– Он прав, я сам видел.

– «Видел, видел», – передразнил его толстый Кувор. – Что теперь делать-то?

– Да, не повезло вам, ребята… – скрывая усмешку, подначивал Хельги. – И куда больше не повезло, нежели вы думаете!

– Это как это?

– Да так, – ярл покрутил головой. – Думаете, я просто так тут лежу? Ага, как же… Все капище давно уже окружено новгородской дружиной. Вот-вот начнут резать волхвов. Так что, пока не поздно, переходите на нашу сторону.

Волхвы переглянулись:

– А что для того надо? Тебя освободить?

– Я и без вас освобожусь, когда надо будет, – хохотнул Хельги. – Ты, Войтигор, дружка своего, Ярила, хорошо помнишь?

– Конечно! – волхв улыбнулся. – Хороший парень, не одна корчма вместе пройдена.

– Развязать его сможете?

– Да раз плюнуть… Никто особо за пленными пока и не смотрит.

– Нож ему передадите, а дальше – уж как он скажет.

– А может, не будем? – отойдя в сторону, засомневался Кувор. – Боязно!

– Боязно будет, когда нас резать начнут, – возразил Войтигор. – Сейчас, как сменимся, сразу пойдем Ярила искать, да сделаем как скажет. Я его знаю, парень надежный, ужо не продаст нас.

– На то и надежа.

Вихляясь и завывая, Дирмунд и волхв Вельвед бросали срезанные с мертвых головы волосы в пламя центрального костра, разведенного с противоположной от жертвенника стороны дуба. Обступившие костер плотным кругом волхвы били в бубны и катались по земле, визжа, словно недорезанные свиньи. Стоявшие по краю поляны молодые воины взирали на происходящее широко раскрытыми от любопытства глазами. Ярил даже заметил, как стоявший шагах в пяти воин смешно открыл рот и даже привстал на цыпочки, силясь хоть что-нибудь рассмотреть. Зевота снова пошевелил руками… вроде бы путы несколько ослабли, недаром он так напрягал руки. Вот сейчас, кажется, еще больше ослабли… Ха! Да, похоже, и совсем спали. Чудо какое-то!

– Здоров будь, Яриле, – услыхал он торопливый шепот. Обернулся… Войтигор-чаровник – старый знакомец!

– Давай быстренько с нами – эвон, за елку. – Войтигор кивнул куда-то в сторону, и Зевота не заставил себя долго упрашивать.

С бешено колотящимся сердцем, он, вытянув руки, нырнул в спасительную тьму. Под елкою его уже дожидались волхвы, Войтигор и еще один круглолицый парень.

– Князь сказал, нож тебе дать и делать, что скажешь, – прошептал чаровник, а его приятель поинтересовался, много ли новгородских дружинников окружает сейчас капище.

– Какие дружинники? – начал было Ярил, но тут же осекся. – А, дружинники… Конечно, много. Почитай, месяц готовились, чтоб спалить ваше капище… Да не пугайтесь вы! Людей хороших средь кудесников много?

– Да какое…

– Помолчи. Войтигоре! Есть ведь у нас и неплохие ребята… Думаю, их предупредить нужно.

– Правильно думаешь, – тихо засмеялся Ярил. – Каждому скажи, пусть потихоньку драпают в лес, главное, как можно дальше от реки. И одежку волхвовскую пускай скидывают… ну, хоть под эту сосну.

– Что же, голыми бежать?

– Лучше уж голыми, нежели мертвыми… Нож где? Вон тех воинов отвлеките… Сможете хоть?

– А как же! Скажем, дровишек еще нужно.

– Ну, делайте…

Окрашенные кровью волосы подходили к концу. Все меньше становилось еще не обойденных жрецами голов, все ближе слышались заклинания, и вонючий дым костра неприятно щекотал ноздри.

Подойдя к дубу, Дирмунд закрутился в экстазе, завыл, и его пронзительный вой тут же подхватили волхвы. Стуча в бубны, они прыгали через костры, орали что-то несвязное, производя неимоверный шум… Значительная часть их уже бежала по лесу голышом – кто-то пустил слух, будто капище окружено новгородской дружиной, только и мечтающей перерезать каждому кудеснику горло за непочтение к старым богам. Слухам, как ни странно, поверили. Во-первых, разносили их хорошо знакомые лица, свои же братушки-волхвы, а во-вторых… во-вторых, и в самом деле, на капище происходило что-то не вполне обычное, никогда доселе не виданное. Нет, вовсе не Перуну приносили здесь жервы! Не Перуну, не Стрибогу, не Мокоши, не Яриле, не… В общем, было кому рассердиться.

Самые-то умные волхвы – тот же старый пень Колимог – и вовсе не пришли к капищу, хоть и угрожал Вельвед страшной карою. Ну их, этих чужих богов, со своими бы сладить, а уж сердить их – чревато. Пусть молодые да глупые, ежели захотят, прогуляются с Вельведом до капища – путь-то не близкий. А то, что разгневается потом Дир-князь – а именно этим и пугал бровастый волхв, – так это не так уж и страшно. Кто такой вообще этот Дир? Соправитель Аскольда? Только на словах если только, но не на деле. На деле-то Аскольд воли ему не давал, о том не догадывался ну разве ж кто совсем глупый… типа тех молодых кудесников, что потащились в дальнее капище с Вельведом. Что ж, чужим умом сыт не будешь.

Ни друид, ни Вельвед и не заметили, как хорошо знакомые им лица волхвов постепенно сменились чужими. Как один за другим исчезали в темноте воины, получив нож или копье в шею, как погасли горевшие по краям поляны костры – и сразу стало темнее… Ничего этого не замечали жрецы, занятые своим страшным делом. Вельвед вообще полностью положился на друида, а тот – передоверил всю охрану Лейву с Истомой. И тот и другой, спеленутые, словно куклы, лежали теперь под дальней елью под бдительным присмотром раненого Ярила. Он бы и пошел к капищу, да рука разболелась – как смерть чувствовал, так не болела, а вот сейчас, поди ж ты, раздулась и ныла, и ныла…

Зевота похлопал пленников здоровой рукой. Уж их-то он заприметил сразу, сразу и распорядился… Не так-то и трудно оказалось схватить их – вокруг было темно и шумно. Эдак хоть сам дуб спили – никто не почешется.

– Лежите, лежите, ребята, – усмехался Ярил. – Успеете еще, напляшетесь перед киевским вечем.

Истома в ярости скрипел зубами, а Лейв боязливо щурился – брала свое трусливая, обычно спрятанная под маской надменности натура. Лысоголовый слуга его, Грюм, покинул своего хозяина, как только уловил пущенные средь волхвов слухи. Осторожно спустился к реке и, не обнаружив там ни ладей, ни дружинников, задумчиво посмотрел в сторону капища. Почесав живот, наклонился к реке, раздвинув камыши, напился… а вот встать уже не сумел. Взявшийся неизвестно откуда молодой волк-подранок, бесшумно прыгнув, прокусил ему шею крепкими, жаждущими крови клыками.

Запыхавшийся Вельвед поднял глаза к небу, светившемуся тусклым светом далеких звезд… и почувствовал, как кто-то взял его под руку. Оглянулся.

– Пойдем, – тихо позвал незнакомец, молодой парень со спутанными светлыми волосами и ожерельем из птичьих костей на груди.

– Куда? – изумился Вельвед.

– На тот свет! – глухо захохотал парень. -Там тебя давно заждались демоны ночи!

– Что?! – Волхв грозно сдвинул кустистые брови.

– Хорошо ли ты помнишь, как убивал Миронега, славного мерянского князя? – парень вытащил нож. – Я его сын, Ксан.

– Ксан?! Не может быть… – Волхв оглянулся было позвать на помощь… но не успел – узкий ромейский кинжал пронзил его жестокое сердце.

Друид вновь возопил и, закатив глаза, принялся кататься по земле, извиваясь, словно в экстазе. Изо рта его шла белая пена… Стоит пожевать несколько стеблей хорошо знакомых растений – и такая пена пойдет у любого. Друид давно уже почувствовал: что-то пошло не так. Чувство это, слабое поначалу, все больше заполоняло мозги. Форгайл Коэл привык всегда доверять своим чувствам, ведь именно через них часто говорят боги. Катаясь по земле, он незаметно оглядывал всех и сразу отметил отсутствие знакомых лиц. Он не нашел среди прыгающих жрецов ни Вельведа, ни Истомы, ни Лейва… Странно – куда бы они могли подеваться? Странно и непонятно, впрочем…

Особо гнусно взвыв, друид бросился прямо в костер, сбивая пламя… Кругом стало темно и дымно; запнувшись о длинный подол одежды волхва, едва не споткнулся Дивьян, вообще упал бы в костер, если б не Снорри – спасибо, поддержал верного своего гридя!