В то же самое время на далеких каменоломнях Киренаики под бичами надсмотрщиков таскали огромные камни Истома Мозгляк и Лейв Копытная Лужа, проданные в рабство по решению веча. По личной просьбе Харинтия Гуся сурожский купец Евстафий Догорол доставил их в Киренаику. Рабы здесь оставались в живых недолго… И эти двое теперь напоминали скелеты. Много ли им осталось?

В Киеве, на Подоле, сложили крепкий дом у самой реки. Дом для молодых – Ярила и Любимы. Ярил теперь стал княжьим тиуном – можно было родниться. Покончив к вечеру со всеми делами, Зевота приходил к новому дому, что-то строгал, что-то приколачивал, с нетерпением ожидая свадьбы, отложенной до возвращения князя. Лишь чаровник Войтигор частенько отвлекал его от работы, соблазняя холодным пивом, принесенным из корчмы Мечислава-людина, каждый слуга которого теперь тайно работал на Ярила, докладывая обо всем, что творилось в корчме. Кажется, там видели радимичей. Нужно будет обязательно рассказать Ирландцу, как только явится… Скорей бы!

Хотя можно доложить и княгине. Та тоже в курсе всех тайных дел князя.

На крутом берегу Волхова, на мысу, у которого почти каждый день ловил рыбу перевозчик Нехряй, появлялась с утра молодая златовласая дева и все смотрела в сторону Нево – озера-моря, словно б ждала кого-то. И в самом деле, ждала – не покажутся ли на излучине реки полосатые паруса драккаров? Хельги, любый… Ладислава улыбалась. Перед уходом в заморье ярл позвал ее с собой в Киев, обещал забрать на обратном пути. Не думая, согласилась дева… Но не второю женою, нет… Просто жить рядом, и ждать, что ты нужна… Очень нужна. И родить князю сына… Он сказал – назовем Ингваром. Ингвар… странное имя.

Сельма и дочери князя скучали в Киеве, в высоких хоромах Детинца. Плохо было без ярла, жаль, отправился он в чужедальнюю сторону, но Сельма четко знала, для чего это надо. Как знала и о златовласой деве, ожидающей возвращения князя на седом берегу Волхова. Что ж, пусть ждет… Он ярл и имеет право взять нескольких жен. Но именно она, Сельма, на всю жизнь будет первой… На всю жизнь. Ибо она не просто жена,. но и правительница. Кажется, кто-то осторожно стучит в дверь? Что ж не сказали слуги?

– Кто? Войди же! А, это ты, Ярил. С чем пришел?

– Матушка, в корчме Мечислава-людина верные люди видели посланцев радимичей!

– Ага! Явились все-таки. Сделаем так…

На волнах Волхова, у крутого бережка, покачивался легкий челнок, в котором сидели двое – молодой парень в ярко-зеленой, расшитой бисером рубахе и красивая смуглая дева с распущенными темно-русыми волосами. Парень пошевелил веслами.

– Жарко, – вдруг сказала дева и, сбросив рубаху, нагая, навалилась на парня, ища губами губы.

– Найден, – жарко шептала она. – Найдене, любый…

– Тихо, тихо, Малена, ведь смотрят же!

– Да кто же? Кто?

– Вон челнок дедки Нехряя!

– Пускай старый завидует!

– А там… О боги!

– Что такое?

– Паруса, Малена! Ну, точно, паруса! Это ж возвращаются наши…

– И правда… Вот что, давай-ка позовем Ладиславу!

– А чего ее звать, вон не она ль бежит к берегу?

– И в самом деле, она… Эй, Ладисла-ава!

– Рубаху-то надень…

– Да ладно… Вот уж не думала, что стану когда-нибудь женою тиуна!

Хельги издалека увидел бегущую к воде девушку с золотыми волосами и глазами цвета луговых васильков. Ладислава… Ладия… Обернулся к кормчему:

– Я быстро!

Подтянул привязанную за кормой лодку, прыгнул, заработал веслами… закричал. Ладислава заметила его, замахала руками…

– Эх, Ладия, Ладия, – кольнуло вдруг в сердце князя – И кого ж я больше люблю, тебя или Сельму? Наверное, обеих… Кажется, все ж таки гораздо трудней любить, нежели править, ибо в любви нет ни князей, ни ярлов, ни смердов… Как нет, наверное, и холодного разума… Эй, Ладислава, я иду к тебе! Иду…

Над стальными водами Волхова, над Ладогою, над богатым, быстро разрастающимся Новгородом и над высокими стенами Киева, над Смоленском и Любечем, над всеми землями могучей Руси ярко светило осеннее солнце.

А далеко-далеко, в северной Норвегии, по пустынному шоссе, обнявшись, шли двое – русский музыкант Игорь Акимцев и медсестра Марина. Остановившись у поворота на Снольди-Хольм, начали целоваться, и целовались долго, пока не зазвонил мобильник у Игоря.

– Да? Концерт в Черном лесу? Обязательно буду, спасибо, что позвонил, Ханс…

Концерт. Снова концерт. И там обязательно будет Магн. И опять, как и тогда… О Боже, дай сил разобраться! Кто же из этих двоих… Кто? О, если б можно было поделить на две половины сердце!

То же самое, подплывая к волховским берегам, думал и Хельги-ярл, Олег Вещий, Вещий князь и великий хакан русов.