Сильная ли была сборная Венгрии на чемпионате мира в Мексике в 1986 году? Судя по прежним результатам и игре – сильная. А наши футболисты победили ее – 6:0. Говорят, венгры играли плохо. Да. А почему? Да все потому, что сборная СССР играла хорошо, на такой скорости, какая соперникам была непосильна. Отсюда и множество голевых моментов и столько забитых мячей.

Тогда, в послевоенные годы, мы пришли к выводу, что наш маневренный и скоростной футбол дает нам преимущество в матчах с зарубежными соперниками. Впрочем, случались и осечки. Во время поездки ЦДКА в Чехословакию наши футболисты, обыграв благодаря двум точным ударам Боброва в Праге «Спарту» со счетом 2:1, затем потерпели два, как нам казалось, случайных поражения– в Остраве (3:4) и в Братиславе (2:3). Устала, думали мы, команда после напряженного чемпионата. Подводя итоги поездки, Аркадьев, однако, заметил, что чехословацкие футболисты, в частности защитники, владея высокой техникой, постоянно сбивали темп атак ЦДКА тем, что не играли отбойно и умело держали мяч. Но тогда серьезного внимания этому замечанию никто не придал. О необходимости постоянного совершенствования техники, прежде всего молодыми игроками – среди опытных футболистов умельцев обращаться с мячом было немало.– мы в тот период, к сожалению, стали подзабывать, надеясь в основном на преимущество в физической подготовке.

Мое возвращение в московское «Динамо» состоялось спустя три года в ситуации, прямо скажу, щекотливой как для меня, так и для команды, которую я тогда тренировал. До конца первенства каждому клубу оставалось провести по два-три матча. Тбилисские динамовцы, с которыми я работал, шли в лидерах, и до чемпионского звания, казалось, нам было уже рукой подать. Обыграли мы, помню, на своем поле мою родную команду московское «Динамо» со счетом 3:2, и после этого решением Центрального совета нашего спортивного общества меня перевели в Москву. Спросили, разумеется, прежде, согласен ли я. Разговор, правда, шел в ультимативной форме: «Сейчас или никогда!».

А дела у московского «Динамо» в ту пору шли неважно. Старая гвардия практически со сцены вся сошла, оставался только Бесков да еще ряд игроков помоложе: Владимир Савдунин, Владимир Ильин, Александр Соколов и Сергей Сальников, который в 1950 году перешел к нам из «Спартака». Остальные – новички. В их числе была и группа игроков армейских команд, которые расформировали после неудачного выступления сборной СССР на Олимпиаде в Хельсинки. Широкой публике из них был известен лишь центральный защитник Константин Крижевский. Что делать? Решив, что тбилисская команда добьется успеха и без меня, я согласился на переход. Начал присматриваться к футболистам. Им предстоял матч с московским «Торпедо». Если бы выиграли его, могли бронзовые медали получить. Не удалось, однако. Потерпели поражение – 0:1 и оказались на четвертом месте в турнирной таблице, а тбилисское «Динамо» после трудной борьбы на финише стало только серебряным призером. Так что ни за ту, ни за эту команду порадоваться мне не пришлось.

Пригласил я к себе помощником Всеволода Блинкова, и стали мы думать, как нам жить дальше.

Чуть позже, когда начали готовиться к сезону 1954 года, после обсуждения нашего плана президиум Центрального совета общества «Динамо» издал постановление, в котором, в частности, говорилось:

«В своей практической работе с футболистами старший тренер тов. Якушин и тренер тов. Блинков не уделяли должного внимания отработке технических приемов игры, в связи с чем многие футболисты неудовлетворительно играют головой, не владеют разнообразными ударами по мячу, недостаточно используют игру корпусом, не обладают точным и сильным ударом по воротам.

Неудовлетворительно проводилась работа но тактическому совершенствованию игры. Тренеры команды не ищут новых путец в развитии тактики.

Отдельные игры свидетельствовали о недостаточной физической подготовке футболистов…».

Вот тебе на… Три месяца всего проработали мы с Блинковым, а, оказывается, уже столько дров наломали. Несерьезными все эти претензии, конечно, выглядели, но такие времена тогда были.

Одна фраза в постановлении объясняла мне, откуда дует ветер: «В своей практической деятельности тов. Якушин проявляет нетерпимость к контролю за его работой, что способствует застою в учебно-тренировочной работе».

Контролировать работу тренера может лишь высококвалифицированный специалист. Если же проверяющий не знает, скажем, зачем тренер то или иное упражнение дает, почему футболисты сегодня получают одни нагрузки, а завтра другие, то тогда и появляются на свет подобные постановления. С такими ситуациями в футболе, к сожалению, сталкиваться приходилось множеству тренеров в самых различных командах.

Не раз на южных учебно-тренировочных сборах после того, как наша команда проигрывала контрольный матч, в мой адрес поступали пространные, с начальственными подписями телеграммы, которые обычно начинались такими словами: «Спортивная общественность возмущена…».

«Спортивная общественность», жаждущая только побед, как я понимал, не знала и знать не хотела, что у тренировочных матчей бывают свои конкретные цели: поиски тех самых новых путей в развитии тактики, о которых говорилось в упомянутом постановлении, проба молодых игроков, да мало ли еще какие… Подобные телеграммы вызывали недоумение, нервировали, злили, но тренеру приходится терпеть и не такое.

Впоследствии, когда в «Динамо» поменялись футбольные руководители, контакт у нас с ними наладился полный, и мы вместе, что называется, в одной упряжке, как это и положено, стали делать одно общее дело. И не без успеха.

Кстати, после окончания первенства страны 1953 года московское «Динамо» выиграло в октябре Кубок СССР (в постановлении это событие оценивалось как «некоторые положительные спортивные результаты в прошедшем году»). А уже в сезоне 1954 года, о недостатках в подготовке к которому, собственно говоря, и шла речь, команда стала чемпионом СССР. Бумага, однако, все стерпела.

Присмотревшись к игре своих футболистов, я приступил к самому трудному в тренерской работе – созданию команды, засучив рукава занялся подбором игроков в определенные звенья, наигрыванием связей, налаживанием взаимодействия.

И раньше, в сороковые годы, и теперь, когда уже дело наладилось, я не раз слышал от разных людей, в том числе и от своих футболистов, мнение о том, что ничего сложного в тренерской деятельности нет. «При таком составе я и сам сумел бы руководить и установки на матч давать», – мог заявить кто-нибудь из игроков. Да, действительно, когда команда, что называется, на ходу, ею может и футболист успешно руководить, – правда, лишь короткое время. Но весь секрет тренерского искусства как раз и состоит в умении создать хорошую команду и подготовить ее к выступлениям на высоком уровне, а уж дальше, когда «машина налажена», дело действительно легче идет.

Защитную линию я определил довольно скоро: Анатолий Родионов, Константин Крижевский и Борис Кузнецов. В полузащиту поначалу поставил Евгения Байкова и Владимира Савдунина. Сложнее было с нападением. Когда я возвратился в команду, одновременно со мной в ней появился и бакинский форвард Алекпер Мамедов, который месяц стажировался в «Спартаке», но почему-то ему не подошел. Познакомился я с Мамедовым и говорю: «Ну что, Алик, давай вместе „Динамо“ поднимать!». Игроком он оказался весьма оригинальным и полезным для команды. Хорошо поле видел, дистанцию тонко чувствовал и с мячом, конечно, умело обращался, индивидуально мог сыграть и партнеров использовать. Таких в нашем футболе было мало. Кажущейся своей медлительностью Мамедов усыплял соперника, как бы в тайне держа свои возможности, а затем в нужный момент вдруг преображался, и выяснялось, что он быстр и решителен. Сомнениями, правда, все время мучился, болезни у себя разные выискивал, поэтому постоянно приходилось поддерживать в нем бойцовский дух.

Рядом с Мамедовым у нас в том первом чемпионском сезоне чаще других играли Владимир Шабров, Сергей Сальников, Владимир Рыжкин, Владимир Ильин, Геннадий Бондаренко. Шли поиски и молодых способных форвардов, один из которых, Генрих Федосов, дебютировал в сезоне 1954 года.