напряжены под блестящей от воды кожей. Груди вздымаются под узлом полотенца. Тяжело, адски тяжело снова перевести взгляд на ее лицо.

Но ее лицо… Боже, она прекрасна! Ее волосы насыщенного черного цвета, как у ее дочери, а кожа фарфорово-кремовая. Даже если она не мокрая, то светится атласным блеском, что вызывает в кончиках пальцев непреодолимое желание прикоснуться. Нос маленький и изящный, губы розовые и сочные. Но захватывают меня ее глаза. То, как она на меня смотрит, то, что светится в их ореховой глубине. Словно она может видеть меня насквозь.

Даже теперь, когда вода остановилась, а она поворачивается ко мне, позволив упасть усталым рукам, ее глаза меня притягивают. Удерживают там, где я стою. Не позволяют уйти. Хотя часть меня и так этого не хочет.

Ее губы ломаются в измученной улыбке.

― Уф! Вот это было купание.

Эмми хихикает, и Иден ей подмигивает. Внутри меня растет странное удовлетворение, словно парообразное тепло ванны греет меня изнутри. Сердце само завязывается в узел, состоящий из миллиона эмоций. Но лишь от одной из них внутри все сжимается.

Предательство.

Предательство моей дочери. Ее памяти. Я не могу быть счастливым. Без нее ― нет. Если она не может находиться здесь и быть счастлива, тогда и я не могу. Я дал ей обещание. И намерен его сдержать.

Глава 11

Иден

Мне показалось, всего на секунду, что я увидела в глазах Коула какую-то вспышку. Словно таяние льда. Или решение смягчиться.

Но затем она исчезла. Словно я только что ее придумала. Теперь он такой же, как и всегда — великолепный, безразличный мужчина.

― Чтобы это починить, мне нужно взять кое-что в «Бэйли». Так что на время вам придется побыть без воды. Если возникнет проблема, добро пожаловать через улицу. Там тепло и есть вода.

― Думаю, какое-то время мы будем в порядке, ― отвечаю я, дрожа без горячей воды, что поддерживала тепло.

Коул хмурится, когда его взгляд скользит по мне. Несмотря на выражение его лица, мое тело отзывается горячим трепетом там, где он касается его взглядом.

― Вы замерзнете.

Словно по сигналу, мои зубы начинают стучать, а холод окружающего воздуха, словно лед, оседает на мокрых конечностях.

― Если вы дадите мне всего минуту, чтобы одеться…

Я не хочу, чтобы он сбежал. Лучше померзнуть еще несколько минут и обойтись без воды, чем позволить ему сейчас уйти. Но так не должно быть.

Складка меж его бровей углубляется.

― О, простите. Я… я вернусь.

И он уходит, снова оставляя нас с Эмми смотреть ему вслед.

⌘⌘⌘⌘

Просидев полтора часа будто на иголках, я, наконец, слышу снаружи рев машины, который быстро смолкает. Эмми бежит к окну, но я заставляю себя сидеть на месте. Он может постучать, и тогда я пойду открывать дверь. Но я не хочу, чтобы он думал, что я сидела и ждала его все это время.

Хотя именно этим я и занималась. С того самого момента, как он оторвал свои обжигающе-холодные голубые глаза от моего мокрого тела, я не смогла изгнать его из своих мыслей.

«Кого, черт возьми, я дурачу? Я слишком много думаю о нем… постоянно!»

― Это Джордан, мамочка, ― сообщает мне Эмми.

Мое настроение резко падает. Я не знаю, как воспринимать Джордан, и не совсем ей доверяю, так что время, проведенное с ней, не доставит удовольствия. Тем более, что вместо нее я ждала Коула. Нечестная сделка. Совсем нечестная.

Но я поднимаюсь и иду к двери, выглянув наружу, прежде чем ее открыть. Мой желудок сжимается, когда я вижу, что, направляясь к моей двери, позади Джордан идет Коул. Учитывая, как сильно она виляет бедрами, нетрудно догадаться, что она лелеет надежду, что он обратит внимание на ее зад.

Когда я открываю дверь, она широко ухмыляется и подмигивает мне, словно знает — я прекрасно понимаю, чего она добивается.

― Он смотрит? — шепчет она, когда останавливается передо мной.

Я перевожу глаза с нее на Коула. Его прямой взгляд устремлен на меня, приводя в замешательство. Привычная хмурость никуда не исчезла с его лица, но голубые глаза вспыхивают, встречаясь с моими. Внезапно мне становится трудно дышать и приходится приложить усилия, чтобы заставить свои легкие растягиваться и сжиматься снова и снова.

― Да? — шипит Джордан прежде, чем Коул поднимается на крыльцо.

Я только улыбаюсь и киваю, с трудом пытаясь сфокусировать взгляд и внимание на ней, а не на мужчине, идущем позади нее.

― Поскольку он не водит, я привезла этого великолепного мужчину сюда со всеми

сантехническими товарами.

«Не водит?»

И пусть я никогда не видела его на машине, мне и в голову не приходило, что Коул может не водить.

― Я сказал тебе, что могу прогуляться, ― произносит он ровно, останавливаясь позади Джордан.

Повернув голову, она обращает на него через плечо улыбку в миллион ватт.

― И упустить возможность пофлиртовать с тобой? Без шансов.

Когда она поворачивается ко мне, то округляет глаза, а губы ее складываются в возбужденное: «Боже мой!» Судя по румянцу на ее щеках и нехарактерному блеску в глазах, я бы сказала, что сегодня она явно счастлива, вне зависимости от наличия алкоголя. Даже если она и выпила, как обычно, то этого не заметно.

― Мы можем войти? — спрашивает Коул, в голосе отчетливо слышится раздражение. У меня чувство, что он не слишком рад своему затруднительному положению.

Я подавляю усмешку.

― Конечно.

Я отступаю и открываю дверь шире. Джордан шагает первая, Коул плетется следом за ней. Мои губы дергаются, когда я смотрю на его хмурое лицо.

― Не вздумайте смеяться! — он наклоняется и шепчет мне, когда проходит мимо. После этого сдерживать веселье становится еще тяжелее.

Когда я закрываю за ним дверь, с трудом удерживаюсь, чтобы не улыбаться от уха до уха. И только отчасти потому, что его реакция на Джордан так забавна. Главная же причина в том, что у меня теплеет внутри, и волна жара накрывает с головы до пальцев ног лишь оттого, что он поделился этим со мной. Почти похоже на личную шутку. И я понимаю, что мне нравится разделять подобное с этим мужчиной. И что я хочу узнать его лучше.

Намного лучше.

У меня такое чувство, что в жизни Коула примерно столько же людей, которым он может доверять, как и тех, кому могу доверять я — ни одного. Ну, за исключением Эмми.

Но что-то подсказывает мне, что я могу доверять ему. И я хочу ему доверять. Я хочу быть способна доверять хоть кому-то. Это было так давно…

Коул шагает прямиком к ванной. Удивительно, но моя дочь идет следом за ним, оставляя меня наедине с Джордан, которая, кажется, не слишком торопится уйти. Она уже устроилась на софе, поэтому я смиряюсь с тем, что придется проводить время с ней, пока она намерена оставаться здесь.

Я размещаюсь на большом стуле лицом к ней, поджимая под себя холодные ноги. Джордан это замечает.

― У тебя здесь не особенно тепло? — спрашивает она резко.

― Да, это не очень теплый дом.

Она дрожит, несколько раз проводит ладонями вверх и вниз по рукам.

― Похоже на правду. А я даже не захватила с собой ничего, чтобы согреться, ― добавляет она, понимающе подмигивая.

― Все в порядке. Я начинаю к этому привыкать.

― Так ты не работаешь?

Я знала, что эта женщина из тех, что идут прямо напролом, но — вау! — она только что превзошла себя.

― М-м-м… не за пределами дома. Я обучаю Эмми на дому, так что… ― я умолкаю, надеясь, что она позволит этой нити порваться.

― Ну, это же не приносит денег, так ведь?

Я напряженно смеюсь.

― Нет, но у нас есть небольшие сбережения.

И это правда. Ей ни к чему знать все омерзительные подробности того, как эти деньги попали ко мне или сколько от них осталось. Они надежно укрыты под фальшивым дном моего чемодана, которое я оторвала и снова пришила на место.

Джордан смотрит на меня и кивает. Не совсем подозрительно, скорее… с любопытством.

― А где отец принцессы?

«О, Боже! И так будет продолжаться все утро?»

― Я… м-м… на самом деле я не говорю об этом при Эмми, ― отвечаю я низким голосом. И это тоже правда. В некоторой степени, Эмми — чрезвычайно восприимчивый ребенок. На самом деле, она никогда не выспрашивала у меня подробностей о своем отце. Думаю, каким-то странным образом она понимает, что ей лучше не знать.

― Оставим это, ― дружелюбно уступает она. — Тогда давай пошепчемся о твоем горячем сантехнике. Между вами двоими что-то происходит, или что?

― Конечно, нет. Почему ты спрашиваешь?

Джордан бросает на меня испепеляющий взгляд.

― Я, может, и пьяница, но не дура. И обращаю внимание на то, что меня интересует. И знаешь, милочка, этот мальчик меня интересует. — Ее улыбка искренняя. Кажется, она ни в малейшей степени не расстроена тем, что он может интересоваться мной.

А если верить ее словам, так оно и есть.

Хотя на самом деле я этого не замечаю, не могу сказать, что подобная мысль не вызывает волнения. И могу только представлять, на что может быть похоже стать объектом чего-то, что отличается от его привычной хмурости и спокойной, задумчивой отрешенности.

― Почему же тогда вы двое никогда… м-м… не встречались?

Я вспоминаю комментарий Джейсона о ее принадлежности к городским «велосипедам».

Она громко вздыхает.

― Не имеет значения, как сильно я пытаюсь вытащить его из панциря… и из одежды заодно, ― добавляет она, шаловливо сморщив нос, ― он держится сам по себе. Я знаю, что парень сломлен и все такое, но порой меня начинали посещать мысли, что он гей.